Прокурор рискует - Эрл Гарднер

— Убили! — прошептал парень. — Ну и подонок тот, кто это сделал. Какая она была красавица, а таких, как ее мать, только поискать!

— Выходит, ты обеих хорошо знаешь?

— Как не знать! Я отвозил Еву на станцию, когда она отсюда навсегда уезжала. Она, конечно, ничего не сказала, но я догадывался, что у нее на уме. Отправилась в Голливуд… Я потом все надеялся увидеть ее в кино.

Сказать по правде, после ее отъезда я стал читать все киноновости в нашей газете… думал, встречу упоминание о ней.

Селби грустно кивнул.

Водитель, специально снизив скорость, чтобы можно было продолжать беседу, полуобернулся к Селби и прочувствованно сказал:

— Эта девушка вполне могла бы стать кинозвездой.

Внешность у нее была потрясающая, она регулярно выигрывала конкурсы красоты в городе. Я глаз от нее не мог отвести, когда сажал в поезд…

— Давно это было?

— Года два назад. На ней еще было голубое платье и классный жакет, который она никогда не носила в Хайдейле. Ее провожала мать — Хэрриет Холленберг…

При Еве она сказала, что в город вернется на такси, но когда поезд отошел, собралась идти пешком. С деньгами у них, видно, совсем туго. Ну я, конечно, возмутился и заявил, что так дело не пойдет, что она вернется как положено, на машине, и это ничего не будет ей стоить… Бедная женщина, сразу видно, какая она гордая…

И очень одинокая. Но она не плакала, она всегда высоко держала голову. Была уверена, что Еву ждет успех.

— Ева так и не снялась ни в одном фильме? — спросила Сильвия.

— Она просто не успела, — с горячностью поспешил объяснить водитель. — Ведь так сразу на экран не попадешь. Я думаю, в Голливуде полно красивых девушек, и требуется время… Но как случилось, что ее убили?

— Пока обстоятельства преступления неизвестны, — сказала Сильвия. — Мы знаем только, что его орудием был нож. Но кто пустил его в ход, еще предстоит установить.

— Черт! Этого подлеца повесить мало! — возмутился водитель. — В нашем городе не было девушки красивее Евы.

Некоторое время он вел машину молча, потом спросил:

— Вы хотите, чтобы я вас сразу подвез к дому Хэрриет Холленберг?

— Совершенно верно.

— Понятно… Но чем вы все-таки занимаетесь? Что…

— Мы занимаемся расследованием, — перебила его Сильвия.

— Вы что, из полиции?

— Не совсем.

— Мы все, в своем роде, что-то расследуем, — философски заметил водитель.

— Да.

Молчание его спутников красноречиво свидетельствовало о том, что они не намерены поддерживать разговор. Парень нехотя повернулся и нажал на педаль акселератора.

— У него, кажется, что-то на уме, Дуг, — шепнула Сильвия Селби.

Водитель, очевидно сочтя, что приезжие задирают нос и ведут себя не по-свойски, выразил свое негодование тем, что прибавил скорости, как бы желая поскорее добраться до места назначения и избавиться от зазнаек.

Однако к тому времени, когда они добрались до Хайдейла, он оттаял и не смог удержаться от совета.

— Это, — показал он на здание под вывеской, — «Ривервью» — наш лучший отель. Дальше есть еще один, но хуже, но если вы собираетесь остаться на ночь, я бы на вашем месте выбрал «Ривервью».

— Спасибо, — поблагодарил Селби.

— Я доставлю вас прямехонько к миссис Холленберг.

У нее очень милый домик. После смерти мужа она почти никуда не выходит. Живет на страховку, оставленную мужем, да еще прирабатывает шитьем и мелкой работой по дому, хотя силы, конечно, уже не те. Но ничего, держится… А это наш деловой центр. Городские власти рассчитывают, когда цены немного упадут, построить вот на этом углу здание в несколько этажей. Внизу будут склады, а наверху — офисы. Поговаривают, что в нем будет даже лифт. Но пока что это накладно… Вон аптека, в которой работала Ева после окончания школы. Она продавала молочные коктейли и всегда, бывало, добавит чуть больше шоколада, чем положено. Ничего не скажешь, милая была девушка… Нам теперь налево. Мне вас подождать, пока вы будете говорить с миссис Холленберг?

— Да, подождите, пожалуйста, — попросила Сильвия. — Потом отвезете нас в отель.

— Ну вот, ее дом следующий по левую руку… вон там между деревьями. Я помню, как Джим Холленберг его строил.

Водитель развернул машину и заглушил мотор.

— Если хотите, я могу пройти с вами и сказать миссис Холленберг, кто вы. Она…

— Нет, спасибо, — решительно возразил Селби. — Мы сами представимся.

— Я посижу на крыльце, пока вы будете разговаривать, — не сдавался водитель. — Там удобнее ждать…

— Пожалуй, — вступила в разговор Сильвия, — мы не будем вас задерживать. Разговор может затянуться, так что мы доберемся до отеля пешком.

Парень не сводил с них умоляющего взгляда.

— Наши сумки можете отвезти в отель. Мы заплатим вперед, — поспешно добавила Сильвия. — Сколько с нас?

— Ну если считать в оба конца…

— Я понимаю. Так сколько?

— Туда и обратно приблизительно сто миль. С вас пятнадцать долларов. Потом мне пришлось ждать…

Сильвия Мартин протянула ему десятидолларовую купюру и еще три: в пять долларов и две достоинством по одному. — Вот вам за труды, и останется на сигары.

Водитель положил деньги в карман и заметил с сожалением:

— Вообще-то у меня сейчас немного работы. Если вы не против, то я мог бы подождать…

— Нет, — отрезал Селби. — Мы можем задержаться.

— А вдруг ее нет дома? — стоял на своем водитель. — Я бы просто убедился, что вы вошли в дом. Мешать вам я не собираюсь.

Селби, не отвечая ему, открыл калитку и пропустил вперед Сильвию Мартин. По затененной дорожке они прошли к просторному крыльцу, и, когда поднялись на него, Селби позвонил в колокольчик.

Таксист опустил стекло с правой стороны с тайной мыслью лучше слышать.

Селби подмигнул Сильвии, вынул из бумажника визитную карточку и, когда женщина средних лет открыла дверь, протянул ее ей со словами:

— Миссис Холленберг, не могли бы вы ответить нам на несколько вопросов?

Женщина, взглянув на визитку, приветливо сказала:

— Конечно, конечно. Вы из Мэдисон-Сити. Заходите, пожалуйста, заходите.

— А это, — добавил Селби, — мисс Мартин.

— Милости прошу, — радушно пригласила миссис Холленберг и, заметив стоявшую перед домом машину, воскликнула: — Да вас, кажется, привез Гиб Спенсер?

Как поживаешь, Гиб?

Водитель резво выскочил из машины и взбежал на крыльцо.

— Хэрриет, примите мои самые искренние соболезнования… по поводу Евы.

— Спасибо, — просто ответила женщина, пожимая ему руку.

Гиб Спенсер, смущенно глядя на пассажиров, переминался с ноги на ногу, потом, запинаясь, пробормотал:

— Эти люди хотели видеть вас по поводу Евы. — И побрел назад к машине.

В ту же минуту взревел мотор, и такси помчалось по темной улочке.

— Я хотела бы знать о Еве как можно больше, — сказала миссис Холленберг, вводя гостей в маленькую прихожую. — Она ведь была моим единственным ребенком.

Но, как говорится, чему быть, того не миновать. Я послала коронеру телеграмму с просьбой доставить ее тело сюда. Мне кажется, Ева хотела бы найти вечный покой там, где она родилась.

Женщина провела гостей в старомодную гостиную, которой, очевидно, пользовались в особо торжественных случаях. Глаза у женщины были заплаканные, но она старалась не показывать своего горя.

— Я понимаю, — тихо проговорила она, — что моя скорбь не должна препятствовать той процедуре, которая необходима в таких случаях.

— Я не предполагал, миссис Холленберг, что до вас уже дошла эта печальная весть, — сказал Селби. — Когда я вылетал из Мэдисон-Сити, шериф только еще предпринимал попытки связаться с родственниками девушки.

— Мне это известно. Ваш шериф звонил своему здешнему помощнику и наводил справки о Еве Даусон.

Помощник хорошо знал Еву. Даусон — ее псевдоним.

Ей казалось, что это звучит лучше, чем Холленберг.

Помощник сообщил все сведения о Еве шерифу, и тот просил оповестить меня, а также передать, что вы выехали сюда.

— Мы сожалеем, что вынуждены потревожить вас, — извиняющимся тоном произнес Селби.

— Я ценю вашу деликатность, но что случилось, то случилось. Ничего не поделаешь. Общение с людьми мне помогает, к тому же я хотела бы знать подробности случившегося.

— Нам мало что известно, миссис Холленберг, но скажите: ваша дочь часто давала знать о себе?

— Да. Она писала мне регулярно. Уж в этом ей не откажешь… Не забывала родную мать… Поймите, я очень горжусь своей дочерью, и поэтому мне легче пережить утрату. Ева была очень хорошей девочкой. Я часто получала от нее письма. Она два раза приезжала домой и исправно присылала деньги. Вначале не очень большие суммы, и я подозреваю, что ей они были нужны больше чем мне… А потом, когда она уже кое-чего достигла, суммы возросли. Однажды она прислала больше трехсот долларов!