Посередине - Руслан Ряфатевич Агишев

будет. Моргнешь и сразу же нажмут на курок, заставив дергаться от боли в мышцах и суставах. А потом еще будешь пол дня испытывать дикую слабость во всем теле, не в силах не подняться на ноги, ни сесть по нормальному

В этот момент в комнату вошли еще один человек, которого парень никогда раньше не видел. Первым шел холеный с прилизанной прической молодой человек, одетый как тожественный прием: на нем идеально сидел дорогой темно-синий костюм, слепила глаза чистота сорочки, о стрелки тщательно отутюженных брюк можно было порезаться, в блестевшие туфли можно было смотреться, как в настоящее зеркало. Лишь нечеловечески холодные глаза портили все впечатление. Убийца, спец по мокрым делам, сразу все понял Александр. Именно он исполнял приговоры...

— Недостойная, прикройся и убирайся прочь, — взгляд убийцы остановился на Марине, которая пыталась вжаться в спинку кровати. Ее халат распахнулся, обнажая грудь с оттопыренными коричневыми сосками, нервно подрагивающий живот. — Быстро, я сказал.

Ее била сильная дрожь, зубы выбивали нервную чечетку. Но девушка не трогалась с места.

Смерив ее взглядом, гость ничего не сказал. Посмотрел на Александра.

— А ты, безродный, сиди смирно. Сейчас с тобой будет говорить старейшина.

Парень кивнул, отметив именование безродным. Начало было, скажем так, не предвещающим ничего хорошего. Если он для них всего лишь безродный, то, значит, никто с ним церемонится не будет.

— Господин! — убийца сделал шаг к двери и почтительно поклонился. — Можно.

Лишь после этого на пороге появился еще один человек, являвший собой разительный контраст с только что вошедшим молодым человеком. Это был уже немолодой человек, одетый старомодно, но со вкусом. На нем безупречно сидел немного потертый сюртук, уже давно вышедший из моды. На шее был повязан короткий галстук-платок, который уже ни у кого не встретишь. Под стать было и лицо вошедшего, напоминающее лицо старого дядюшки, который давно уже отошел от дел и безвылазно сидел в своем доме: морщинистый лоб, глубоко посаженные глаза, крупный нос и тонкие губы.

— Да-а, — негромко протянул старейшина, а то, что это было именно он, сомневаться не приходилось. — Наворотил ты дел. Погулял, пора и честь знать.

Старческие бесцветные глаза уставились на Александра, говоря, что его время вышло. Ничего иного там не читалось от слова «совсем».

— Слушай меня внимательно. Завтра же ты откажешься от всех претензий на главенство в нашем роду. Собственноручно напишешь, что не чувствуешь себя вправе занимать это место и уступаешь его достойнейшему из рода. После соберешь все свое барахло и как можно скорее уберешься из города. Тебя не должно быть ни видно и ни слышно. За это получишь свою плату, безродный.

Снова прозвучало это слово, отметил парень. Причем было сказано так, что не оставалось никаких сомнений в их отношении к нему. Он никто для них и звать его никак.

— Этот день тебе даю на размышление, чтобы все хорошенько взвесил. Она, — его сухой скрюченный палец ткнулся в сторону дрожащей девушки. — Объяснит тебе все, что нужно знать. И предупреждаю: не делай глупостей. Такие вопросы никогда не решались в суде, полиции или имперской безопасности. Вздумаешь пойти против рода, тебе ничто не поможет.

Старейшина сделал небольшой шаг в их сторону и коснулся рукой края кровати. Тут же с шипение из воздуха начали расти ледяные сталагмиты, наростами покрывшие часть кроватной спинки. Скорость, с которой магия начала действовать, поражала. Здесь не было никакого внешнего позерства, махов руками и странных пасов. Была лишь голая эффективность и смертоносность.

— Уверен, ты сделаешь так, как нужно, — сказав это, старик развернулся и вышел.

Парень, что сопровождал его, чуть задержался и не сразу последовал за старейшиной. Еще раз мазнул взглядом по Марине, с ухмылкой отметив ее судорожные попытки закутаться в халат. Затем повернулся к Александру.

— По глазам вижу, по своему делать будешь. А, значит, мы скоро встретимся, — убийца навел на него пальцы, сложенные наподобие пистолета, и подмигнул. — Давай, безродный, сделай это, — хохотнул и тоже исчез за в проеме.

Следом, продолжая держать парня и девушку на мушке спецружей, ретировались и те мордовороты, что зашли первыми. Наконец, они вновь остались наедине.

— Серьезные парни, — не мог не признать Александр, качнув в растерянности головой.

Признаться, сейчас он был в некотором замешательстве. Новые, только что полученные, данные оказались настолько поразительными, что кардинально ломали все его прежние расчеты и предварительные планы. Перед ним нарисовался противник, о существовании которого парень даже не догадывался. Более того, если с внешним врагом — императором, конкурентами из других боярских родов было понятно, как вести борьбу, то с внутренним врагомтакой ясности не было. «Переть буром», как на недавней дурацкой дуэли, больше не получится. Теперь магов врасплох застать не удастся и его при малейшем подозрении просто на просто испепелят. В такой деле никакая сила и сверхзаживление не поможет. Словом, все радикально изменилось.

— Что ты сидишь? Быстро вставай! Нужно срочно собирать вещи! — Марину, напротив, обуяла жажда деятельности. Похоже, чтобы побороть страх, ей нужно было хоть что-то действовать, иначе она, вообще, сойдет с ума от ужаса. — Быстрее, милый! Давай, давай! Мы сегодня же уедем из города в самую глухую дыру, какую только сможем найти на карте. У меня есть деньги на первое время. А как все утихнет, совсем уберемся отсюда. Я знаю пару хороших мест. Обоснуемся там и забудем обо всем этом кошмаре, словно о дурном сне.

Ее глаза умоляюще смотрели на него. Она просила его не делать глупостей, не предпринимать ничего такого, что старейшины могли бы воспринять в качестве угрозы.

— Миленький, собирайся! Прошу тебя! У нас совсем мало времени, — тащила она его с кровати. — Быстрее...

— Да, да, — ему даже не нужно было притворяться, что он боится. На лице все и так было написано. Только дурак не испытывал бы страха в его положении. — Начинай собирать вещи... А я сейчас немного приду в себя.

Конечно, же ему нужно было время совсем для другого. Просто нельзя было показывать, что свою настоящую реакцию. Все должны были видеть, что он раздавлен и готов бежать со всех ног прочь. Ведь, где-то здесь, наверняка, стоят жучки, с помощью которых за ними сейчас ведут наблюдения. Вряд ли бы их оставили без пригляда в такой момент. На кону не фантики стояли.