Алена и Аспирин - Марина и Сергей Дяченко

Аспирин осекся.

— Ты какой-то, — Вискас поводил рукой, разгоняя дым, — то задушить ее хочешь… То нянчишься, в Мак-Дональдс водишь, чаем поишь…

— Так мне ее жалко, — пробормотал Аспирин. — Ясно ведь, что ребенка втравили. Заставили. А она… ничего себе. Развитая. Не по годам развитая, я бы так сказал. И музыку любит.

— Себя пожалей, — жестко сказал Вискас. — Сними копию с ее свидетельства и дай мне. Я по своим каналам попробую… узнать.

Глядя, как Витя Сомов идет через зал — как хозяин по рингу, как хищник по саванне, — Аспирин вдруг вспомнил его слова: «Я на тебя как-нибудь бомбил наведу. В воспитательных целях».

В понедельник с утра позвонила мама. Безо всякой причины. Наверное, и в самом деле существует такой девайс, как «материнское сердце», и он безотказно срабатывает, когда у чада проблемы.

— Все хорошо, — соврал Аспирин, глядя, как Алена в наушниках валяется на обновленном («Химчистка на дому») диване. — А у вас?

Его родители жили в Лондоне уже почти десять лет. Оба работали на Би-Би-Си. Одно время активно пристраивали Аспирина, но тот отказался: у него в ту пору была совершенно чумовая любовница, девица семнадцати лет, с семнадцатью кольцами в разных частях тела. Она питалась яйцами и сырой морковкой, зимой и летом ходила в монашьем платке, спать могла только на голом полу и только головой к востоку, а потому вместо часов носила на запястье маленький компас. Они с Аспирином втюрились друг в друга с первого взгляда и предавались любви как кошки: в парке на скамейке, на пляже в песке, на капоте чужой машины, короче, были счастливы на всю голову, и ни о каком переезде Аспирин не желал и слушать…

— Все хорошо, — повторил Аспирин, стараясь, чтобы голос звучал беспечно. — Ма… Я вот что подумал. Я тут затра… замотался совсем, хорошо бы проветриться… Может, я к вам приеду?

— А что у тебя с визой? — спросила мать после паузы.

Аспирин не помнил, что у него с визой, но у него были хорошие знакомые в посольстве.

— Решим, — сказал он уверенно. — Вы приглашение вышлите на всякий случай, да?

— Так у тебя все нормально? — спросила мать в третий раз.

Алена лежала на спине, зажмурив глаза и покачивая головой вправо-влево. В музыкальном центре вертелся Вагнер: «Лоэнгрин», прелюдия к третьему акту.

Аспирин уселся на подлокотник кресла. Девчонка не открывала глаз и вообще, кажется, не замечала его присутствия. Лицо ее не было расслабленным: Алена проделывала, по-видимому, немалую внутреннюю работу.

Аспирин вспомнил, как она подобрала на пианино мелодию, от которой у него чуть крыша не поехала. И эти струны, которые она не решалась взять, и тогда гость в камуфляжных штанах уронил их на пол…

Уголок пакета со струнами торчал из кармана Алениной спортивной курточки. Аспирин подошел на цыпочках, двумя пальцами взялся за этот уголок…

Алена открыла глаза. Ее рука уже держала Аспирина за запястье: больно и цепко.

— Отпусти, — сказал он резко.

Она выпустила его руку. Накрыла ладонью струны, поглубже затолкала в карман. Сняла наушники:

— Зачем ты это делаешь?

— Что?

— Зачем ты полез?

— Хотел проверить, ты совсем отрубилась или еще что-то воспринимаешь, — Аспирин усмехнулся. — Валяешься, как зомби в нирване… Может, тебе Катю Лель поставить?

— Не надо мне Катю Лель, — Алена снова нахлобучила на голову наушники. — Будь добр, не мешай мне.

— Да?!

Аспирин выключил музыкальный центр. Встал перед диваном, уперев руки в бока:

— Не мешать, да? Еще чего? Посуда не мыта, в доме жрать нечего, хлеб заплесневел… А ну давай в магазин!

Не говоря ни слова, Алена поднялась и пошла в прихожую. Аспирин тащился следом:

— Три дня подряд задницей диван протираешь, юный Моцарт, блин… Понравилось, да? Удобно у папы на шее?

— Что купить? — бесстрастно поинтересовалась Алена, натягивая кроссовки.

— Ты хозяйка, тебе виднее! Мясо какое-то должно быть в доме, овощи… вот тебе деньги, сдачу принесешь.

Он запер за ней дверь и перевел дыхание. Вот, значит, как. И так можно. Посмотрим…

Он вышел на кухню и сразу же увидел Мишутку, восседающего на стуле. Пластмассовые глаза смотрели поверх Аспириновой головы.

Аспирин выругался. Плюшевый медведь, как и следовало ожидать, остался к ругани равнодушен. Аспирин протянул руку, желая взять игрушку и рассмотреть повнимательнее, но в последний момент засомневался. Он уже готов был смалодушничать, когда зазвонил телефон и избавил его от выбора.

Звонил Вискас, и был он в отличном расположении духа.

— Кальченко Любовь Витальевна в самом деле проживает в городе Первомайске, и она, между прочим, замужем. Так что твоя крошка смылась от отчима, скорее всего, или просто захотела легких каникул… Мой тебе совет: дай ей денег, посади на поезд и — вперед.

— А если она не захочет?

— То есть как не захочет? Ремнем по заднице, и не морочь мне больше голову!

Аспирин вяло поблагодарил Вискаса за помощь. Витя Сомов скорее поверил бы в плюшевого медведя-убийцу, чем в тот простой факт, что Аспирин никогда не спал в Крыму ни с какой Любой… Впрочем, теперь он и сам не был в этом уверен. Больше десяти лет прошло — он тогда был молодой, легкий на подъем, мог смотаться в Крым просто так, на выходные, жить в палатке, питаться рапанами и мидиями, и вокруг ходили табунами веселые девчонки с длинными загорелыми ногами…

Аспирин вздохнул, вдруг ощутив себя стариком. Юность далеко позади; теперь его в палатку калачом не заманишь, подавай номер-люкс со всеми удобствами. Может, и прав Вискас, может, и была Люба… Аспирин когда-то читал в каком-то журнале, что детей, родившихся в результате «курортных романов», в больницах называют «подснежниками» — они появляются на свет ранней весной.

Интересно, когда у Алены день рожденья?

Он полез в ящик стола и вытащил запаянное в ламинат свидетельство. Пятнадцатого марта. Вот оно что.

В квартире потемнело. Там, снаружи, снова шел проливной дождь. Аспирин сидел на диване и улыбался — ну его все на фиг, хватит ребусов. Пусть будет Люба. Пусть будет Крым. Пусть у него будет внебрачная дочь, ладно, убедили. Этот босоногий — ее отчим-албанец. Почему албанец? А фиг его знает, не наше дело. Диктофон? Сломался или заглючил. Мишутка? Аспирин нервно засмеялся. Мишка очень любит мед, почему — кто поймет… Нет-нет, пусть Вискас будет прав: она его внебрачная дочь, у нее в семье проблемы, ей захотелось легких каникул. Так что же, новоявленный папаша? В «Мак-Дональдс» он ее сводил, завтра сводит еще в зоопарк. Если зайдет речь об алиментах — ничего страшного, он отстегнет ее мамаше — от официальной зарплаты, конечно… Ну, будет присылать подарки на праздники. Когда-нибудь купит путевку в санаторий. Люба замужем, значит, пристроена.