Травница, или Как выжить среди магов - Татьяна Юрьевна Серганова

дело не только в том, что он мой муж, который имеет право знать обо мне все. Может, причиной тому внезапно возникшее доверие к нему?»

— Прости, — тихо произнес он, — я действительно понятия не имею, каково жить на грани бедности. Моя семья всегда была богатой и знаменитой.

— Это вы… Ты прости. Мне не стоило поднимать эту тему. И тем более обвинять тебя.

— Стоило. Мне и самому следовало догадаться. Я назначу твоей семье ежемесячное содержание в сто золотых.

Я от неожиданности даже на стул села. Благо он стоял рядом. А то так бы и плюхнулась на пол.

— Сто золотых? — прохрипела я. — В месяц? Это же…

«Целое состояние!»

— Кроме того твоей сестре необходимо приданое.

— Что?

Я окончательно растерялась. Перед мысленным взором предстала невероятная в своей соблазнительности картинка: мешок, набитый золотыми. Каждый месяц! Это ведь можно полностью заменить крышу, переделать крыльцо, обновить мебель. Не всю, конечно, но хотя бы выбросить совсем старую. А еще нанять слуг.

— Ирис. Твоя младшая сестра. Ей нужно приданое.

— Д-да, но ты-то тут причем? — прошептала я.

— Она моя свояченица. Я не могу допустить, чтобы ее не приняли в обществе. Кстати, твоей старшей сестре тоже нужно приданое. Пусть она и замужем, но все равно.

— Ты сейчас серьезно?

Обещания мужа просто не укладывались у меня в голове.

— А что тебя удивляет? Поверь, для меня это ничтожные суммы. Жалование в академии гораздо больше. Плюс я получаю выплаты по магическим патентам, проценты от ценных бумаг, платежи арендаторов. Ты могла не знать, но я весьма обеспеченный мужчина, — закончил он с усмешкой.

— Представляю.

А вот чего я не могла представить — это того, чем мне отплатить за подобную щедрость? Что я могла предложить новоиспеченному благодетелю? Свою девственную кровь? Или рождение двадцати наследников с чистым даром?

— Как прибудем в столицу, я немедленно займусь этим вопросом, — подытожил Себастьян.

Что мне оставалось ответить?

— Спасибо, — прошептала едва слышно. — Большое спасибо. Ты даже не предполагаешь, как много это значит для меня.

— Вот и решили. Что еще ты должна отправить аптекарю? Есть еще ящики?

— Нет, это последнее.

— Хорошо. Тогда за работу.

В путь мы отправились лишь после обеда. Раньше выбраться не получилось. В моем кабинете мы проторчали больше четырех часов. Но время пролетело быстро и незаметно.

Я не стала сообщать родителям о плане Себастьяна по обеспечению нашей семьи. Вдруг он передумал бы. Решила написать по факту. Если он выделит эти сто золотых на год — это уже будет огромная помощь родным.

Переодевшись в дорожный костюм, я уже собиралась спуститься вниз, как в дверь нерешительно постучали.

— Шанталь, можно к тебе? — тихо поинтересовалась мама, осторожно открывая дверь. — Я хотела бы поговорить с тобой.

— Конечно, проходи. — Поправляя короткий жакет, я ободряюще улыбнулась родительнице. — Что-то случилось?

— Нет-нет, все хорошо. Ты такая красивая, Шанти.

— Не такая как Дейзи, — не удержалась я.

Я сказала это не из зависти, а скорее по привычке. Просто старшая сестра не терпела конкуренции и неизменно требовала, чтобы самой красивой, милой, доброй и лучшей называли только нее. Я так привыкла быть на вторых ролях, что уже не могла избавиться от этого. Даже сейчас, услышав мамину похвалу, вспомнила Дейзи и напомнила об ее превосходстве. Мне самой это показалось глупой привычкой, которую следовало искоренить.

— Ты ничуть не хуже, — со слезами на глазах улыбнулась матушка. — Знаешь, я очень за тебя рада, милая. Рада, что ты встретила свою судьбу, вышла замуж. Лорд Конте — хороший мужчина. Уверена, он сумеет сделать тебя счастливой.

Я лишь кивнула, решив не заострять внимание. Зачем давать ложные надежды и ей, и себе?

— У меня для тебя подарок.

Мама достала из кармана небольшую подвеску в форме четырехлистного клевера ярко-зеленого цвета.

— Это же бабушкина подвеска, — удивленно прошептала я, сразу узнав вещицу.

— Да. И теперь она принадлежит тебе. — Она вложила подвеску в мою ладонь и слегка сжала. — На память о нас и нашем доме.

— Ох, мама…

Я знала, насколько дорога матушке эта вещь. Подвеска — единственное, что осталось нашей бабуле от родителей, которые погибли, когда та была совсем крошкой. Ба воспитали соседи, дали ей свою фамилию и все время поддерживали. От настоящей семьи у нее сохранился лишь этот четырехлистник.

— Но я думала, что ты подаришь его Дейзи.

— Ты ведь знаешь свою сестру. Она не любит безделушки. А здесь нет ни золота, ни драгоценных камней, — призналась матушка, стирая слезы. — Я хорошо знаю своих дочерей, Шанталь, и не сомневаюсь, что именно ты оценишь подобный подарок.

Тут уж я не смогла сдержаться. Хлюпнув носом, бросилась к ней и крепко обняла.

— Мамочка, я так тебя люблю.

— И я тебя люблю. Знай: что бы ни случилось, мы с отцом всегда придем тебе на помощь. Но я надеюсь, что это не понадобится, — отозвалась мама, обнимая меня в ответ.

— Все будет хорошо.

Прощание заняло немного больше времени, чем я рассчитывала. Я долго обнималась с отцом. Утирала слезы неожиданно разревевшейся Ирис. Выдержала холодное прощание с Дейзи, которая то и дело бросала взгляды на моего красавца-мужа. В итоге Себастьяну пришлось дважды напоминать о том, что нам пора.

И вот, наконец, мы сели в карету, закрыли дверцу и отправились в путь.

— Держи.

Муж протянул мне белый платок. И только тогда я поняла, что тоже плачу. Практически беззвучно, но слезы текли по щекам, выдавая меня с головой.

— Спасибо.

Приведя в порядок лицо, я замерла в ожидании обещанного разговора. Однако его не последовало. Себастьян молчал, а я находилась не в том настроении, чтобы о чем-то спрашивать.

— Из-за того, что мы выехали позже запланированного, придется немного изменить маршрут, — наконец подал голос муж. — В карете мы доберемся до границы графства и переночуем в гостинице, а утром двинемся к Овейду.

Овейд, являвшийся столицей нашего графства, входил в двадцатку крупнейших городов империи. Он располагался на пересечении двух судоходных рек и трех оживленных торговых трактов. Я бывала в нем всего несколько раз, но впечатления получила неизгладимые: огромные толпы народу, столько разных рас, высокие здания, большие площади и ярмарки, на которых продавались самые невообразимые и диковинные товары.