Повестка - Джон Гришем

В ночь с понедельника на вторник клуб «Санта-Фе», который напоминал размерами футбольное поле, оказался почти безлюден. В примыкавшей к нему десятиэтажной башне отеля жили гости, по большей части состоятельные пенсионеры с Севера. Пять – семь лет назад поездка в Миссисипи казалась им верхом абсурда, но удача, что светила во вновь открывшихся казино, и бесплатный джин для игроков сделали соблазн неодолимым.

В кармане Рэя лежало пять купюр, вытащенных из разных пачек. За пустым столом для игры в блэкджек скучала миловидная девушка-крупье. Положив на зеленое сукно первую банкноту, Рэй сказал:

– Не откажетесь сыграть?

– На кону сто долларов,– бросила девушка через плечо, хотя за спиной ее никого не было.

Ленивым жестом она взяла банкноту, слегка потеребила.

Похоже, деньги все-таки настоящие, с облегчением подумал Рэй. В конце концов, кому, как не крупье, это знать: они же все время перед глазами.

После незамысловатых манипуляций с картами у Рэя на руках очутились четыре черные фишки. Менее чем за минуту он выиграл триста долларов и, бренча фишками в кармане, направился в обход по залу. Перед выстроенными в ряд «однорукими бандитами» сидели пожилые мужчины. Они с ненавистью дергали за рычаги, не отрывая взгляда от бешено вращавшихся барабанов. Чуть дальше шла игра в кости. Крепкие краснорожие фермеры, что окружали стол, подбадривали друг друга выкриками, напрочь, по мнению Рэя, лишенными смысла. Недоуменно качнув головой, профессор проследовал мимо.

У очередного карточного стола, тоже пустого, Рэй остановился и, ощущая себя завсегдатаем, небрежно швырнул на сукно вторую купюру. Дама-крупье сноровисто подхватила ее, посмотрела на свет, потерла и в следующее мгновение шагнула к конторке, где сидел распорядитель. По строгому его лицу скользнула тень беспокойства. Мужчина вытащил из нагрудного кармашка лупу и начал пристально, как хирург рану, изучать банкноту. Рэй хотел было броситься к выходу, но голос за его спиной произнес:

– Все в порядке.

Объятый паникой, Рэй ждал появления вооруженных охранников и не понял, кому принадлежит голос – крупье или распорядителю. Дама вернулась к столу, подняла на Рэя вопрошающий взгляд. Тот кивнул и через минуту стал обладателем еще одной черной фишки.

Под бдительным оком распорядителя Рэй принял мужественное решение сыграть ва-банк. Правая его ладонь мягко пришлепнула к столу еще три стодолларовые купюры. Дама-крупье поднесла их к глазам и, пожав плечами, спросила:

– Желаете разменять?

– Нет. Поставить.

– На кону триста долларов,– громко объявила дама, и Рэй почувствовал, как распорядитель придвинулся к нему почти вплотную.

Одна за другой пришли десятка и восьмерка.

– Достаточно.

Хозяйка стола раскрыла десятку, двойку, а затем туза. Третья победа! Перед Рэем легли пять черных фишек – в дополнение к пяти имевшимся. Теперь можно было быть уверенным: тридцать тысяч лежавших в багажнике «ауди» стодолларовых банкнот – не подделка. Оставив фишку крупье в награду за труды, он зашагал по залу в поисках уголка, где ему нальют бокал пива.

Бар располагался на специальном возвышении, откуда желающие могли наблюдать за столами либо, отхлебывая свои напитки, поглядывать на десяток телеэкранов: бейсбол, бокс, регби, боулинг… Однако ставок никто не делал: вопрос о спортивном тотализаторе местные власти еще только обсуждали.

Рэй прекрасно сознавал опасность, которую таило в себе посещение в казино. Теперь, когда сомнения в подлинности денег отпали, необходимо было разрешить еще один вопрос: не помечены ли купюры? Вспыхнувших у второго крупье и распорядителя подозрений было вполне достаточно для того, чтобы банкнотами заинтересовались специалисты из службы безопасности. Облик Рэя наверняка запечатлен на кассетах видеокамер наблюдения, как, безусловно, и лица других посетителей. Об этом он знал из рассказа профессоров, которые наивно рассчитывали сорвать куш.

Если купюры все же фальшивые, его без труда обнаружат.

Где еще можно их проверить? Войти в городское отделение Первого национального банка и обратиться к кассиру? «Будьте добры, мистер Демпси, взгляните, не подделка ли это». Но жители Клэнтона о фальшивках даже не слыхивали. Через полчаса весь город узнает, что старший сын судьи Этли пытался сбыть отпечатанные на цветном принтере бумажки.

Нет, куда благоразумнее дождаться возвращения в Виргинию. Там он отправится к своему юристу, тот разыщет эксперта, и все будет сделано без ненужного шума. Однако сколько придется ждать? Если купюры фальшивые, он сожжет их. А что еще делать?

Рэй медленно пил пиво, давая тем самым охране время послать в бар двух крепких парней: «Уделите нам минуту, мистер». Он уже понимал: этого не произойдет. Скрупулезная проверка происхождения банкнот займет не менее трех-четырех дней.

Предположим худшее: машину остановят, обыщут и найдут помеченные деньги. В чем будет заключаться его преступление? Деньги взяты из дома отца, из особняка, владельцами которого, согласно завещанию, являются он сам и его брат Форрест. В конце концов, Рэй – душеприказчик, на чьих плечах лежит долг обеспечить сохранность всего имущества. У него есть несколько месяцев на то, чтобы официально заявить об обнаруженной сумме властям. Пусть в руки судьи деньги попали неким противозаконным способом. «Извините, господа, но отец уже мертв. В чем состоит моя вина?»

Вернувшись к первому столу, Рэй положил на сукно пять стодолларовых купюр. За спиной крупье выросла фигура распорядителя. Самодовольный вид этого господина наводил на мысль: ставка пять сотен для казино – сущая чепуха. Всего две сданных карты, туз и король, принесли Рэю выигрыш в семьсот пятьдесят долларов.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить?– показав в улыбке гнилые зубы, осведомился распорядитель.

– Пива. «Хайнекен», пожалуйста.

С серебряным подносом в руках из воздуха материализовалась официантка. При новой сдаче Рэй потерял сотню долларов. Брошенные на стол три черные фишки принесли очередную победу. Действуя как бы в соответствии с четким планом, он сделал еще десять ставок на суммы от ста до пяти сотен и в восьми случаях выиграл. Распорядитель не сводил с Рэя глаз: этот молодой человек – профессионал, за таким требуется постоянный контроль. Нужно будет предупредить соседей.

Знал бы ты правду, промелькнуло в голове Рэя.

Проиграв пару сотен, он выстроил перед крупье столбик из десяти фишек. К черту сдержанность. В багажнике лежат три миллиона! Раскрыв карты, даму пик и даму червей, Рэй даже не изменился в лице. Опять удача? Что ж, он уже привык к этому.

– Может, заказать для вас ужин?– почтительно склонился к его уху распорядитель.

– Нет.

– Что-нибудь еще?

– Номер.

– Люкс или президентский?

Нувориш, конечно, предпочел бы президентский, однако выскочкой Рэй никогда не был.

– Меня устроит обычный одноместный.

Отправляясь в казино, он не намеревался оставаться там на ночь, но после двух бокалов пива решил не садиться за руль. А вдруг его и в самом деле остановит дорожная полиция? Вдруг они пожелают заглянуть в багажник?

– Конечно, сэр. Я сообщу администратору.

На протяжении последующего часа Рэй то спускал небольшие суммы, то придвигал к себе новые жетоны. Каждые пять минут к столу приближалась официантка, однако он с невозмутимым видом продолжал держать в левой руке почти пустой второй бокал. Пока девушка-крупье тасовала колоду, Рэй пересчитал разбросанные на столе фишки. Тридцать девять штук.

Было уже за полночь, когда, позевывая, он вспомнил, что предыдущей ночью почти не спал. Ключ от номера лежал в кармане. Максимальная ставка за столом равнялась тысяче долларов, в противном случае Рэй поставил бы на кон весь выигрыш – чтобы покинуть зал в ореоле славы. Пододвинув крупье четыре фишки, он встал из-за стола и направился к кассе. Совершенно незаметно пролетели три часа.

Из окна своего номера на пятом этаже Рэй мог видеть внутренний дворик отеля и стоявшую там «ауди». Накопившаяся за день усталость напрочь прогнала сон. Передвинув кресло к окну, Рэй попытался хотя бы задремать, но и это не получилось – мешали раздумья.

А не может ли быть так, что судья открыл для себя новый мир – казино? Не явился ли источником богатства азарт, внезапно вспыхнувший в душе преданного слуги закона?

Чем старательнее пытался Рэй убедить себя в дикости подобного предположения, тем явственнее осознавал: тайна разгадана. Насколько ему было известно, судья никогда не помышлял об игре на рынке ценных бумаг, однако даже если отец и в самом деле держал руку на пульсе биржевой конъюнктуры, то для чего обращать полученные доходы в наличные и складывать у себя в кабинете? К тому же покупка и продажа акций неизбежно сопровождается кипами банковских справок – а их нет.

Ели же судья вел двойную жизнь и со спокойной совестью брал взятки, то каким образом в забытом Богом захолустье накопилась такая сумма? И опять-таки в процесс передачи денег должны были быть вовлечены десятки людей.