Назад в СССР (СИ) - Хлебов Адам

Нам только папы не хватало для полного счастья.

— Не нужно папу беспокоить. Сам разберусь.

— Только одно слово и им кранты, ты же моего предка знаешь.

Маша самодовольно улыбалась. Она мне нравилась, дурочка. Но я всю жизнь сторонился сверстников и людей, чьи родители были обличены властью.

Да, и в Советском Союзе были папы, которые решали любой вопрос. Скорее они оттуда из Союза и появились в постсоветской России.

Всегда, среди однокашников и сослуживцев, старавшихся дружить с детьми высокопоставленных родителей, читалось какое-то униженное, лизоблюдское человеческое достоинство.

Как правило они дружили с сильными мира, для того, чтобы что-то иметь. А в результате наоборот — имели их.

Я кивнул ей.

— Да, говорят, что твой батя волшебник.

— Не волшебник, а прокурор города! Кстати, но мне сказал, что ты ему нравишься.

— Да? Тогда передавай ему привет при встрече, — задумчиво ответил я. Я продолжал думать о Солдатенко.

— Максим, ты какой-то загадочный. Что с тобой. Тебе было неприятно со мной целоваться? Все из-за меня, да?

— Да нет же, успокойся Маш, все нормально.

При всей ее упакованности, она казалась вполне нормальной девчонкой. Я решил, что буду продолжать с ней общаться, как раньше. Если почувствую, какое-то высокомерное или пренебрежительное отношение, то обязательно не стану молчать об этом. Извлекать пользу для себя из положения ее отца я не собирался.

Я знал, что сам смогу всего добиться, даже если сейчас меня выгнали из комсомола.

— Ты только это, не гони коней. Ладно? Не торопи. Ты мне очень нравишься, ты красивая и нежная, ты прямо, свежий ветерок для меня.

Она стукнула меня кулачком в плечо и не дала договорить.

— Сволочь, ты Макс. Вот ведь знаешь, что таких слов мне никто не говорил. Знаешь, как это приятно. Буду всю ночь думать о тебе. Какой же ты после этого друг? — она улыбалась. Она снова прильнула ко мне и обняла, положив голову на мою грудь.

«Всё — поплыла девчонка. Макс, Макс, что же ты делаешь? Не играй с чужими чувствами. Она хоть и прокурорская избалованная дочка, но еще совсем подросток», укорял я себя.

Маша была не против снова держать дистанцию. Внешне, она не сильно переживала, за то, что я не пошел дальше. Она упивалась своей красотой и молодостью и знала, что у нее и у меня целая вечность впереди.

— Когда последняя репетиция?

Мы расстались с моей партнершей по выпускному танго, после того, как я проводил ее до дома. Меня теперь совершенно не волновала реакция Сыча на то, что мы стали чуточку ближе общаться и возвращались вместе.

Во-первых, меня выперли из комсомола, и в пока моей карьере, ничего более плохого уже не могло произойти. Я «на дне» и мне дальше падать некуда. Плюс минус еще одна драка погоды не делала.

Во-вторых, когда я дрался с Сычом и его приятелем, я думал, что у них с Машей взаимные чувства. А оказывается — она даже и не встречалась с ним.

Ну и в-третьих, я считал, что он больше не сунется. По крайней мере тем составом, что нападал на меня. Он, конечно будет желать реванша, но это произойдет не скоро. Он будет готовится к нему.

Я вспомнил тренера по боксу, который приглашал меня на тренировки. Я подумывал о том, что стоит к нему походить, поработать с техникой, подкачаться и привести тело в наилучшую форму.

Похоже она мне пригодиться. Две драки за четыре дня, это довольно насыщенная программа.

Вернувшись домой, я застал бабушку, занимающуюся готовкой на кухне. Она стояла в переднике, с полотенцем, перекинутым через плечо у плиты.

— Максим это ты? Тебе звонили, — она сообщила мне о телефонных звонках, не выходя в коридор.

— Кто, Ба?

— Двое. Первый твой хороший знакомый. Представился, как сержант Осин, сказал, что он ждет тебя у себя до восемнадцати ноль-ноль.

Я посмотрел на часы время на кухонных часах показывало половина пятого.

Будто угадав мои мысли, бабушка продолжила:

— Сейчас рыба будет готова, поешь и иди. Он из милиции?

— Угум.

— Это из-за пятничной драки?

— Не знаю, Ба. Честно. Но обязательно расскажу, как только узнаю.

А мент-то оказался порядочным. Не стал бабушке выносить мозг. И заявляться в квартиру не стал. Я добавил плюсов в его карму мысленной благодарностью.

— А что за второй звонок?

— Мужчина. Взрослый. Обратился ко мне по имени отчеству. Назвался твоим другом. Передал шифр, который я записала на календаре. Сказал, что ждет твоего ответа.

— Что за шифр? — я подошел к отрывному календарю на кухне.

Я увидел шахматную комбинацию «С5-А6» и улыбнулся. Генерал передал свой ход конем. Я в уме вспомнил положение фигур на доске. Шахматная партия по телефону? В этом был какой-то свой драйв.

— Что там? выигрываешь или проигрываешь? — бабушка безошибочно угадала смысл «шифра», — твои белые?

Она поняла, что это продолжение шахматной партии. Хотя сама ни разу в жизни не держала фигуры в руках. Зато выяснилось, что Макс с дедом режутся в шахматы регулярно.

— Да. Насчет выигрыша не понятно пока. Он сильный соперник. Пока у нас с ним ничья.

— С кем играешь?

— Да так, с генералом одним…

Глава 8

— Что там? выигрываешь или проигрываешь? — бабушка безошибочно угадала смысл «шифра», — твои белые?

Она поняла, что это продолжение шахматной партии. Хотя сама ни разу в жизни не держала фигуры в руках. Зато выяснилось, что Макс с дедом режутся в шахматы регулярно.

— Да я играю белыми. Насчет выигрыша не понятно пока. Он сильный соперник. Пока у нас с ним ничья.

— С кем играешь?

— Да так, с генералом одним. В больнице познакомились.

— Деловой! — Она гордо улыбнулась покачала головой, — иди садись есть.

Чем дальше, тем больше я проникался уважением Бабушка, конечно же, все понимала и без расспросов, и моих ответов.

Но ее врожденная деликатность позволяла ей мягко и ненавязчиво задавать вопросы таким образом, что у нас сохранялись дружеские и открытые отношения.

Я бы хотел иметь такие с внуками, если они когда-нибудь у меня появятся.

Наспех пообедав, я решил не тянуть резину и сразу отправиться к Осину.

Я чмокнул ее в морщинистую щеку, поблагодарил за вкусный обед и выскочил на улицу. До отделения Осина ехать на автобусе минут пять-семь. Идти пешком пятнадцать я решил пройтись. Время позволяло.

По дороге, я рассматривал горожан и отдыхающих, направляющихся по улицам города по своим делам. Как бы ни были одеты люди, я мог безошибочно определить местный или приезжий человек идет мне навстречу.

Посмотрев сторону гор, я увидел, что вершины скрыты черными грозовыми тучами. Быть дождю.

Летом город наводняли самые разные советские люди. В основном это были мамочки с бабушками и детьми, семейные пары, одинокие искатели курортных приключений обоих полов.

Рабочие, служащие, интеллигенция, военнослужащие, в основном офицеры. Реже колхозники по путевкам. У последних весной посевная, летом и в начале осени страда

Но в то же время летом к морю стекался всякий сброд в погоне за легкой наживой. Карманники, пляжные воры, карточные каталы, мошенники, свадебные аферисты всех мастей, также, редкие в то время, ночные бабочки и полукриминальные цеховики.

В сезон в городе было очень много денег. По улицам бродили толпы цыганок, которые гадали, опустошая карманы наивных граждан.

Везде кипела несанкционированная уличная торговля и махровая спекуляция. Все старались заработать побольше.

Например, чего только стоили наши курортные государственные бомбилы — наглые, жадные, живущие по своему представлению о законе. На них не было управы.

Платили взятки проверяющим, чтобы хватать прибывших на отдых прямо на перроне железнодорожного вокзала.

Не отставали и простые горожане. Они сдавали в аренду койки, размещенные в домах, квартирах, гаражах, сараях.