Озеро. У источника власти. Мини-роман - Сергей Саканский

– Оно идет точно за нами, будто у него нюх, – сказала Юля. – Но у обычного человека никакого нюха нет. Я права: кто знает, что он еще теперь умеет?

Они побежали, спотыкаясь о валежник. Лес стал редеть, за стволами замелькала деревня.

– Ну, точно! – сказала Юля. – А с другой стороны сейчас выползут эти, с огромными топорами и лопатами.

Арсеньев внимательно осмотрел забор, к которому они вышли, затем поднялся на цыпочки и заглянул во двор.

– Так… – сказал он. – Распоряжения областной администрации они, к счастью, выполняют. Ты не помнишь, этот рыбак, Петр Миронович, он ведь называл нам номер своего дома?

– Ты думаешь, на этих домах есть номера?

– Есть. Этот тринадцатый, вон табличка.

– Мироныч говорил, вроде, пятый у него дом.

Они обогнули двор, вышли в переулок. Пройдя его, услышали шум, бормотанье… Оглянулись. В переулок, со стороны леса вступил, шатаясь и переваливаясь на толстых ногах, водолаз.

Арсеньев и Юля бросились вдоль улицы. Пятый дом был недалеко от колодца. Юля забарабанила кулаками в калитку. Арсеньев обернулся. Водолаз уже выходил из переулка, сверкая в сумерках белым лицом.

Мироныч был дома и гостей не ждал.

– Кто там? – сонно спросил он.

Юля закричала:

– Дяденька Мироныч, спрячьте нас, за нами чудище гонится!

Хозяин долго возился со щеколдой. Когда, они, наконец, вошли и заперлись, водолаз уже ковылял вдоль забора.

– Не такое уж и чудище, – пожал плечами Мироныч. – Бывают и пострашнее. Чего ему от вас хоть надо?

– Это вы у него спросите, – ехидно посоветовала Юля.

– Сейчас спрошу, – сказал Мироныч и двинулся к калитке.

– Стойте! – закричал Арсеньев. – Не надо спрашивать. У вас есть телефон?

– Деревня вообще не телефонизирована. У многих мобильники есть, но лично я еще не обзавелся.

Послышался требовательный стук.

– Интересно, он не потерял способность говорить? – подумал Арсеньев и тут же получил ответ на свой вопрос.

– Откройте, сволочи! – донеслось с улицы. – Или девку отдайте. Тогда вам ничего не будет.

Юля беспомощно посмотрела на мужчин, в ее глазах был ужас, будто они впрямь сейчас отдадут ее чудищу.

– Я-те дам, сволочи! – крикнул, обидевшись, Мироныч. – У меня тут не бордель. За девками в город, на дискотеку иди.

– Я пока по-хорошему прошу!

– А я и отвечаю по-хорошему, – миролюбиво огрызнулся Мироныч.

И тут страшной силы удар потряс калитку. От второго удара доска переломилась, и в отверстии, среди острых щепок, показался огромный окровавленный кулак.

– Нет, по-хорошему невозможно! – сказал Мироныч. – Пойдем-ка лучше в дом.

Тем временем рука водолаза шарила по двери изнутри, нащупывая запор.

– Вот что, ребята, – сказал обеспокоенный хозяин. – Давайте-ка быстро в дом, а я ставни закрою, они у меня крепкие. И нервы – тоже.

Они уже основательно устроились в доме: выпили чаю с печатными пряниками, рассмотрели репродукции, которыми были почти беспросветно увешаны стены – все сплошь русская классика, вроде «Трех богатырей» и «Охотников на привале». Водолаз затих, убедившись в том, что дом для него неприступен. Не менее часа он ходил вокруг, ломился в ставни, просовывал в их щели свои красные влажные губы и орал страшные проклятья…

– Тоже мне, Иван-царевич нашелся! – проворчал, прислушиваясь, Мироныч. – В этот котел с умом нырять надо.

– О чем это вы? – спросил Арсеньев.

– Я про старые сказки… Помните, ныряет кто-то в кипящий котел, выходит богатырем… Это ж все не иначе как про наше озеро сказано. Я тут с рожденья живу, и есть у меня на этот счет свои мысли есть. Знаете, какая у нас в деревне земля? Где ни копнешь – то черепок, то наконечник стрелы… И тропа по лесам от озера, от самого монастыря идет, далеко, в одну сторону – до Киева, а в другую – до Москвы. А по краям тропы развалины скитов стоят.

– Ну и что? Давно известно, что здесь еще во времена Киевской Руси проходила дорога, – вдруг сказала Юля.

– Откуда это известно? – насторожился Арсеньев.

Сам-то он об этом, конечно, знал как опытный краевед, но вот откуда эта информацию взяла девушка, у которой и по истории была та же самая твердая оценка, что и по литературе? Не от него ли самого она всех этих знаний набралась в последние дни, телепатически что ли?

– Читала где-то, что пристал! – огрызнулась Юля, снова превратившись в обычную колючую девчонку.

– Тропа, – твердым голосом заявил Мироныч, – не между двумя городами идет, а из обоих городов – сюда. Я здесь все окрестности облазил и покопался изрядно. Так вот, тропа из Киева к озеру на триста лет старше, чем тропа из Москвы.

– И что это значит?

– А то, что кто-то регулярно посещал эти места, приезжая из городов, которые в те времена были столицами государств. А кто мог ездить сюда из столиц, как не те люди, которые были в этих столицах самыми главными?

– Рюриковичи!

– Именно. У меня есть соображение, что они были не совсем князья. Да и не совсем люди.

– А кто же? – испуганно воскликнула Юля. – Инопланетяне, что ли…

– Вряд ли. Это были колдуны, маги и чародеи. И своей магической силы они набирались именно здесь, на нашем озере.

– Смелое предположение! – высказался Арсеньев. – Хотя, насчет чародейства в древней литературе полно свидетельств. Эти князья постоянно обращаются в каких-то животных. Летают по воздуху, становятся невидимками… На обыкновенные фигуры речи это не списать. Ведь в западном фольклоре такого обилия превращений не встретишь!

– Да куда им до нас! Наши предки этих Рюриковичей на царство призвали – почему? Да потому что самим лень было страной управлять, не для власти мы родились. А чем славянские жрецы могли варягов соблазнить в такую глушь? Не иначе как этим самым озером. Вот и ездили они сюда по тайным тропам, сначала из Киева, потом – из Москвы. Ныряли в озеро, как сказочные царевичи, и в этих черных водах силы и власти набирались. А нам бы только на печке лежать…

– Что ж, и мы с вами тоже – так и будем здесь сидеть, как три поросенка? – спросила Юля.

– Со двора он не уходил, – сказал Мироныч. – Я бы услышал, как скрипнула калитка.

Юля задумалась, потерла ладонью лоб.

– Если волк, потому что он слишком толстый, – сказала она, – не сможет пролезть в печную трубу, то, может быть, маленький худосочный поросенок сможет из этой трубы вылезти?

– О чем ты? – спросил Арсеньев, впрочем, уже догадываясь, что замыслила отчаянная девушка.

– Все очень просто. Я, как самая худая из вас, вылезу наружу, добегу до ближайшего дома и вызову милицию. Только вы мне скажите точно, у кого из жителей деревни есть мобильник.

– Я тебя не пущу, – сказал Арсеньев.

– Есть другие предложения?

– Это идея! – вмешался Мироныч. – Только не надо лезть через трубу, в саже пачкаться… К тому же, через трубу даже и маленький поросенок не пролезет. На крыше есть слуховое окно. Оно небольшое, я в него только в детстве протискивался. А у соседа справа есть телефон. Чего не скажешь о соседе слева…

План операции был разработан быстро: Арсеньев отвлекает водолаза, а Юля, тем временем, выбирается через крышу и прыгает во двор.

Она получила от хозяина подробные наставления: где надо спрыгнуть, чтобы попасть на кучу строительного песка, где перелезть через забор к соседу и как его, соседа, зовут.

– А он что – такой же, как вы? – простодушно спросила Юля.

– Какой? – отозвался Мироныч, и лицо его стало неприятно-вымученным.

– Ну… Как все тут… – Юля растерялась: похоже, она сильно обидела хозяина.

– Девушка! – сказал он. – Нельзя не только заострять внимание на физических недостатках других, но и – даже обращать на них это самое внимание. Смею вас заверить, что все жители нашей деревни – совершенно нормальные люди. И карлик в деревне, к счастью, только один – это я.

– Что? – не понял Арсеньев. – Где карлик? Какой карлик?

– А разве не заметно? – насупился Мироныч. – Да, я маленький! Я таким родился. Поэтому и прожил всю жизнь бобылем. Одно время в цирке работал, но не понравилось мне там. Вернулся домой…

Он стоял перед Арсеньевым, на голову выше его ростом, и говорил все это обиженным голосом. Арсеньев овладел собой.

– Как тебе не стыдно, Юля! – сказал он и подмигнул ей. – В деревне живут нормальные, большие люди. А Петру Мироновичу немного не повезло в жизни.

Арсеньев сделал ударение на слове большие. И как раз в этот момент и подмигнул.

– Я все поняла! – сказал Юля, хотя было ясно, что ни она, ни Арсеньев не понимают здесь ровным счетом ничего.

– Что бы там ни было, – резюмировал Мироныч, – но лезть надо.

Он открыл люк в потолке прихожей, Арсеньев подсадил Юлю, и та взобралась на чердак. Арсеньев стоял на табуретке, просунув голову в люк. Он видел, как Юля, стараясь не шуметь, вылезла через круглое слуховое окошко на крышу, засветившись в лучах уже взошедшей луны. Она обернулась и выкинула в сторону Арсеньева раскрытую ладонь, жестом давая понять, что все в порядке. Теперь наступал его черед.