Косыгин. Вызов премьера (сборник) - Виктор Гришин

Когда в очередной раз собрались у Косыгина и Бачурин рассказал об этой схеме-графике, то Алексей Николаевич попросил меня детально все изложить. Выслушал, потом говорит:

– Молодцы! Вот это всем нужно брать на вооружение. Действительно, очень просто – полоса на счете плюс схема по документообороту.

Я не раз бывала на заседаниях Президиума Совета Министров СССР, когда обсуждали переход к экономической реформе. На одном из заседаний выступил Василий Николаевич Доенин, министр машиностроения для легкой и пищевой промышленности и бытовых приборов СССР.

– Алексей Николаевич, – сказал он, – а почему мы должны подводить итоги выполнения плана по выручке на расчетном счете? Разрешите нам считать не по выручке, а по выписке документов – вагон ворота прошел, значит, план выполнен.

Доенина поддержали, выступал еще кто-то из министров. Косыгин слушал. Знаете, как он умел слушать? Потом встал и говорит:

– Я что-то не понял, где я присутствую – на Совете Министров, там, где заседает правительство, или на профсоюзном собрании? Ведь как мы пришли к реформе? Мы вынуждены были пойти на нее, когда из рубля при Хрущеве сделали гривенник и на этом, на округлении цен, мы свели концы с концами. Да, вы отгрузите вагон, а мы не знаем, оплатят вам его заказчики или нет. Вы что, предлагаете теперь гривенник превратить в копейку? Народ нам больше не простит.

И сел. И все. Вопрос был снят.

А в следующий раз у меня произошла стычка с Василием Федоровичем Гарбузовым, министром финансов. Я выступала, все подробно рассказала. Потом Гарбузов вышел на трибуну:

– Алексей Николаевич, а вы не знаете, что у нее убыток почти 300 тысяч по жилищно-коммунальному хозяйству.

Тишина. Косыгин ищет меня взглядом. Я встала:

– Алексей Николаевич, мы всегда считали завоеванием Советской власти самое дешевое жилье. И это правильно. Мы строим много, и получается, что тот, кто делает для рабочих лучше, возводит больше жилья, хорошо его содержит, тот несет и наибольшие убытки. Нам дотацию никто не дает, мы сами покрываем расходы, и это тоже один из вопросов, который надо решать.

Он на меня так выразительно посмотрел:

– Ты что предлагаешь?

– Я предлагаю из баланса прибыли вынести эти расходы, ведь они не зависят от коллектива.

Косыгин сказал:

– Хорошо. Гриненко говорит дело. Давайте с этим согласимся. – И тут же – Василию Федоровичу: – Товарищ Гарбузов, вы усвоили урок политграмоты, который вам преподнесла Гриненко?

Прежде, чем нас «пустить в плавание», Алексей Николаевич дал указание всех директоров «пропустить» через комиссию, в состав которой входили: Н.К. Байбаков, В.П. Зотов, представители Госбанка, Стройбанка, а также различных министерств. На этой комиссии я докладывала о своем предприятии. Вопросов – миллион. Но все прошло хорошо. И только после этого наша фабрика официально стала работать в условиях эксперимента.

К новым условиям следовало подготовить не только директоров, руководителей, но и, что не менее важно, рабочих. Ведь от участия каждого зависят результаты общего дела. «Красный Октябрь» – большое предприятие, около ста бригад. Одним из непременных условий была максимальная экономия сырья. Надо было разъяснить каждому рабочему: от того, как он сработает на своем участке, получится та или иная отдача, эффективность.

Как же мы поступили?

Я позвонила Козловой, директору инженерно-экономического института имени Орджоникидзе:

– Олимпиада Васильевна, у тебя наберется для меня сто студентов?

– Зачем?

– Надо готовить фабрику к предстоящей реформе.

– Хорошо, дам.

Этих студентов мы распределили по всем бригадам, дали им темы по экономике производства, создали две программы: 12-часовую для рабочих и 24-часовую для инженерно-технического состава. Затем к нашей работе подключился и Плехановский институт. И начали мы готовить коллектив к реформе.

Вот пример из жизни. Специальный работник каждый день выбивает мешки из-под сахара. Делать это можно по-разному – если бездумно, механически, то из пустого мешка можно вытрясти примерно 100 граммов сахара (так называемый смет), который будет стоить две копейки за килограмм и который мы отдадим для кормления пчел. Или если подойти с умом, по-хозяйски (верхний слой смета снимать аккуратно, без мусора), она получит только 25 граммов смета, а остальные 75 граммов снова пойдут в производство. И мы популярно, «на пальцах» показали этим женщинам сколько они могут сберечь сахара и сколько это будет в переводе на деньги, да если сложить всю экономию по цехам и участкам, то на эти средства можно построить столько-то квартир. И для них это очень наглядно.

Или, допустим, говорим шоколадчицам: смотри, ты каплю уронила, а ведь это пятак валяется. Ты гривенник на тротуаре поднимешь, пятак поднимешь, а почему же на шоколад наступила? Это тоже пятак. Посмотри, сколько у тебя капель, сколько «пятаков» разлито. И на таких очень простых и доходчивых примерах мы весь коллектив подтянули.

Никогда не забуду одного эпизода. Был у нас как-то на фабрике Виктор Николаевич Соколов, один из министров. Я его провожала. Навстречу ветеран фабрики – тетя Ганя. В ботинках, в халате. Остановилась перед нами:

– Анна Андреевна, ты вот говорила, что капля воды денег стоит, а у меня кранты текуть и текуть. Вода льется и льется. Сколько я уже ее потеряла? Ты что, мне премию теперь не дашь?

Министр в изумлении буквально всплеснул руками:

– Батюшки! Вот это да! Какая предметная и конкретная экономика!

Вот так мы подготовили коллектив к реформе, разъясняя все на простых и понятных примерах.

На одном из заключительных заседаний Президиума Совета Министров СССР, посвященном реформе, нас, руководителей предприятий разделили по секциям. Я, конечно, попала в группу работников легкой и пищевой промышленности. Это – «Красный Октябрь», мясокомбинат, фабрики – обувная «Красная Заря», табачная «Дукат» и другие. Мы разработали положение о социалистическом предприятии группы «Б». В нем предусмотрели ряд положений, в частности, чтобы план был гибким, чтобы директор имел право менять его внутри квартала (по декадам и месяцам) в зависимости от обстановки, не меняя годовой и квартальный планы, которые включались в общий товарооборот страны.

На том же заседании присутствовал Петр Кондратьевич Носков. Тогда как раз организовывалась фирма «Большевичка» по пошиву мужских костюмов, при ней создавался известный в 60-х годах магазин-салон. Работали они на особых условиях, ставках. Петр Кондратьевич вместе с Косыгиным организовывал эту фирму и поэтому был в большом фаворе. Учитывая это, мы решили, что наши предложения по планированию выскажет Носков. Собрались в Кремле, в зале заседаний Совмина. Сижу я спокойно, знаю, что будет выступать Носков. Потом смотрю, а перед Косыгиным уже гора бумажек.