Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

Хотя Сесил и Уолсингем, Дрейк и Хокинс были непосредственными орудиями славы и победы, Елизавета олицетворяла собой триумфальную Англию, и в шестьдесят лет она была на вершине славы и могущества. Ее лицо было немного помято, волосы растрепались, некоторые зубы отсутствовали, а некоторые были черными, но в своем потрясающем наряде - кружевном головном уборе, развевающемся рюше, рукавах с накладками и юбке-обруче, инкрустированной драгоценными камнями, - она стояла гордо, прямо и неоспоримо как королева. Парламент ворчал на ее королевские замашки, но покорился; старые советники давали советы с робостью юных женихов; а молодые женихи, полные обожания, окружали трон. Лестер и Уолсингем отдали свой долг природе, Дрейк и Хокинс вскоре будут поглощены морем, которым они думали управлять. Сесил - "Атлас этого содружества", как назвал его Бэкон.107-был уже стар и скрипел от подагры; в скором времени Елизавета будет ухаживать за ним в его последней болезни и кормить его последней пищей своей собственной рукой.108 Она печалилась по поводу этих ампутаций, но не позволяла им омрачить великолепие ее успехов или оживление ее двора.

Новые лица сияли вокруг нее, принося ей немного викарной молодости. Кристофер Хаттон был настолько красив, что она сделала его канцлером (1587). Она ждала девять лет, прежде чем приняла совет Бергли и назначила его проницательного горбатого сына, Роберта Сесила, своим государственным секретарем. Ей больше нравились тонкие черты лица и бряцающий меч Уолтера Рэли, и она не возражала против его личных теологических сомнений; у нее были свои собственные.

Рэли был почти полным елизаветинским мужчиной: джентльмен, солдат, мореплаватель, искатель приключений, поэт, философ, оратор, историк, мученик; вот универсальный человек из мечтаний эпохи Возрождения, который соприкасался с гением в каждой точке, но никогда не позволял части стать целым. Он родился в Девоншире в 1552 году, поступил в Оксфорд в 1568 году, бежал от книг в жизнь и присоединился к галантному отряду родовитых добровольцев, отправившихся во Францию, чтобы сражаться за гугенотов. Шесть лет в этих войнах, возможно, научили его беспринципной жестокости действий и безрассудной смелости высказываний, которые определили его дальнейшую судьбу. Вернувшись в Англию (1575), он заставил себя изучать право, но в 1578 году снова отправился добровольцем на помощь голландцам против Испании. Два года спустя он был в Ирландии в качестве капитана в армии, подавившей восстание Десмонда, и без колебаний принял участие в резне в Смервике . Елизавета наградила его двенадцатью тысячами акров земли в Ирландии и благосклонностью при дворе. Он был доволен своей фигурой и комплиментами,IV и его остроумием, она выслушала его предложение об английских колониях в Америке с меньшим, чем обычно, скепсисом; она дала ему хартию, и в 1584 году он отправил, но не сопровождал первую из нескольких экспедиций, которые пытались - и не смогли - основать поселение в Виргинии; сохранилось только название, как вечный памятник недоступности королевы. Элизабет Трокмортон, фрейлина, оказалась более сговорчивой; она приняла Рэли как своего любовника и тайно вышла за него замуж (1593). Поскольку никто из придворных не мог жениться без согласия королевы, пылкая пара получила неожиданный медовый месяц в Тауэре. Рэли добился освобождения и изгнания со двора, написав Бергли письмо, в котором описал королеву как сплав всех совершенств истории.

Он удалился в свое поместье Шерборн, планировал путешествия и открытия, играл с атеизмом и писал стихи, каждая строчка которых имела характерный привкус и жало. Но два года затишья истощили его стабильность. С помощью лорда-адмирала Говарда и Роберта Сесила он снарядил пять кораблей и отправился в Южную Америку в поисках Эль-Дорадо - сказочной страны золотых дворцов, рек, текущих золотом, и амазонок с несокрушимым очарованием. Он проплыл сто миль вверх по Ориноко, но не нашел ни женщин-воительниц, ни золота. Сбитый с толку порогами и водопадами, он вернулся в Англию с пустыми руками; но он рассказал, как американские туземцы восхитились красотой королевы, когда он показал им ее портрет, и вскоре он был вновь принят при дворе. Его красноречивый рассказ "Открытие большой, богатой и прекрасной империи Гвианы" подтвердил его веру в то, что "солнце не покрывает столько богатств ни в одной части света", как в районе Ориноко. Он неустанно проповедовал о желательности передачи богатств Америки из рук испанцев в руки англичан; и он прекрасно сформулировал доктрину морского могущества: "Кто владеет морем, тот владеет торговлей; кто владеет торговлей всего мира, тот владеет богатствами всего мира, а следовательно, и самим миром".109

В 1596 году он присоединился к экспедиции в Кадис, сражался так же энергично, как и писал, и получил ранение в ногу. Королева теперь "использовала его милостиво" и сделала капитаном гвардии. В 1597 году он командовал частью флота, который Эссекс повел к Азорским островам. Отделенная от остальных кораблей штормом, эскадра Рэли встретила и разгромила врага. Эссекс так и не простил ему упрека в победе.

Роберт Деверо, второй граф Эссекс, превзошел в очаровании даже Рэли. В нем было честолюбие, пылкость и гордость Уолтера, чуть больше его вспыльчивости, чуть меньше его остроумия, гораздо больше великодушия и благородства. Он был человеком действия, очарованным интеллектом, победителем в поединках и на спортивной площадке, отличался храбростью и смелостью на войне, но при этом был полезным и благодарным другом поэтов и философов. Когда его мать стала второй женой Лестера, Лестер продвинул его при дворе, чтобы компенсировать вкрадчивое обаяние Рэли. Королева, которой было пятьдесят три года, по-матерински влюбилась в этого взбалмошного красавца двадцати лет (1587); вот сын, который утешит ее бездетность. Они вместе разговаривали, ездили верхом, слушали музыку, играли в карты, и "милорд, - рассказывала одна сплетница, - не приходит в свой домик, пока птицы не запоют по утрам".110 Ее стареющее сердце страдало, когда он тайно женился на вдове Филипа Сидни; но она вскоре простила его, и к 1593 году он стал членом Тайного совета. Однако он был плохо приспособлен к придворной жизни и государственной деятельности: "Он всегда носил на лице свою любовь и ненависть, - говорил его слуга Каффе, - и не умел их скрывать".111 Он нажил себе врагов в лице Рэли, Уильяма Сесила, Роберта Сесила, наконец, неблагодарного Бэкона и неохотно соглашающейся королевы.

Фрэнсис Бэкон, которому суждено было оказать большее влияние на европейскую мысль, чем любому другому елизаветинцу, родился (1561) в самом ореоле двора, в Йорк-Хаусе, официальной резиденции лорда-хранителя Большой печати, который был его отцом, сэром Николасом; Елизавета называла мальчика "юным лордом-хранителем". Его хрупкое телосложение заставило его отказаться от спорта в пользу