Плозия - Александр Геннадьевич Рындин

незнакомом тротуаре, в глубине души я знал, где именно оказался, но лишь в самой глубине.

По какой-то причине я «оставил» Мисс В и Вергилия, а также желтый дом где-то там, далеко за пределами действительности, но по-прежнему помнил о них. Контролировал ли я свои действия в воспоминании, как делал это во снах, или окружение само управляло мной, делая закономерной частью на холсте туманного мира памяти? Я не мог понять, так как не ощущал разницы. В следующее мгновение я развернулся на окликнувший меня голос и увидел выглядывающую из окна второго этажа голову знакомого. Я не знал, откуда знал его, но не был удивлен видом его физиономии или чем-либо еще: все казалось абсолютно органичным.

– Думаешь, у тебя есть выбор? – словно бы просто эффекта ради повторил он. – Иди, покончи с собой – это все, что тебе остается. Если ты этого не сделаешь, у тебя все равно отнимут право выбирать. – закончив эту проникновенную, но короткую речь, он исчез в дебрях квартиры и закрыл за собой окно.

«Что я здесь делаю?» – казалось, эта мысль должна была появиться в моей голове, но вместо этого я подумал: «Надо поскорее зайти к ней». Затем я развернулся и пошел по знакомой-незнакомой улице. На перекрестке повернул направо, словно знал, куда идти, не зная этого. Дорога слегка поднималась вверх, и я чувствовал напряжение в ногах, идя по ней. Вскоре я вышел на небольшую площадь, пересеченную по центру трамвайными рельсами, и подошел к остановке, где сел на нужный мне трамвай. Стоя в салоне и держась за поручень, размеренно покачиваясь в такт виражам, проделываемым пассажирским вагоном, я не пытался пошарить по своим карманам в поисках документов, которые позволили бы определить мою личность. Я напряженно думал о чем-то вполне конкретном, о том, что привело меня сюда, в этот момент, в этот трамвай.

«Я должен попрощаться, – думал я, – я должен попрощаться и исчезнуть, пока еще не слишком поздно». Я смотрел на других пассажиров, смотрел в окно и чувствовал, что скоро мне придется со всем этим расстаться, скоро мне придется попрощаться со всем, что было мне близко и дорого. Моя остановка, я вышел.

Пройдя небольшое расстояние по внутренним дворам жилых блоков, я вышел к нужному подъезду, подошел к домофону и набрал «42». Мне вскоре ответили. Голос был женским, я хорошо знал этот голос:

– Да? – в нем слышалась сонливость.

– Это я, – ответил я как-то автоматически, будто не произнес слова, а услышал себя, произносящим их.

– Что тебе нужно? – тон сменился с вялого на резкий и какой-то холодный.

– Я зашел попрощаться, – снова услышал я себя, как если бы смотрел необыкновенно реалистичный фильм со своим участием.

К моему удивлению, которое так же, как и все вокруг, было, скорее, данностью, чем натуральной реакцией, я услышал характерный звук открывающегося электронного замка типовой железной входной двери стандартного подъезда многоэтажного квартирного дома. Войдя внутрь, я прошел к лифту, поднялся на нужный этаж и подошел к нужной квартире: в сущности, ничего не хочется описывать – настолько неестественно-естественным все казалось. Естественным и органичным, правильным, если можно так выразиться, таким, каким и должно быть. Может, так было с непривычки.

И вот дверь открылась, на пороге стояла Она, та самая она, но на этот раз это была просто она. Мое сердце не забилось чаще, я не ощутил смятения чувств, не ощутил ничего, и на этот раз реакция была настоящей, она принадлежала мне-вспоминающему, а не мне-переживающему. Как будто в тот момент, когда я столкнулся лицом к лицу со своей немезидой, своим мучителем и мистерией, я освободился от томительной неизвестности, некоего подобия власти, каковой ее образ обладал надо мной столько времени. Однако это откровение длилось недолго, происходящее в воспоминании перехватило мое внимание.

Холодные глаза девушки, к которой я заявился, сверлили меня с порога, немой вопрос «какого черта ты здесь забыл?» почти оглушал. Но вместо того, чтобы озвучить его, она сказала:

– Будешь чай?

– Да, буду, – ответил я. Она пригласила меня войти, помещение квартиры было мне знакомо так же хорошо, как и все остальное до сих пор, хоть я и понял, что не жил здесь, и даже больше: мне здесь были не рады. По-прежнему не имея представления о том, кем мы приходились друг другу, но притом зная это абсолютно точно, я прошел в оставленную открытой входную дверь. Хозяйка квартиры, не дожидаясь меня, уже ушла на кухню. Пассивно-агрессивный жест «чувствуй себя, как дома».

Я разулся и проследовал за ней на звук свистящего чайника. Стеклянная кружка с заранее приготовленным пакетиком стояла на столике рядом с ним. Сама же девушка, так хорошо мне знакомая и совершенно неизвестная одновременно, сидела за столом, покуривая сигарету. Сняв чайник с плиты, я налил кипяток в чашку. Все движения были механическими и выполнялись как будто не мной. Оставив чай остывать, я развернулся к ней и посмотрел ей в глаза. На долю секунды в них как будто блеснула теплая искра, но потом они вновь померкли и заледенели.

– Итак, что на этот раз нужно нашему простофиле? – сказала она с явным оттенком злой иронии.

– Мне ничего не нужно, – спокойно ответил я, – просто подумал, что надо с тобой проститься.

– Ты не в первый раз прощаешься со мной, и каждый раз он оказывается не последним, что делает этот раз особенным?

– Кое-что случилось, – сказал я. Когда произнес это, меня сковали тоска и грусть, но, ощущая эти чувства вполне определенно, я не мог сказать, с чем именно они были связаны. Подобно зрителю необыкновенно реалистичного остросюжетного фильма, я с нетерпением ждал разъяснения таинственного хода событий.

– Что именно? Ты опять во что-то вляпался?

Мое сознание существовало как бы в двух проекциях: я испытывал эмоции и мог безразлично аналитически их оценивать со стороны. Вот и в тот момент, после того, как она сказала то, что сказала, я ощутил гнев, слепящую волну ярости и одновременно мог хладнокровно это оценивать.

– Ты всегда была груба ко мне, почему? – услышал я себя спрашивающим.

– Ты вроде пришел ко мне домой попрощаться, или ты хочешь выяснять отношения? – сказала она, испустив нетерпеливый вздох.

– Да, – произнес я, немного погодя. Затем прошелся по кухне с чашкой в руках, явно подбирая нужные слова, правда, что это были за слова, я знать не мог и просто ждал, когда произнесу их.