Дао Кси. Искра Лиданде (СИ) - Майн Суо

Выстрел.

Юноша вскочил со спального мешка в холодном поту и ещё несколько секунд не мог понять реален ли мир вокруг него. Он осмотрел себя. Рана, судя по ощущениям была зашита и перевязана, по-прежнему, откликалась болью на каждое движение, однако уже не заставляла сворачиваться пополам. Безымянный попытался встать и это получилось, пусть и не с первого раза. Ноги дрожали, ощущались ватными, но он мог стоять и скорее всего ходить. Натянув лежащие рядом портки, он вышел из палатки и был ослеплён дневным светом. Глаза привыкли к солнцу и его взору открылся вчерашний палаточный лагерь, в который его притащил Джойс. По телу пошли мурашки от холода, а с ног чуть не сбила худая девушка в коричневом пальто, ринувшаяся обнимать юношу.

— Как ты себя чувствуешь? — Обеспокоенно взяла она его за скулу.

— Состояние не для драки, но сойдёт, — Прохрипел он в ответ.

— Зайди внутрь палатки, сегодня холодно, простынешь ведь. Я сейчас принесу твою одежду, подожди. — Она легонько толкнула его внутрь палатки, а Безымянный и не был против.

Спустя минуту Нана аккуратно вошла внутрь и положила рядом с юношей его вещи, после чего снова кинулась на него с объятьями. Он погладил её волосы и прижал к себе.

— Я проебался, — Тихо шепнул он.

— Нет, всё будет хорошо. Ты спас нас обоих.

— Я опять сделал всё только хуже.

— Это неправда. Ты сделал всё что мог. Я горжусь тобой.

Он крепко обнял её и покачал головой. Девушка поцеловала юношу и ласково толкнула его на спальный мешок, а сама поднялась и игриво улыбнулась.

— Джойс хотел тебя видеть. И ещё, держи, — Она кинула ему небольшое металлическое устройство, — Если что нужно будет зови.

После этих слов девушка помахала тонкой ручкой и грациозно удалилась из палатки. Безымянный быстро влез в свои шмотки, и отправился искать атамана бандитов. Нашёлся он быстро, стоял и курил с низкорослым крепким мужичком лет за тридцать, перекидываясь словами. Завидев юношу Джойс, пожал мужику руку и тут же пошёл к нему.

— Ну как ты? Ничего не кровоточит? — Зазвучал прокуренный голос главаря разбойников, — Ноги-руки целы?

— Да, спасибо, чувствую себя хотя бы не как труп.

— Это хорошо, может завтра уже будешь живым, — Заулыбался он, — Пошли, побазарить надо.

Они зашли в самую крупную палатку, минуя всех людей, которые здоровались с юношей и разбойником. Джойс пригласил спутника за стол, а сам открыв бутылку с мутной жидкостью разлил её по металлическим кружкам и поставил на стол.

— Ты пьёшь хоть? — Спросил он, подняв бровь.

— Редко, но после вчерашнего не откажусь.

— Ну, — Стукнул он своей кружкой о кружку юноши, — За наше скорейшее выздоровление, — кивнул он на свою сломанную руку и одним махом вылакал весь алкоголь из кружки, чем удивил собеседника, — Ах-х-х, хорош самогон. Его Унтер, портной наш делает, на ягодах настаивает.

— Воняет пиздец, — Сморщился Безымянный едва поднеся кружку к носу.

— Зато по мозгам как даёт, а? — Заржал атаман, — Пей, это для здоровья.

Юноша выдохнул, и залил в горло столько, сколько смог. Со стуком поставив кружку на стол, он сморщился ещё сильнее и вытер со лба пот.

— Ну вот. Заебись же пойло, а ты говоришь воняет, — Развел руками Джойс.

— Так, о чем ты хотел поговорить?

— Твоя сестрёнка, — Выделил он это слово показав пальцами кавычки, — назвала тебя вчера Безымянным. Соврал ты мне, получается.

— Лишь отчасти, — Кивнул головой юноша, — Мы действительно бежим из Фисса.

— Только вот не от Рокигрор, да?

— Откуда ты… — Удивился он, выпучив глаза.

— У меня в лесу везде глаза и уши. Я знаю и то, что ты плёл наёмникам и о чем говорил со своей подружкой, когда подходил к городу. Тебе нет смысла врать, расскажи мне кто ты такой.

— А тебе то какой дело до моей жизни?

— Эй, я спас твою шкуру, имею я право знать с кем разговариваю? Мы оба преступники, никто из моей банды не выдаст тебя “Псам”.

Юноша выглушил оставшийся самогон из кружки и со стуком поставил её на деревянный стол. Он сложил руки у груди и помотал головой.

— Знаешь в прошлом был такой наймитский отряд “Чёрная Вуаль”? Учавствовал при битве за Целест на стороне Инквизиции.

— Первый раз слышу.

— Капитан этого отряда, Гиена, нашёл труп моей матери на поле боя со вспоротым брюхом, а в ногах у неё лежал не издающий ни звука новорождённый. Он не кричал, даже не двигался, но продолжал дышать. Возможно, это и позволило ему выжить, не привлечь внимание животных и бесов, побирающихся среди трупов. Гиена пусть и был бессердечным ублюдком, однако добить младенца у него рука не поднялась. Он перерезал пуповину и забрал ребенка в лагерь, где начал растить как сына, — Безымянный подлил себе самогона и одним махом залил его в глотку, — Первый раз я увидел смерть в четыре года. “Чёрная Вуаль” взяла в плен несколько Фиссовских солдат, пытала их несколько дней, чтобы получить хоть какую-то информацию о расположении укреплений противника, но всё было бестолку. Молодые парни, лет по восемнадцать-двадцать пять, держались и не выдавали своих. Гиена приказал начать рубить им головы, одному за другим, глядишь и язык развяжется. Они кричали до тех пор, пока пила не доберется до трахеи. На отрубленных головах застывала гримаса боли и ужаса, а те, кто только ждал своей смерти срывали глотки в криках страха, продолжая безмолвно срывать голос в пустоту со слезами на глазах. После этого я потерял сон на неделю. Каждую ночь мне снились лица этих молодых парней, в ушах звучали их крики, мольбы о помощи, слова о детях, семье. — Юноша сглотнул слюну, — Мне помог справиться Гиена. Он сказал, что перережет мне горло, если я не перестану каждую ночь реветь. Помогло отлично. Кусая губы в кровь и тихо всхлипывая, я всё-таки смог заснуть.

Глаза Джойса превратились в два круга, а рот держался открытым весь последующий рассказ.

— Когда мне было шесть — Продолжил юноша, — Один наёмник ворвался ко мне нагишом, и сказал отсосать ему, приставив мне к виску ствол. Но он не знал, что я сплю с ножом в руках. Я отрезал ублюдку член и выколол глаза. Гиена меня тогда до полусмерти избил, а наёмник этот повесился через пару дней. С этого возраста меня начали обучать сражаться, стрелять, они хотели использовать меня для своих целей, у меня не было выбора. Первый раз мы вышли на поле боя, когда мне исполнилось восемь, я таскал инквизиторам и наёмникам патроны, еду, когда защита фронта продолжалась несколько дней и даже убивал сам, когда вражеские шпионы находили маленького партизана. Так я провел следующие три года, когда длительный конфликт за территорию всего одного города перерос в нечто большее. Фисс не хотел отдавать Целест и тогда Инквизиция решила играть грязно. Священный Перст приказал нам пробраться на вражескую территорию, найти тамошнего генерала и убить, после чего началась бы массовая атака со стороны Инквизиции. В отряд входило всего четыре человека, сам Гиена, я, водила и медвежатник Килко и Яванец. У него корни были восточные, говорил на нашем языке еле-как, вот и получил такое прозвище. Мы пробрались в дом генерала, и убили его на глазах собственных детей. Они решили проведать отца как раз в тот момент, когда Гиена вонзил ему нож в печень. Он приказал мне расправиться с детьми.

— Ебать… — Тихо сматерился Джойс.

— Я никогда не прощу себя за это, — Безымянный стиснул зубы и продолжил рассказ, — В эту же ночь началась атака на Целест. Столько трупов и крови я не видел ещё никогда. Солдаты в белых плащах огромной толпой бежали на солдат в чёрных униформах. Люди бежали из домов, бросая всё что они нажили, хватали детей и просто бежали, лишь бы спасти свои жизни, но тут же падали замертво, изрешечённые из винтовок. Я лично убил при битве за Целест пятнадцать человек, будучи ребенком. После этого Яванец дал мне прозвище Нанаши. Это на их языке значит Безымянный. Так и прижилось. Через несколько лет я захотел сбежать, но Гиена поймал меня и оставил этот шрам, — Провел юноша пальцами по узкой белой полосе, пересекающей скулу и бровь, — Я был в составе “Чёрной Вуали” до конца её существования. Через три года после этого, один из Перстов инквизиции нанял нас, чтобы устранить вышестоящего коллегу и занять его место. Я умолял Гиену не соглашаться на это, но кому интересно мнение безродного дохляка. На дело пошли тем же составом, всё прошло гладко, Высший Перст жил один, не имел жены и детей, лишь две собаки, которые капитан отряда обезглавил. А после того, как мы вернулись в лагерь, наш наниматель сорвал на “Чёрную Вуаль” весь гнев инквизиции. Решил убрать исполнителей, чтобы ответ себя все следы. Те, кто выжил дезертировали, и мы ещё год бегали от Псов. Пересекли границу и нас поймал Фисс. Сорок вооруженных солдат против восьми полуживых дезертиров. У нас не было шансов. Нас отвезли в тюрьму для дезертиров и приговорили к смертной казни. Несколько дней ожидания и вот нас всех ведут на расстрел. Всего было около двадцати человек. Я был предпоследним, после меня шла девушка с необычными белыми волосами. Когда мы шли по коридору то из люка над головой мне в руки упал ключ от кандалов. Гиена это заметил и захотел забрать его, но вокруг было несколько десятков солдат Фисса. Нас вывели за стены тюрьмы и начали стрелять по одному. Гиена орал чтобы я освободил его, угрожал мне расправой, а я просто слушал как ему выносят мозги. Спасать эту тварь у меня не было ни малейшего желания. История “Чёрной Вуали” должна была кончиться здесь, когда к моей голове приставили ствол винтовки.