Декабристы-участники войн 1805-1814 гг. - Лия Яковлевна Павлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прапорщик по квартирмейстерской части П. И. Фаленберг «при вступлении в город Вильну… вел колонны под сильным ружейным огнем»{138} и далее находился все время в авангардных боях. За отличие в сражениях был пожалован чином подпоручика.
Майор Владимирского пехотного полка И. В. Хотяинцев за отличие в этих сражениях был удостоен орденов Анны 4-й степени и Владимира 4-й степени с бантом{139}.
Дунайская армия под командованием адмирала П. В. Чичагова после заключения Бухарестского мира получила задание двигаться в пределы России на соединение с 3-й западной армией генерала Тормасова. Она имела против себя австрийские, саксонские и польские войска, входившие в армию Наполеона. С боями армия двигалась на Брест-Литовск и далее к Березине.
В 13-й артиллерийской бригаде армии с сентября 1812 г. служил поручик А. К. Берстель. Он сражался 23 сентября при деревне Павловке, 25 «при местечке Любомле против австрийских, саксонских и польских войск». Далее находился «при преследовании французских войск от города Борисова до реки Неман. Того же года, декабря с 17-го через Пруссию, Царство Польское до реки Вислы к крепости Торно»{140}.
К главнокомандующему адмиралу Чичагову был прикомандирован прапорщик А. З. Муравьев. Он участвовал во всех боевых делах. С 22 сентября «при преследовании австрийских и саксонских войск через м. Люблин до Брест-Литовска, 29 при ретираде оных и в сражении при деревне Клепиках на реке Лесной, потом по выступлении из Брест-Литовска следовал с армией на Ковеш и Минск до Борисова»{141}.
Весь ноябрь до 26 декабря он провел в боях с французами в районе Березины. За отличие в сражениях Чичагов командировал А. З. Муравьева с картами в Петербург.
Штабс-капитан 32-го егерского полка А, Г, Непенин принимал участие 24 июля 1812 г. в занятии Брест-Литовска, 27 июля «при овладении городом Кобрин и за отличие получил высочайшее благоволение». 12 августа сражался под Городечно и за отличие был награжден орденом Анны 4-й степени. 28 октября за участие в битве на реке Березине у деревни Стахово был награжден орденом Анны 2-й степени{142}.
В 37-м егерском полку служил подпрапорщик К. А. Охотников. После заключения Бухарестского мира полк из Молдавии был двинут в пределы России. Охотников участвовал в сражении против австрийских войск при селении Кошарах, 12 октября при местечке Белое, где был ранен{143}.
Капитан Мингрельского пехотного полка, входившего в состав 4-го корпуса, В. К. Тизенгаузен с 22 сентября участвовал в делах при преследовании неприятельской армии «от реки Стыря до Брест-Литовска». С 17 октября сражался за рекой Буг в Варшавском герцогстве при местечке Белое. В середине ноября он находился в боях при городе Волковиске и 18 при местечке Свисловиче». В том же Мингрельском полку сражался Я. Н. Толстой{144}.
К началу декабря 1812 г. русская армия и народ изгнали наполеоновские полчища из пределов России. 22 декабря, прибыв в Вильну, Кутузов докладывал: «Война окончилась за полным истреблением неприятеля»{145}.
Вскоре после изгнания неприятеля из России М. Ф. Орлов получил задание чрезвычайной важности. Необходимо было довести до сведения порабощенных народов Европы, еще стонавших под игом Наполеона, истинные причины поражения французов в России. Орлов ознакомился с интересным документом французского командования. Это был один из издававшихся в Главной квартире французской армии официальных бюллетеней под номером 29 о действиях французской армии в России. Он предназначался для распространения во Франции и оккупиро-ванной Европе. Все предыдущие выпуски искажали действительность, умалчивая о бедственном положении французской армии. Бюллетень № 29 несколько приоткрывал завесу над истиной.
После Березинской переправы скрывать действительное положение вещей стало уже невозможно. По приказу Наполеона гибель французской армии в России «объяснялась» обстоятельствами сверхъестественными, совершенно не зависящими от французского императора. Единственной причиной бедствия якобы были внезапно наступившие страшные холода, погубившие всю конницу и заставившие французскую армию повернуть вспять{146}.
По приказу Кутузова Орлов написал работу, получившую название «Размышления русского военного о 29-м бюллетене», напечатанную без имени автора в виде листовки на французском языке типографией при Главной квартире{147}. «Размышления» были первым откликом в России на 29-й бюллетень французской армии. Орлов первый разоблачил и высмеял лживую версию Наполеона о гибели его армии в России из-за неблагоприятных климатических условий. Он показал истинные причины французских поражений, которые начались задолго до наступления холодов, в сражениях с героической русской армией и партизанами под Бородином, Малоярославцем и Красным. «Размышления» написаны с большой полемической страстностью, тонкой иронией, беспощадным сарказмом. Автор не стремился унизить военные достоинства врага, но он убедительно показал, что французская армия погибла не от мороза, а разбилась, столкнувшись с достойным противником — отважным и дисциплинированным, оказавшимся сильнее ее и в военном отношении, обладавшим несокрушимым духом. Листовка распространялась во вражеской армии и в Европе. «Размышления…» являются одним из самых ярких памятников русской политической литературы времен Отечественной войны 1812 г. Вспоминая позднее грозный 1812 г., Орлов с гордостью писал, что единственной его целью было бороться с врагом, ни минуты не сомневаясь в победе.
Легенда о морозах, якобы погубивших французскую армию, не соответствовала действительности. От холода должны были одинаково страдать и русские солдаты.
М. И. Муравьев-Апостол писал: «У нас полушубков не было, но ни одного солдата я не видел замерзшим или замерзающим. На ночь рота расстилала часть шинелей на снегу и ложилась на них, тесно прилегая друг к другу; другая часть шинелей служила ей общим покрывалом. Мы, подпрапорщики, ложились между солдатами, проводили ночь спокойно, не чувствуя холода, и поутру вставали с общего ложа бодрыми и веселыми»{148}.
Точно такой же точки зрения придерживался В. С. Норов. Он совершенно справедливо считал, что французская армия погибла в России не от пресловутых морозов, а потерпев военное поражение от более сильного морально и в военном отношении противника. Не сумев победить русских под Бородином, а затем под Тарутином и Малоярославцем, французы были принуждены силою русского оружия отступать по разоренным ими же самими дорогам. Затем французская армия «претерпела сильные поражения при Вязьме и Красном… холод же до прибытия в Борисов был умеренный, что доказывают Днепр и Березина, которые 17 ноября еще не замерли… Следовательно, если до прибытия в Борисов холод вреден был французам и их лошадям, то потому, что те и другие изнурены были голодом, а голод был естественным следствием неутомимых набегов наших партизан, пресечения линии продовольствия и взятия Минска, плод великих соображении фельдмаршала» Кутузова. И далее Норов писал:
