Сломанный ангел (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

Ши Вон хмыкнул: кто еще плакать будет, но спорить не стал. Мужчина должен доказывать слова делами, а не пустыми заверениями.

Он отошел к тренажерам, краем глаза наблюдая, как Сунан пьет воду, как вытирает вспотевшее лицо, как распускает волосы и заново стягивает их резинкой. От естественности каждого жеста девушки в теле нарастал жар, сердце тяжело бухало в груди, и вместо предстоящего спарринга в голове крутились иные, совершенно нормальные для молодого мужчины мысли. Пришлось напомнить, зачем он здесь — не дать размазать себя по татами. И каким горьким будет унижение, если проиграет.

Вдох, выдох. Тело двигалось само, повторяя въевшиеся в память движения и не мешая думать.

Ши Вон и сам не понимал, откуда взялось желание заставить Сунан принять его вызов. Она — воспитанница триады и достойный противник, но только ли дело в этом? Или в том, что ему хочется увидеть, как пренебрежение в красивых глазах сменяется уважением? Доказать, он — нечто большее, чем богатенький наследник семьи Тон. Ей, а еще больше — самому себе.

Сунан вытерла лицо полотенцем, собрала волосы, ощущая, как взгляд парня царапает спину. И как только нашел? Неужели она настолько расслабилась, что позволила вычислить себя? Похоже на то. Если учитель узнает, наказания не избежать. Она представила, как он хмурит брови, и загорелое лицо старика сморщивается, становясь похожим на печеное яблоко.

«Доверие — первый шаг к провалу. Не доверяйте другим, но в первую очередь своим чувствам». Она решила, что снобы никчемны и без семей, сами по себе, не смогут доставить серьезных неприятностей. И сейчас ее ошибка старательно разминается в углу зала.

Стоило признать — наследник Тон хорош. Искру желания в его глазах она заметила еще в первую встречу и прекрасно понимала чувства Ши Вона. Сама чуть ли не прыгала от радости, когда красный посох согласился провести с ней спарринг, выбрав лучшую ученицу группу. И пусть потом три дня отлеживалась, оно того стоило. Мастер спустил ее с вершин гордыни на землю, показав, насколько сильно отличается бой от тренировки.

И сейчас не только Ши Вону хотелось испытать себя. Она должна была отправить мальчика домой к деду, но не смогла совладать с желанием надрать его одетую в фирменные штаны Nike задницу.

— Готов? — ласково улыбнулась стоящему напротив парню, поправила перчатки и без предупреждения нанесла первый удар.

Стоя в душе под теплыми струями воды, Сунан расслаблено прикрыла глаза. Тело приятно ныло после тренировки, в душе царило умиротворение, какое бывает, если живущий внутри нее дракон был сыт.

Потерла плечо, покрутила кистью, поморщившись от стрельнувшей боли. Удивительно, но парень смог ее достать. Поймал на блок, провел залом. И пусть она ушла из захвата, но пришлось признать: дед нашел внуку по-настоящему хороших учителей. Она криво усмехнулась, нарисовала смешную рожицу на запотевшей стеклянной панели душевой. Тут же стерла, с легкой досадой отмечая, что парень небезнадежен, и в драке она, пожалуй, доверила бы ему спину.

И пусть он всегда останется снобом, но это не мешало ему быть круче половины ребят из группы, кроме нее, конечно. Тогда почему поддалась? Почему позволила уложить себя на татами, и парен навис сверху, прерывисто дыша и роняя капли пота. Они замерли, сцепившись взглядами, под одобрительные крики собравшихся со всего зала поглазеть на их поединок зрителей.

Почему проиграла? Да, потому что у входа в зал нарисовалась группа людей, которых здесь быть не должно. Дорогие костюмы, смотрящиеся чуждо среди спортивных тренажеров, накаченные тела и бритвенно-острые взгляды, сканирующие окружающее пространство. Решение возникло мгновенно, как и ответ — по чью душу пришел человек, которого она не видела за спинами охраны и зрителей.

Интересно, оценит ли Ши Вон щедрость ее дара?

Сунан нехотя выключила душ. Вытерлась. Решение не находилось. Встречаться с гостем было нельзя. Председатель — не ученик старшей школы, его сложно будет убедить сохранить секрет семьи Юн.

Уйти через запасной выход? Но байк наверняка под присмотром, а его терять она была не согласна. Нет, бегство — не вариант. Это от львенка можно удрать, а старый лев легко вычислит и ее саму, и квартиру, и парней. Демоны, придется идти договариваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она вышла в холл, закинув сумку на плечо. Шла нарочито медленно и повиновалась, когда стоящий у входа в кафешку мужчина в костюме открыл дверь, сделав приглашающий жест. Лев решил поговорить на нейтральной территории. Это обнадеживало.

Он сидел один в пустом зале. На круглом пластиковом столике стоял чайник с двумя фарфоровыми чашками. Сунан принюхалась. Пахло жасмином и сухой травой — в кафе смогли найти не только фарфор, но и хороший зеленый чай, а не эту пародию в одноразовых пакетиках.

— Председатель, — поклонилась, опуская сумку на пол.

— Присаживайтесь, мастер, — старик указал на стул рядом с ним.

— Вы ошиблись, я всего лишь ученик. Зовите меня ученица Юн.

По лицу председателя скользнула едва заметная улыбка. Он взял в руки чайник, разлил и протянул чашку девушке. Та приняла ее двумя руками. Пригубила — нюх не подвел, напиток действительно был хорош.

— Что же… ученица Юн. Вы ведь учитесь вместе с моим внуком?

— Да, мы из одной школы.

— Юн… — задумчиво протянул мужчина, хмуря лоб, потом спросил: — Председатель Юн — ваш родственник?

— Да, я из его семьи, — кивнула девушка. Ни капли лжи в ее словах не было: на время контракта она душой и телом принадлежала Юнам, а была ли на самом деле их кровной родственницей — об этом председателю знать не обязательно.

Старик медленно кивнул, точно соглашаясь. Взглянул на девушку, и она поежилась под прицелом его внимательных, совсем не старческих глаз. Посетившее ее неприятное чувство сдернуло с мыслей и чувств защитный покровов, обнажив душу. В этот момент председатель стал неуловимо похож на учителя, а она вновь ощутила себя глупой девчонкой, пытающейся скрыть правду.

— Вряд ли мой внук оценит то, что вы сделали для него, ученица Юн, — произнес председатель после долгой паузы, — а если и поймет, то не будет благодарен. Я бы хотел сделать это за него. Спасибо вам за бой и за финал.

Она склонила голову, принимая неожиданный дар.

— И я заранее прощу прощение за свои слова. Они будут вам неприятны.

Сунан с трудом сдержала усмешку — она знала, что скажет председатель. Но какой силы человек… Одного взгляда хватило, чтобы ее эмоциальный щит пошел трещинами, заставляя обнажать истинные чувства. Она сцепила руки в замок, скрестила ноги, принимая максимально защищенную позу.

— Вы понимаете, насколько сложно для человека моего положения встретить по-настоящему близких людей? Внуку повезло — у него есть друзья, но девушек до сего момента он близко не подпускал. Я и не тороплю его с выбором. Пусть закончит школу, университет, а после, если у него не будет симпатии, я найду ему невесту.

Сунан слушала, склонив голову набок. Несмотря на все усилия, усмешка смогла пробраться на губы, заставляя их растянуться в непочтительной улыбке. Ах, как нехорошо выказывать неуважение к такому человеку. Но если бы он знал, что в ее жизни никогда не будет ни университета, ни симпатии, не стал бы тратить свое время и привносить смуту в ее четко выстроенную жизнь. И ведь не было ни единого повода на обиду, но неясное чувство обделенности — точно перед носом помахали кимчи и отобрали — заставляло чувствовать себя не в своей тарелке.

Учитель говорил: «Все люди произносят правду по-разному, даже если они повторяют ее слово в слово». И дело не только в словах. Важно все: взгляд, жест, интонация.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она ловила сочувствие во взгляде председателя, читала угрозу в расслабленно лежащих на столе руках и видела свое будущее, прячущееся между обыденных слов.

— Сколько вам осталось до испытаний?

Сунан удивленно вскинула брови. До экзамена в школе? Нет, он сказал «испытаний».

— Я про вашу настоящую семью в Гонконге. Вы ведь на выпускной ступени? Сколько вам осталось до финальных испытаний?