Вспоминай обо мне (СИ) - Анастасия Потемкина

Утро встретило меня пасмурно. Я вглядывалась в пепельного цвета потолок, и размышляла. Вообще у меня теперь много времени чтобы подумать. Мысли отгоняют меня от дум по поводу его смерти. Как же я благодарна, что здесь нет зеркалов.  С недавних времен я не переносила свое отражение. Мне все казалось что оттуда на меня смотрит убийца. Страшнее всего – это ненавидеть себя самого. Как там говорят? «Полюби себя, и окружающие потянуться к тебе»? Невозможно полюбить того, кто не смог сберечь то, что у него было.

-Добрый день Анна. – в палату зашла Светлана Борисовна. Ее внешний вид не менялся. Все те же очки, белый халат, короткая стрижка.

-Проваливай. – из последних сил крикнула я.

-Я вижу ты сегодня в прекрасном настроении. Как прошла первая ночь? – она поставила стул рядом с моей кроватью. – Мне сказали что у тебя был приступ.

-Не помню. – всматриваясь в потолок произнесла я.

-У нас не получится нормального разговора, потому что сейчас вас поведут на завтрак. – она посмотрела на часы на своей руке.

-Я не голодна.

-Тебе придется есть. Ты не на курорт попала, здесь другие правила. Чем раньше ты это поймешь, тем проще тебе будет.

-Проще для кого? -  я перевожу свой взгляд на нее.

-В первую очередь для тебя. – мне не хотелось спорить. У вас бывало чувство что жизнь, буквально, покидает вас? Просто не хочется жить. Хочется уединения и покоя. Я слишком устала. В палату заходит молодая женщина в белом халате и косынке, под которой прячется кипа светлых волос. У нее чистые голубые глаза, и мягкие черты лица.

-Завтрак. – проговорила она скорее Светлане Борисовне, чем мне.

-Хорошо. Аня, ты пойдешь сама или…?

-Сама. – я отодвигаю одеяло. На мне все еще сорочка в пол белого цвета. Эту  одежду мне принесли вчера вечером. На столе лежат мои вещи.  Джинсы и белая майка.

-Тебе стоит переодеться. И не задерживайся. – Светлана Борисовна встает со своего места, и выходит вместе с другой женщиной. Я тяжело сглатываю. Конечности меня не слушаются, а на своей руке я замечая след от укола. Значит, мне вчера что-то вкололи. С большим трудом натягиваю джинсы и майку. Шея затекла после долгого сна, и я разминаю ее, от чего она похрустывает. Как только я застегнула сандали, вошла Светлана Борисовна.

-Умница. Пошли. – она открывает передо мной дверь, и я выхожу в знакомый коридор. Здесь немного прохладно, и кожа покрывается мурашками. Она подводит меня к большой черной решетке, за которой скрываются маленькие столики на четыре человека. Здесь уже сидят люди, а на их столах стоят каши. Овсянка, кажется.

-Проходи. – она открывает эту решетку в виде узоров, пропуская меня внутрь. Здесь стоят два санитара. Окружающие внимательно следят за каждым моим действием, затаившись. Словно хищники на охоте, готовые броситься на свежую жертву. Я занимаю свободное место, и маленькая старушка напротив рычит. Я вздрагиваю от этого звука.

-Тишина. – кричит один из санитаров, и бабушка смолкает. На столах пластмассовые ложки и тарелки. Видимо, чтобы мы не навредили себе. Меня откровенно тошнит при виде еды.

-Ешь. – шепчет парень рядом со мной, наклоняясь над тарелкой.

-Я не хочу.

-Не будешь есть сама, накормят насильно. – этот парень чуть старше меня. Черные волосы, высокий, с карими глазами. Худым его не назовешь, скорее жилистый.

-Насильно?

-Привяжут к стулу, заткнут нос прищепкой и будут кормить. Лучше сама. С полной тарелкой тебя отсюда не выпустят. – я огромными глазами смотрю на него, и не замечаю ни одного намека на шутку. Трясущимися руками, я хватаю ложку, но она падает.

-Успокойся. – я киваю головой, и приказываю себе собраться. Поднимаю ложку, но руки так и трясутся. Я зачерпываю большую порцию каши и засовываю в рот. Меня тошнит, и я закрываю рот рукой. На вкус это самое отвратительное что я когда-либо пробовала. Не могу заставить себя проглотить этот комок, и на глазах наворачиваются слезы.

-Запей. – шепчет парень. Я берусь за стакан с чаем и отпиваю глоток. Быстро сглатываю, и выпиваю еще пол стакана, в желании избавится от привкуса.

-Маленькими порциями надо есть и глотать сразу, чтобы вкуса не чувствовать.

-Учту. – косясь на санитаров, произношу я.

-Виталик.

-Аня. – так началось наше не долгое знакомство. Сейчас могу сказать что это был единственный человек с которым я не пожалела что встретилась. У него есть много четких позиций, и с некоторыми я буду согласна. Возможно, я действительно бы превратилась в психа, не будь его рядом. Он не солгал. Нас не выпускали пока не совершился обход, и санитары не убеждались в том, что все тарелки чисты. Мне они уделили особое внимание. Возможно, каждый новенький проходит через их руки. Я была благодарна за предупреждение Виталика. Я бы не перенесла такого отношения. Нас отвели по палатам, строго запретив выходить. Через пять минут, когда я всматривалась на улицу, где уже вышло солнце, вошла медсестра. У нее был металлический поднос со стаканчиками.

-Белова Анна? – спросила она. Я кивнула. – Пей.

-Что это? – вертя в руках маленький стаканчик с красной капсулой и двумя маленькими таблетками, спросила я.

-Твои таблетки, врач прописал, пей. – она подала мне пластиковый стаканчик и налила из бутылки воды. Я высыпала содержимое себе в рот, и запила водой. Трясущимися руками, отдала стаканчик сестре.  Она ушла, не сказав мне ни слова. А я упала на стул. Достав из-под подушки альбом, я принялась пересматривать снимки. В самом конце я наткнулась на снимок сделанной моей мамой в тот самый вечер. Вечер, когда его не стало. В его глазах столько любви, тепла. На губах расползлась улыбка, а на глазах появились слезы. Я просидела до обеда, слушая крики и вои пациентов. Мне самой хотелось биться головой об стену. Выть от одиночества. Твою мать, это самое жесткое что со мной могло произойти. Быть запертой в четырех стенах, смотреть в стену, остаться наедине со своим горем. Когда щелкнул замок, я подумала что у меня галлюцинации. Как оказалось нет. Ко мне зашла все та же медсестра.

-На прогулку. – деловито сказала она.

-Куда? – хрипло спросила я.

-На прогулку. По расписанию у нас час прогулки.

-Тут еще есть расписание? – уныло пробубнила я. Меня вывили в маленький дворик. По сути это была обычна поляна с несколькими лавочками и высоким забором, за которым было не видно жизни. Тут уже гуляли люди. Они как зомби передвигались по периметру. На одной из лавочек я заметила Виталика. Он смотрел в небо, скрестив руки на груди. На улице было тепло и свежо из-за дождей, которые были последние несколько дней.

-Привет. – шепчу я, останавливаясь рядом с ним. Он смотрит на меня прищуря глаза от солнца.

-Привет.

-Ты не против если я присоединюсь? – он кивает на место рядом с ним.

-Ты не похожа на тех психов, которых я вижу каждый день. – проговорил он.

-Ты тоже. – я наблюдаю как мужчина разгоняет голубей, смеясь как сумасшедший.

-А я не псих. Хотя привык считать что все люди психи. Тот, кто слишком выделяется из этого стада, оказывается здесь. Остается понять, чем выделилась ты.

-Очень сильно любила.

-Что есть любовь? – он с интересом посмотрел на меня, а я сглотнула.

-Теперь я и сама не знаю. Всю жизнь думала что любовь – это что-то окрыляющие, светлое. То, что никогда не причинит боли. А вышло что это самое разрушительное чувство, которое я когда-либо испытывала.

-Я придерживаюсь мнения, что любовь это физиологическая потребность человека в близости. Желание чувствовать рядом с собой человека, который сможет лишний раз поцеловать или обнять. Человек нуждается в близости, такова природа.

-То есть чувств нет? Только инстинкты, потребность?

-Да, такая же как есть, пить, общаться. Без общения люди превращаются вот в таких. – он кивнул головой в женщину, которая выла, сидя на лавочке.

-Что с ней?

-Я слышал что она была заключённой в тюрьме, и решила сбежать. Там все лесами окружено. Сбежать то сбежала, а вот куда бежать не знала. Ее нашли спустя три недели. Она просто выла. – я тяжело вздохнула, изучая худую фигуру женщины. На вид ей было чуть больше тридцати. Тяжелые черные волосы падали на лицо, отчего не было видно ее черт.

-Так почему тут ты? – переведя свой взгляд на меня, спросил Виталик.