Измена или Как влюбить в себя Истинную - Рианнон Шейл

— А вот нечего было трогать мой зад и вообще!

— Ты откуда появилась, чего набросилась на меня?

— Что значит, откуда появилась? Твоя жена! А набросилась, потому что понятия не имела, кто трогает мой зад!

— Это что отцовский розыгрыш? Что значит жена? Не помню, чтобы мы поженились! Заявление ты подавала не в ЗАГС, а в ментовку, якобы я до тебя домогался, не забыла? Я и пальцем тебя не тронул, психопатка ненормальная!

— Психопатка, значит?

Сама не поняла, как двинула ему скалкой, а когда поняла, на лбу у моего муженька уже было две рожки и замороженный стейк. Сам муж конечно же был в отключке.

Это же надо, развели меня аки дуру! Отец бы сразу мог сказать про «молодые» перспективы, а я бы и присмотрелась, авось бы сразу согласилась. Хотя, грубый он, что делал со мной ночью одному богу известно. Я ведь до сих пор ничего не вспомнила.

Смотрю я на этого бедового и диву даюсь. Ладно, я же не злая. Подложила ему под голову подушки, укрыла одеялом и поменяла стейк на замороженные брокли… Ну вот, стейк получится средней прожарки. Готов к употреблению. Осталось дождаться брокколи и поздний ужин готов.

— Где я?

— Дома.

— Опять ты?

— Нет, снова я.

— Это все какой-то сон. Нашу встречу я представлял более романтической. С тех пор как я тебя встретил, в моей жизни сплошной трэшь. Так не бывает.

— Бывает, — не выпуская сковороду из руки, я кручу ее туда, сюда-перед глазами оборотня. — Сковородка, оружие массового поражения. Слыхал?

— Развяжи меня.

— Боюсь, ты рискуешь снова пораниться.

— Либо ты меня развяжешь, либо я это сделаю сам, и тогда ты будешь плакать.

— Ну вот, очередные угрозы, не зря значит шарахнула. Из нас двоих бошка раскалывается у тебя, руки завязаны у тебя, оружие у меня. Усек, плей-бой с пробитой головой?

— Я ведь сейчас разорву эти тряпки, — изменившись в лице он сверкнул желтым взглядом. Почти заставил меня поверить! — И тогда, ох, берегись твоя жопа, я припомню тебе все, что ты со мной сделала. И укус и избиение.

— Тормози, амиго, я не кусаюсь.

— Скажи это моей замотанной ляжке. Ты мне яйца чуть не прокусила. Совсем не думаешь о наших будущих детях.

— Видать я сильно тебя приложила. Бедолага ты мой. Не, развязывать не буду, а попытаешься сам, поверь, я среагирую быстрее, огрею так, что ты до завтра не очухаешься. А если очухаешься, не факт что не в морозильной камере!

— Ладно, твоя взяла. Буду лежать смирно, мне и так хреново. Воды хотя бы принеси, то что ты вылила на меня целый кувшин и им же шарахнула не в счет. В горле пересохло. И давай поговорим нормально.

— Ну что ж,давай поговорим нормально.

* * *

Болезненный взгляд подкупил и я сдалась. Побрела за водой, а когда зашла в комнату Влад уже стоит как ни в чем не бывало. Прошу заметить, в одних трусах и трогает свою покусанную ляжку. Не соврал, но все внимание забрало шикарное тело, накаченные мускулы, отсутствие волос и легкая загорелость. Внутри моего тела сразу что-то томное зашевелилось, приятное, расплавляющее.

— Ну не надо, — скривился он. — Свои пошлые мысли озвучивать. Не до них. Долго смотреть будешь и слюни пускать? Не жалко меня? Принеси аптечку. В любой ванной комнате на нижней полке зеленая коробка. Але, гараж. — помахал мне рукой и я кивнула.

Взяла аптечку, и нож, маленький, но какой ни какой! Мало ли что! Правда, если я его зарежу меня точно посадят. Я ведь не могу сказать, что меня домогался какой-то мужик, если этот самый мужик мой муж! Мужу положено домогаться.

Приношу аптечку и стоя в дверях наблюдаю как Влад разматывает окровавленный бинт. Меня сразу покосило в сторону, к открытому окну из которого я чуть не выпала.

— Просто оставь аптечку и выйди.

— Х-х-хоро-шо, — торможу изрядно, но трясущимися руками протягиваю коробку и даю деру.

Дверь, где здесь дверь? Черт бы ее побрал.

Бегу сломя голову, босая, в пижаме. Надо бежать отсюда. Однозначно. Сейчас он очухается и мне кранты. Отжарит меня по всем фронтам как стейк.

Хватаюсь за ручку двери, но та заперта. А главное свет, с тем, как сильно шарахнул гром, снова выключается. Это какой-то ужастик. Ужастик, где я в главной роли. Пока бегала и искала пути на выход, мой бедово-маньяк с побитой головой вышел из темноты со свечой в руке.

Кондратий мне в мужья!

Визжала я что есть мочи, аки истеричка, сбежавшая из психушки! Чуть лужу под собой не оставила! И если бы этот с шишками на лбу не заткнул мой рот поцелуем, даже не знаю, что было бы дальше.

— Успокоилась?

— Даже не знаю.

Мы сидели в зале на диване, поджав ноги, в моих руках была кружка горячего чая, в его — бокал виски. За окном был самый настоящий шторм, а электрику замкнула на столько, что дверь заблокировалась и ворота тоже.

— Теперь мы в изоляции, — я посмотрела на Влада, оптимистичности его слова мне не придали. Беру из его рук стакан виски и выпиваю залпом, даже не поморщившись.

Во дела. Что делается-то…

— Давай сначала и по порядку. Ты кто?

И сразу как-то грустно стало, он даже имени моего не помнит! И это после ночи со мной! Я что так плоха?

— Катя, — хлюпнув носом, тыльной стороной ладони вытираю слезы и сопли.

— Хорошо, это совпадает. Катя, почему ты утром сбежала от меня оставив свое нижнее белье?

Я хлюпнула ещё сильнее, и вспоминая цену комплекта, привезенного мною из Парижа, была на грани очередной истерики.

— Твое белье в сохранности лежит в моем доме.

— Хорошо, — отвечаю сквозь слезы.

— Как ты здесь оказалась, Катя?

— Не надо со мной как с маленькой девочкой!

— А как надо?

Улыбается, гад. Весело ему? А вот если свечкой в глаз дам, сразу веселье поубавится.

— Нормально надо.

— Хорошо. Так как ты здесь оказалась?

— Меня привез твой водитель, сказал я жить тут буду. Жена я твоя. Так ты наврал мне? Тебя даже не Влад зовут! Еще и женат, на мне! И ночь со мной провел как с какой-то любовницей! Подлец ты,