Лунный зверь: История лис - Гарри Килворт

Когда Камио проходил мимо клетки волка, тот окликнул его:

— Привет, брат. Выпусти и меня.

Камио замедлил шаг.

— Рад бы, но как? — ответил он. — Не представляю, как управляться с этими замками. Тут человечьи пальцы нужны. Ты уж прости.

Волк, хоть и был разочарован, понимающе кивнул:

— Что поделаешь, брат...

Взгляд его вновь остекленел, и он застыл, безнадежно опустив голову на лапы.

Камио направился прямиком к ограде. Он выбрался из клетки, но до настоящей свободы было еще далеко. Зоопарк окружала высокая каменная стена и ограда из металлических прутьев, между ними ночью разгуливали две сторожевые собаки. Конечно, главной их обязанностью было не ловить беглецов, а охранять экзотических обитателей зверинца от воров. К тому же вырвись из клетки, скажем, лев, овчарки вряд ли сумели бы его остановить. Но Камио знал, что псы всей душой ненавидят волков и лис и, подвернись им только случай, набросятся на него и разорвут.

У клетки льва Камио остановился и вгляделся внутрь. В темноте сверкнула пара недобрых глаз, взгляд их остановился на Камио. Из пасти огромного желтого зверя, развалившегося в полумраке клетки, вырвался грозный рык, и лис, хотя и не понимал львиного языка, поборол любопытство и поспешил убраться подобру-поздорову. Нет, решил он, за львами лучше наблюдать на расстоянии, тогда они внушают благоговейный трепет. Вблизи же у них слишком злобный и свирепый вид. В сравнении с гигантской кошкой прутья клетки выглядели хлипкими и ненадежными, и Камио не испытывал ни малейшего желания искушать судьбу. Лис еще долго ощущал терпкий запах застоявшейся силы, пропитавший львиную клетку. Осмотревшись по сторонам, Камио сообразил, как взобраться на стену. Сначала он вскочил на вал у вольера медведя, потом перепрыгнул на искусственную скалу в загоне горных козлов. Стена была утыкана железными зубцами, через которые он перескочил лишь с третьей попытки. Наконец, оцарапав живот о зубцы, он оказался по ту сторону. Царапины, впрочем, были не глубоки и, уж конечно, не могли остановить лиса.

Но, даже перебравшись за стену, он все еще не выбрался на свободу. Оставалась решетка, преграждавшая посетителям вход в зоопарк, и к тому же надо было избежать встречи с овчарками. Лис наполовину пересек залитое бетоном пространство между стеной и железной оградой, когда ночной ветер принес ему предостережение. Он замешкался, не зная, как лучше поступить — стремглав кинуться к решетке и попытаться через нее перескочить или затаиться где-нибудь: чутье собак не так остро, как его собственное, и, возможно, они его не обнаружат.

Пока он размышлял, два пса, те самые, которых он дразнил днем, выскочили из-за поворота. Оба были чем-то возбуждены. Только тут Камио заметил, что за решеткой расположились люди — их было семь или восемь — и все ели мясо, нанизанное на палочки и распространявшее восхитительный аромат. Люди оживленно перелаивались, — похоже, то был человечий молодняк. С бешено колотящимся сердцем Камио скользнул в тень козлиной скалы и замер.

Псы, неистово ругаясь, принялись кидаться на решетку. Сначала люди испугались и подались назад, но вскоре убедились, что собаки не в состоянии причинить им вред, и разразились злорадным лаем. То были яркие, непоседливые создания, затянутые в шкуры из чужой кожи и обвешанные цепями. Одна из человечьих самок, с малиновыми, как дюжина закатов, волосами, стала дразнить псов — она протягивала им кусочек мяса и хохотала, наблюдая за их неудачными попытками дотянуться до пищи.

Наконец человечьему молодняку наскучило издеваться над собаками, и компания двинулась прочь. Овчарки с пеной у рта изрыгали вслед людям проклятия. Когда люди скрылись, псы отошли от решетки и, угрюмо переговариваясь, направились туда, где притаился Камио.

Лис затаил дыхание. Аромат жареного мяса все еще витал в воздухе. Но если собаки подойдут слишком близко, даже они неизбежно почувствуют лисий запах.

Один из псов остановился и поскреб за ухом.

— Пошли, пошли, — заторопил второй.

Ему, видно, не терпелось сделать еще круг, убедиться, что все в порядке. Но его напарник зевнул во всю пасть:

— Да погоди ты.

Вдруг он перестал чесаться, замер с поднятой лапой и потянул носом воздух:

— Ничего не чуешь? Клянусь, что...

— Очень даже чую, — насмешливо ответил второй, — чую это проклятое мясо и больше ничего.

— Нет, не то... не то... — Пес вздернул голову. — Лиса! Это лиса!

— Чего?

Второй пес повернулся и двинулся назад. Камио понял — нельзя терять ни секунды.

Он молнией выскочил из укрытия, перепрыгнул через того пса, что чесал ухо, и бросился к решетке. Вторая овчарка налетела на него сбоку, но Камио успел увернуться от лязгающих челюстей.

Добежав до ограды, он подпрыгнул, но едва достал до середины, напрасно пытаясь зацепиться за железные прутья лапами.

Соскользнув, он свалился прямо на спину одного из псов и перекатился через него. Зубы собаки вцепились в заднюю лапу лиса, но прежде, чем челюсти сжались, Камио успел вырваться. К счастью, кость осталась цела. Второй пес нацелился на его живот, но лис завертелся волчком, и собачьи челюсти щелкнули, как ножницы, вырвав лишь несколько шерстинок.

Задыхаясь, Камио вновь кинулся к ограде. На этот раз собаки пытались окружить его с двух сторон. Он отчаянно петлял, уворачиваясь от преследователей, и в результате этих маневров псы столкнулись лбами и полетели кубарем. Мгновенно смекнув, что нельзя упускать случай, Камио вскочил псам на спины, используя их как стартовую площадку. Оттолкнувшись от сплетенных клубком собачьих тел, он подпрыгнул вверх. Псы поняли, что послужили беглецу трамплином, и зашлись от ярости, но было уже поздно.

Камио совершил поистине великолепный прыжок, сделавший бы честь газели, и повис, зацепившись лапами за край ограды. В этом положении он на мгновение замер, чтобы хоть чуточку перевести дух. Силы лиса были на исходе, и он в любую секунду мог свалиться вниз. Псы под ним подпрыгивали и рычали, обдавая его горячим дыханием. Казалось, они вот-вот вцепятся в задние лапы Камио.

Лис понял, что обратного пути нет, — либо свобода, либо гибель. Как бы то ни было, он больше не вернется в зловонную клетку, где сохнет мозг, слабеют мускулы, гаснут чувства.

Собрав последние силы, он с ловкостью мартышки подтянул задние лапы и уселся на краю ограды. Секунду спустя Камио спрыгнул, повредив при этом правую переднюю лапу. Собаки, задыхаясь от бессильной злобы и испепеляя беглеца ненавидящими взглядами, кидались на решетку. Камио торжествовал.

— Что, съели, безмозглые твари? — крикнул он напоследок. — Поделом вам. Наверняка вас теперь посадят в мою клетку, чтобы зря не пустовала!

Но сил на перебранку у Камио уже не оставалось. Осмотревшись, он понял, что оказался на улице, где ревут машины, а по тротуарам снуют люди, вскочил и заковылял прочь в надежде найти укромное местечко и отдохнуть вдали от людских глаз.

Впрочем, он не слишком опасался людей. Городские жители, особенно те, что выходят на улицы в такой поздний час, все как один нелюбопытны и невнимательны. С остекленевшим взглядом они решительно движутся к своей цели, ничего вокруг не замечая. Они вряд ли остановятся, даже если станут свидетелями убийства себе подобного, разве что это случится перед самым их носом. Люди, спешившие по улицам, даже и не смотрели на лиса, а те, кто скользил по нему взглядом, скорее всего принимали за бродячую собаку. Возможно, кто-то и обращал на странную собаку внимание, и даже догадывался, что это лиса, но и тогда он лишь на несколько секунд замедлял свой шаг, прежде чем помчаться дальше. Люди не привыкли смотреть дальше своего носа, их интересуют лишь собственные дела. Лишь один раз какой-то остроглазый продавец газет указал на лиса рукой и залаял, но, судя по голосу, он ничуть не был встревожен при виде дикого зверя. За свою жизнь газетчик, без сомнения, вдоволь нагляделся на лис, ведь в городских предместьях их водилось множество.

Вечером Камио как следует поел, и поэтому запахи, доносившиеся из ресторанов и кафе, не слишком волновали его. Влекомый инстинктом, он двигался прямиком к реке, которая протекала через центр города. Там, под мостом, он нашел убежище, которое было ему так необходимо, дал отдых поврежденной лапе и облизал царапины на животе. Лис был на седьмом небе от счастья. Теперь уж он ни за что не вернется в зоопарк. Отныне он свободен. Будь он львом или гепардом, за ним в погоню выслали бы отряд полицейских и его неминуемо застрелили бы или поймали в сети: ведь город не мог бы жить спокойно, пока грозный хищник разгуливает по улицам. Будь он орлом, в программе новостей показали бы его фотографию. Но он всего лишь лис и ничем не отличается от своих многочисленных собратьев, обитающих на городских окраинах. Значит, в зоопарке не будут слишком сокрушаться, обнаружив, что он исчез, быстренько водворят в его клетку другого бедолагу и успокоятся. Повезло, что он самый обычный зверь и не представляет ни ценности, ни опасности. Как хорошо, что он просто лис.