Живая шкатулка - Кейт Уилкинсон

Достав из своего мешка серебристый напёрсток, он наполнил его сахарной посыпкой и поставил в выемку. Потом подумал и положил рядом мятную конфету. Импи написала на обороте обёртки от шоколадки сообщение: «Мы все живы и в безопасности. Скоро вернёмся», – а Спекл бросил Ниду бутылочную крышку с портретом близнецов. Нид при помощи кусочка жвачки прилепил её к стене над именем Джота.

Импи отлетела чуть в сторону, чтобы изучить карту метро, висящую на стене.

– Куда теперь? – спросила Эди.

– Мы можем доехать до «Хайгейт»? – поинтересовалась Импи. – Это всего шесть станций на юг отсюда.

Спекл яростно замотал головой, словно говоря: «Нет-нет-нет».

– Нам надо поехать туда, Спекл, – сказала Импи.

– Зачем? – спросила Эди.

– Увидишь, – пообещала Импи.

Глава семнадцатая

От «Хай-Барнет» до «Хайгейт»

Эди стояла в кассовом зале станции «Хайгейт» со сложенными перед собой руками. Она чувствовала на коже дыхание Импи, когда та выглядывала между её пальцами. Пассажиров на станции почти не было.

– Куда дальше? – прошептала Эди.

– За этой станцией есть другая, старая, – сказала Импи. – Туда можно попасть через дырку в ограде на той стороне стоянки.

Эди поднялась по крутой лестнице, ведущей наверх из кассового зала, и как только они оказались под открытым небом, Импи развела пальцы Эди и полетела куда-то через асфальтированную площадку.

Эди подождала, пока остальные пассажиры разойдутся, убедилась, что вокруг никого нет, и кинулась за Импи мимо рядов припаркованных машин. Она протиснулась через щель в заборе и уткнулась в щит с надписью «Прохода нет». За забором оказалась тропинка, ведущая наверх, она петляла между разросшимися кустами и зарослями репейника. Эди обошла щит и пошла вверх по тропе, не обращая внимания на колючки, цепляющиеся за её волосы и царапающие лодыжки. Впереди показался просвет, бетонные ступени вели наверх.

Взобравшись по ним, Эди оказалась на платформе заброшенной станции, уходящей прямо в склон холма.

От парковки станцию закрывали плотные заросли, начинающиеся сразу же за ограждением. Жгучие стебли крапивы колыхались вровень с краями платформы, мох покрывал стены, словно тёмные заплатки. Сухие осенние листья мотались на ветру туда-сюда, скапливаясь грудами возле зданий старой станции и застревая в металлической решётке кассового окошка. Место выглядело пустынным и неухоженным, но Эди оно казалось волшебным. Одичавший кусочек подземки.

Импи нигде не было видно.

Эди сунула руку в карман и достала Нида и Спекла. Нид встал, огляделся по сторонам и несколько раз восторженно подпрыгнул на её ладони, а вот Спекл пригнулся и спрятался за основанием большого пальца девочки.

– Что это за место? – спросила Эди.

– Это наш дом, – ответил Нид.

Оно оказалось куда больше, чем представлялось Эди, и было очень тихим и мирным. Скрытый уголок Лондона, лежащий над станцией «Хайгейт», словно тайный покров. Отдалённый перестук под ногами свидетельствовал о том, что там, под землёй, сейчас проезжает поезд метро.

– Лагерь-на-Склоне?

– Да. Сам Лагерь вон там, – сказал Нид, указывая за платформу. – Но птичий шпион нашёл его и выдал нас.

– Птичий шпион? – переспросила Эди.

– Ворон.

Эди подумала про Шедуэлла, ручного ворона с острым клювом, прилетавшего на окно к Вере, однако, как сказала сама Вера, в Лондоне было множество воронов.

Эди посмотрела в сторону склона. Два входа в тоннели, по которым когда-то бегали поезда, были замурованы. Она дошла до конца платформы и спрыгнула на землю. Природа успешно отвоёвывала территорию. Колючий кустарник разрастался во все стороны, корни деревьев торчали из-под земли там, где когда-то пролегали рельсы. Эди ощущала запах гниющего дерева и дикого тимьяна. Нид соскочил в высокие заросли осенней травы и помчался куда-то. Эди поспешила за ним. Она слышала, как над её головой Импи зовёт:

– Джо-о-от! Флю-у-ума!

Летучая мышь скользнула мимо уха Эди, напугав девочку. Спекл съехал по её руке обратно в карман.

– Импи? – окликнула Эди.

– Здесь, вверху, – ответил слабый сдавленный голос.

Импи сидела сбоку от входа в тоннель, чуть выше по склону. По её щекам текли слёзы.

– Ничего не осталось, – пробормотала она.

Эди проследила за её взглядом и увидела среди зарослей травы ряды террас – словно маленькие улицы, вырезанные в склоне холма. Крошечные домики, построенные из мусора, собранного в городе. Многие из них были повреждены. Обшивка – деревянные палочки от мороженого и леденцов раскиданы во все стороны, жестяные стены погнуты и покрыты вмятинами, крыши, сделанные из картонок от яиц, смяты и разорваны. Маленькие кастрюльки перевёрнуты, столы и стулья опрокинуты, кровати не заправлены. Поселение явно было покинуто жителями.

Нид пробежал вдоль террасы и остановился возле одного из домиков. На стене неровным тонким почерком было написано: «Номер 9».

– Это был наш дом, – сказал Нид.

– Флю-у-ума! Джот! – снова закричала Импи, вскакивая и кидаясь вслед за ним. – Есть здесь кто-нибудь?

Её высокий крик эхом заметался по старой станции, отскакивая от кладки, преграждающей вход в заброшенные тоннели.

Ответа не было.

Глава восемнадцатая

«Хай-Барнет»

В следующие два дня Эди и флиты ездили обратно на станцию «Хай-Барнет», проверяя, не вернулся ли Джот, но напёрсток с сахарной посыпкой оставался нетронутым и новых сообщений не было.

Пока папа Эди был на работе, они катались по городу, выискивая на станциях подземки следы Джота. На железнодорожной станции «Брикстон» Спекл обнаружил нарисованное сердечко и выцарапанные внутри него слова «Эйдан любит Би». На станции «Хайбери» Эди отыскала трижды написанное большими красными буквами слово «Арсенал», а Нид увидел на станции «Моргейт» изображение плюшевого медведя, сделанное толстым чёрным фломастером позади скамьи. Но ничего, что указывало бы на присутствие Джота, не было.

Импи бесчисленное множество раз влетала в тоннели, крича в темноту:

– Джот! Джо-о-от!

Несколько минут спустя она возвращалась, помятая и вся в пыли от проносящихся мимо поездов. Импи почти ничего не говорила с тех пор, как они покинули брошенный лагерь. Вся её энергия и задор куда-то подевались.

Поступало всё больше и больше сообщений о пропаже ценных вещей в подземке. Пассажиры извещали, что вышли из дома, имея при себе какую-нибудь драгоценность – а потом она волшебным образом исчезала. Газеты писали о карманниках, настолько ловких и дерзких, как будто они владели даром невидимости. А ещё появились странные птицы – они вылетали из тоннелей, садились на эскалаторы, клевали головные уборы пассажиров. Эди сразу же подумала о том, что это могут быть сороколки, стремящиеся украсть всё блестящее. Бюро потерянных вещей было просто завалено требованиями.

Эди пыталась сказать папе, что, возможно, именно эти птицы крадут ценности у людей,