Оперативный простор - Дмитрий Николаевич Дашко

Тогда вариант номер два – идём по линии коллег из петроградского уголовного розыска.

Я снова сел на трамвай и поехал на проспект Рошаля, дом 8, где располагалось Управление Петроградской губернской советской рабоче-крестьянской милиции и отделение уголовного розыска.

Табличка прямо у входа в здание гласила, что мне нужно подняться на третий этаж.

– Вы к кому, товарищ? Прошу предъявить документы, – невысокий, аккуратного вида дежурный отвлёкся от лежавших перед ним формуляров.

Я показал удостоверение.

– Быстров Георгий Олегович, сотрудник уголовного розыска… Чем могу помочь?

– Мне бы товарища Ветрова.

– Придётся обождать. Все на задании, – извиняющимся тоном произнёс дежурный.

– Не вопрос, подожду.

Я покорно сел на предложенный стул. Было наивно думать, что всё получится легко и сразу. Обидно, конечно, тратить время на тупое ожидание, но что поделаешь…

Часа через полтора показалась первая партия горячо возбуждённых людей в штатском.

Захлопали двери в кабинетах, раздались шумные разговоры – судя по интонациям, операция прошла успешно, преступники задержаны.

Я приподнялся.

Дежурный заметил мои действия и отрицательно покачал головой: Ветров ещё не появился.

Я разочарованно сел. Опять нужно ждать, да и найдётся ли свободное время для меня у такого занятого человека, как инспектор 3-й бригады уголовного розыска. Насколько я помнил из лекций по истории советской милиции, потом бригаде присвоят первый порядковый номер, и сейчас в ней работают не просто толковые сыщики – а физически сильные и крепкие молодые люди, профи экстра-класса, универсалы, совмещающие должностные обязанности опера и бойца СОБР моего времени. А командовать такими должен волкодав из волкодавов, тем более если он лично выезжает на задержания, где вряд ли раздаёт своим орлам ЦУ по рации.

Стоило только этому человеку войти, я сразу понял – это он: крепкий, с поджарой, но при этом атлетической фигурой, плечистый, с волевым и решительным лицом.

– Товарищ Ветров, это к вам, – обратился к нему дежурный, показав в мою сторону.

Я тут же вскочил и подошёл к Ветрову.

Тот посмотрел на меня без особого удивления, скорее, даже с какой-то усталостью: видимо, привык, что часто обращаются с просьбами.

Я показал ему удостоверение.

– Вы к нам в командировку? Странно, мне ничего не говорили, – недоуменно произнёс инспектор.

– По личному вопросу, товарищ Ветров.

– По личному? – нахмурился он. – Хорошо, давайте пройдём в мой кабинет. Там и поговорим.

Он бросил взгляд на циферблат ручных часов.

– Минут пять у меня есть. Уложитесь, товарищ Быстров?

– Постараюсь, – пообещал я.

Мы вошли в его кабинет. Он снял с себя мокрый плащ.

– Слушаю вас…

– Для начала, пожалуйста, прочтите, – я протянул ему письмо от Смушко.

Ветров пробежался глазами по неровным чернильным строчкам на бумаге.

– Ваш начальник очень хорошо отзывается о вас. Пишет, что вы – лучший его сотрудник, – произнёс он, когда дочитал. – Раньше он слов на ветер не бросал. Надеюсь, и сейчас не изменился.

Я смущённо улыбнулся.

– Я понял из письма, что у вас, вернее, у вашего родственника серьёзные неприятности.

– Да, товарищ Ветров. Муж моей сестры Александр Быстров обвиняется в убийстве.

– К сожалению, не припоминаю такого дела. Очевидно, его расследовали, не привлекая мою бригаду. А что – есть основания предполагать, что ваш родственник не виноват?

– Не знаю, товарищ Ветров. Я пытался поговорить со следователем, но разговор сразу зашёл в тупик.

– Как сотрудник уголовного розыска вы должны отдавать себе отчёт, что существует такое понятие, как тайна следствия, и следователь не то что не обязан, он не имеет права посвящать никого из посторонних в ход уголовного дела, – пригвоздил меня тяжёлым взглядом к полу Ветров.

– Я ни в коем случае не хочу обвинять следователя. Но, если есть хотя бы ничтожная вероятность ошибки в его выводах, хотелось бы исправить, пока не пострадал невиновный.

– Кто занимается делом вашего родственника?

– Следователь Самбур.

– Тогда ясно, почему у вас не заладился разговор, – усмехнулся Ветров.

– Мне тоже, – вздохнул я.

– Самбур – хороший следователь, настоящий бульдог – если вцепится, никогда не разожмёт челюсти. За это его и ценят на службе.

– В моего родственника он вцепился мёртвой хваткой.

– И другие варианты, значит, не рассматривает?

– Увы.

– Вы, конечно, понимаете, что народные следователи – лица юридически и процессуально независимые от милиции и уголовного розыска…

– Безусловно, – напряжённо подтвердил я, ещё не догадываясь к чему клонит Ветров.

Следуя этой логике, он мог смело послать меня в известном направлении. Письмо письмом, но к чему заморачиваться чужими проблемами, да ещё и вторгаться в такую тонкую сферу, как взаимодействие между органами государственной власти?

– Если я позвоню лично товарищу следователю или попробую достучаться через его же начальство, могу вас заверить – он заартачится и будет формально прав на все сто. Характер Самбура я успел изучить досконально, так можете мне поверить на слово.

– То есть без вариантов? – загрустил я.

– Но и хорошего отношения между людьми никто ещё не отменял, – подмигнул Ветров. – Есть у меня один сотрудник, у которого со следователем Самбуром полное взаимопонимание. Думаю, он поможет.

Я облегчённо вздохнул. Если всё обстоит именно так, как говорит Ветров – ситуация не безнадёжна.

– Пойдёмте, я вас сведу, – сказал Ветров.

Мы зашли в соседний кабинет. Там двое совсем ещё молодых ребят – каждому не дашь больше двадцати-двадцати пяти, наседали на цыганистого вида мужичка, который сидел на табурете. По затравленным глазам допрашиваемого чувствовалось, что тот сейчас ищет пятый угол и никак не может его найти.

– Ну как? – спросил Ветров.

– Запирается, товарищ инспектор. Говоришь, говоришь человеку, а он не понимает, что игрой в молчанку делает себе только хуже, – откликнулся невысокий парень с правильными чертами лица.

Его волосы были тщательно причёсаны, а в облике чувствовалась некоторая франтоватость. – Ну ты своего добьёшься, – улыбнулся Ветров и представил меня «франту». – Знакомься, это товарищ Быстров. Наш коллега, только из провинции.

В его устах это слово не имело негативного оттенка, обычная констатация факта и только.

– Сергей Кондратьев, – деловито произнёс парень, пожимая мою руку.

– Тот самый? – невольно вырвалось у меня.

Любой, кто читал «Повесть об уголовном розыске» Гелия Трофимовича Рябова или смотрел старый шикарный советский телефильм «Рождённая революцией», должен был понять мои чувства. Да и как иначе – я только что пожал руку главному герою этих легендарных произведений.

И пусть там Кондратьева называют Николаем, нет, наверное, такого оперативника, который бы не слышал о прототипе этого вне всяких сомнений выдающегося человека!

Передо мной стояла живая легенда уголовного розыска – Сергей Иванович Кондратьев.

Внешне он совершенно не походил на игравшего его роль артиста Евгения Жарикова. Тот был крепок