Злодейка чужого мира (СИ) - Екатерина Белова

ещё больше. — Вся эта флора поёт и скачет, потому что военные случайно сбросили на неё слишком много дуста. Биологически это необъяснимо, но люди верят. Вот что ты даёшь своему первому уровню на лекциях?

Ясмин поморщилась.

Доверенный первый уровень ее так же ненавидел. Примерно, как номер Два, номер Шесть и Слуга. Первый уровень, боготворивший ее начальный лунный цикл, люто возненавидел ее ко второму. Никто не сдал первую Завязь, испытание превратилось в пытку, она каждого из Подснежников ткнула в слабое место, вытащила на свет детские страхи и комплексы каждого. В тот день они возненавидели друг друга и ее. Ее — особенно.

Эта часть воспоминаний ей очень не нравилась. Дети были ее слабостью.

— Есть заверенный комплект занятий, утверждаемый каждый год административным ведомством, — холодно ответила Ясмин. — А дуст признан чудовищным анахронизмом и экологическим преступлением.

В ее голове открылась очередная створка памяти, и она как по писанному выкладывала общеизвестные постулаты.

На самом же деле в Варде до сих пор не было единой образовательной системы и каждое ведомство пело по-своему, иногда без всякого умысла перевирая исторические факты, которые, к тому же, переврали до них, переиначивая смысл других ведомств, чтобы повысить собственную значимость в глазах юных цветков. Ведомства функционировали раздельно вплоть до итоговой завязи и призвания личного оружия, поэтому разногласия не имели значения.

Значение они имели только на таких операциях. К исследовательскому ведомству в их группе принадлежала только сама Ясмин и условно номер Шесть. Он относился к хирургическому пункту лечебного подразделения, и, если бы не его очевидная ненависть и явное знакомство, Ясмин решила бы, что они встретились впервые в начале операции. Номер два относился к огневому подразделению военного ведомства и, должно быть, здорово провинился, если его поставили подчинённым к Ясмин. Он был в шаге от получения звания мастера. Глупо умереть в шаге от истинного назначения каждого цветка, рождённого в Варде. А номер Семнадцать — самая юная и чистая из их — относилась к пряхам, которые складывают маршрут группы. Если бы не ее смерть, им бы не потребовалось сидеть сейчас с картой и гадать, кто выведет их из Чернотайи.

Все эти мысли. Воспоминания, приходящие резко, не вовремя и не по делу. Вся эта чужая жизнь, которую надели на Ясмин, как платье не по размеру. Настроение у неё мгновенно испортилось.

— Мастер, — Слуга изучал ее пустым взглядом. — Не отвлекайся и веди нас из Чернотайи.

— Да, — хмуро согласилась Ясмин, поймав краем глаза изучающий взгляд Слуги. — Если мы пойдём по предложенному мной маршруту, сумеем выбраться из временной петли и доберёмся до солнца, — а после со вздохом добавила: — Говорят, если пройти несколько испытаний, то достигнешь области, где солнце светит ежедневно, а дождь идёт совсем нечасто.

Об испытаниях она сказала вынужденно. Видимо, именно они ждут ее на пути возвращения в Варду, и нужно хоть вскользь, но предупредить об этом свою команду.

Она крепко сжала карту и подняла взгляд. Номер Шесть смотрел с недоумением, а Слуга поигрывал собственной косой, протягивая прядки сквозь пальцы. Он выглядел странно довольным, хотя Ясмин ожидала от него насмешек.

Напрасно. Труд высмеять ее взял на себя номер Два.

— Говорят… Говорят, гадание на вишневых косточках говорит правду, — насмешливо протянул он. — А ещё говорят, что Варда вершит свои дела с помощью созданного Чернотайей Судьи, Примул имеет личный отряд консулов, владеющих запрещённым оружием и необычными способностями, а его супруга не человек, а спрут. Он мол, привез ее из Чернотайи, желая создать сына, кот…

— Заткнись, — тихо сказал Слуга.

Номер Два замер. Замолчал.

— Это сказки старой Варды, — сказал он напряжённо и отвёл взгляд. — Я только об этом.

— Оскорбление Примула карается понижением статуса, — уже спокойнее сказал Слуга. — Если кто-то донесёт, то падать ниже будет некуда. Твой тотем отвергнет тебя, номер Два. Они не вынесут двойного позора.

Все трое почему-то уставились на неё.

А… Слабое звено. Ясмин, которая помчится стучать на собственную команду.

— Я не собираюсь доносить, — холодно сказала она. — Это обычные сплетни, и их повторяет половина Варды. А вторая половина их сочиняет.

Номер Два уставился на неё так, словно у неё вырос рог на лбу. Даже номер Шесть выглядел шокированным. Слуга оставался по-прежнему нечитаемым. В его глазах были только ночь и тишина, и то необъяснимое довольство.

— Я принимаю твой маршрут, мастер, — с улыбкой сказал Слуга. — Мы выдвинемся завтра в первую минуту солнца под твоим руководством.

Звучало это так, словно фестон группы был Слуга, а Ясмин постоянно сдавала экзамен на должность. Что, черт побери, происходило здесь? Что случилось такого, что предыдущая Ясмин предпочла умереть?

— Выбора нет.

Ясмин вздрогнула.

— У кого? — голос у неё сел от ужаса.

Несколько секунд она думала, что Слуга говорит о Ясмин и ее смерти.

Тот смотрел на неё в упор. Тёмные глаза, сумрачные, как августовская ночь, вбирали ее лицо, ее скрещённые на груди руки, убранные в тощую рыжеватую косичку волосы. После той ночи с ночным массажем он избегал ее. И перестал притворяться слугой. Он все ещё был частью группы, но был иначе — скорее, негласным лидером, чем прислугой. Маленькая оппозиционная партия, противостоящая официальному статусу Ясмин.

Наверное, ту Ясмин это бы задело, а ей было все равно, хотя от повторного массажа она бы не отказалась. Разве что без лишних вольностей. Не хватало и ей запасть на этого жуткого парня с мертвым взглядом, который прикидывается служкой.

Ясмин, должно быть, была слепая, если не видела его волчье нутро. Ни одного позитивного качества, не считая фейской внешности.

— У нас, — ласково пояснил Слуга. — Поэтому мы пойдём за тобой. Надеюсь, ты знаешь, куда ведёшь нас, мастер?

Замечательный вопрос.

Ясмин бы и сама не отказалась узнать, куда она их всех посылает вместе с драгоценной собой.

— Там всегда солнце, всегда цветут розы, а дубы никуда не уходят с полян, потому что это совсем обычные дубы, — сказала она, когда молчать сделалось неприличным.

В горле пересохло.

Перед глазами стояли дубы и розы, словно она уже бывала там однажды.

— Это может сработать, — вдруг согласился номер Шесть и посмотрел на Слугу, словно вынуждая согласиться и его. — Метка перестанет мерцать и залечится от бесконечных помех, создаваемых дождем, и вернёт на в Варду.

Чудесное открытие спустя две недели настигло Ясмин.

Так вот почему они не могли вернуться и не могли продолжить путь!

Смерть номера Семнадцать лишила их навигации, а дождь нарушил работу метки. Метка — это вроде как телепорт, который отправит из домой, когда перестанет дурить и