Ведомая огнем - Ольга Гусейнова

А на Эшарте в данный момент горячий ветер трепет волосы и заставляет жмуриться, и лучи Эша слепят – особенно не поглазеешь. Теперь понятно, почему у драконов глаза такие узкие. Впрочем, ничего новенького в пустыне, то есть в эрхе, все равно не попадалось. Дышать тоже приходится осторожно.

В голове растревоженным осиным ульем роились вопросы, но страх высоты перебивал любопытство и вынуждал прижиматься всем телом к дракону. Но довольно скоро мне показалось, что ветер играет со мной, ласково шепчет что-то на ухо, хочет унести рубашку, полы которой полощутся на красных боках моего сказочного транспортного средства по имени Дэнарт, мощностью в одну драконью силу.

Не знаю, как бы продолжался наш полет дальше, но внезапно у меня внутри словно лопнула натянутая пружина. Страх ворчливо отступил на задворки, а наружу, будто с цепи сорвавшись, вырвалась моя душа. Заставила выпрямиться на драконьей спине, зажмуриться и даже отпустить его тело и медленно вытянуть в стороны все еще дрожащие от страха руки.

В груди что-то взорвалось и горячей волной побежало по венам. Меня затопило ощущение свободы. А ветер пел ей торжественную, хвалебную песнь. Так невероятно легко и круто я себя в жизни не чувствовала. Радостный вопль родился сам собой!

Красная ухмыляющаяся довольная морда повернулась ко мне и окинула взглядом, каким родители смотрят на свое дитя, которое делает первый шаг. Я смутилась, перестала вопить и даже руки вернула на гибкую спину дракона, тут же вновь почувствовав, как под чешуйчатой шкурой перекатываются стальные мускулы.

Между тем наружу вырвался первый вопрос:

– А как ты трансформируешься? А то и хвост, и крылья… откуда они появляются?

Дэнарт неожиданно весело «хрюкнул», а потом так же громко, перекрикивая шаловливый ветер, ответил:

– Оттуда! Физические законы никто не отменял, Марьяна! Моя первая форма очень крупная, а вторая – более пластичная, гибкая и узкая. Так что из исходника путем несложной трансформации образуются хвост и крылья. Все остальное лишь вытягивается для улучшения аэродинамических свойств тела. Так понятно?

– Да, – буркнула я.

Стоило эшарту отвернуться, вновь устремляя взор вперед, я не смогла удержаться и, скривив лицо, показала его затылку язык, молча передразнивая этого умника-сноба.

– Если ты такой умный, то почему без трусов? – ядовито спросила его.

– Трусов? – переспросил он.

Ясно – это понятие ему не знакомо. Караул! А если они тут все такие голозадые, как мне жить здесь дальше?

– Да! Это нижнее белье, которое надевается под штаны у мужчин или у женщин.

Эшарт вновь повернул морду ко мне, при этом размеренно, словно лениво, махая большими кожистыми крыльями. Потом, криво ухмыльнувшись, блеснул белоснежными острыми зубами и ответил:

– А мы трусы не носим!

Наверное, заметив мое изумленно-испуганное лицо, добавил:

– Да ладно, не бойся, Марьяна. Эшарты из-за своих особенностей носят другую одежду, не такую, как у адаптеров. Скоро увидишь! Долго я тебя своим голым задом и другими достоинствами баловать не буду.

Не удержавшись, я саркастически хмыкнула. Баловать? Его обнаженкой? Чересчур уверен в себе и самовлюблен.

Уже через минуту молчания я задала весьма допекавший меня вопрос:

– Дэнарт, у рархов мне показалось – ты был слеп.

– Почему ты так решила? – напрягся эшарт.

– Ну, наверное, потому что ты крутил меня во все стороны, выставлял перед собой, как куклу, и вопил как резаный: «Смотри на них. Смотри вокруг. Смотри вперед, женщина, иначе будут неприятности!» – кривляясь, передразнила я дракона.

И старая обида снова напомнила о себе.

Эшарт глубоко и резко вздохнул, несколько мучительных мгновений молчал, а потом все же ответил:

– Как только меня схватили, сразу накачали какой-то дрянью. Грохи, закусите мной, но я чувствовал себя пленником своего собственного тела. Вокруг – ничего, кроме размытых запахов и темноты. И звуки доносятся, как из трубы. Я толком и не знаю, сколько в таком состоянии пробыл. А потом твой аромат позвал к себе… – эшарт замолчал на мгновение, а потом продолжил говорить, но уже не так эмоционально. Словно думая над каждым словом, цедил сквозь зубы: – Эшарты умеют сливаться сознанием с подходящей им женщиной. Видеть их глазами!

Я почувствовала, как напряжение и страх вновь овладевают моим сердцем. Высота, порывы ветра, слепящий свет – почти не беспокоили, и я судорожно мысленно перебирала и анализировала все, что случилось за эти дни.

– То есть до нашей встречи ты мог видеть?

– Да! До попадания к рархам я видел!

– А потом они подавили тебя до основных инстинктов, и, лишь встретив меня, ты смог увидеть все, что творилось вокруг?!

– Верно! – мрачно проворчал дракон.

– А если бы я тебе не подошла по запаху, ты бы меня спалил… как те двое других заживо сожгли Дану и Василису?! – я уже не спрашивала, а почти констатировала факт.

Дракон хрипло, но честно согласился:

– Да! Но поверь, если бы эшарты были в сознании, этого бы не произошло никогда!

Я же с горечью прошептала:

– Я великий везунчик! – И уже громко добавила для него: – А как ты вновь вернул себе контроль над зрением?

Эшарт заметно напрягся всем телом, и мне в голову тут же пришла мысль:

– Постой-ка! Так ты меня укусил и чуть всю кровь не выпил, чтобы снова прозреть?

– Да! По-другому – никак! – мрачно согласился дракон.

– Урод! Я тебе зрение вернула, а ты меня покусал до крови и бросил! Умирать на жаре и без воды и…

– Марьяна! – рыкнул он, прервав злые обличительные слова. – Я был под действием препарата, соображал плохо. Только что нашел свою женщину… Пойми, я не рассмотрел тебя и считал, что ты адаптер. И оставив тебя в каменном оазисе, был уверен, что ты в полной безопасности, рядом с водой и едой. А в плену оставались другие эшарты. Прости, но я действовал на одних инстинктах: обезопасить свою женщину, спасти сородичей и отомстить врагу – не более.

Экспрессия, с которой Дэнарт оправдывался, зашкаливавшие эмоции в его голосе и напряженная поза – все говорило о том, что он сильно злится, но сказал правду!

Долго обижаться я вовсе не умею, а уж когда всем дурным поступкам есть серьезное оправдание и объяснение… Да и смерть, которая буквально следует по пятам, помогает ко многому в нынешней жизни относиться проще.

– Хорошо, закрыли вопрос! – миролюбиво согласилась я, пытаясь успокоить эшарта.

И тут же снова полезла с вопросами:

– Дэнарт?

– Да?

– А что за метку ты на мне закреплять собираешься?

Последовало многозначительное молчание. Скорее всего, дракон пытается уйти от ответа или раздумывает, как ответить удобоваримо для меня, что заставило вновь насторожиться.

– Свою! – наконец-то решил ответить он. – Потом расскажу и даже покажу. Не бойся, это не столь уж страшно. А то напряглась вся…

А я, от раздражения и злости забыв об опасности, ущипнула его… под мышкой… наверное… Ну, уж куда дотянулась в этот момент, но в результате по телу дракона пробежала мелкая волна судорог, а потом он хрипло, многообещающе пророкотал:

– Марьяна, ты лучше потом будешь так делать… во время спаривания. Это место слишком чувствительное и как раз для интимных игр подходит.

Резким движением передвинула руки по чешуйчатому телу подальше от эрогенной зоны. А сама ощутила, как щеки словно ошпарило смущением.

Спустя совсем немного времени, которое мы провели в молчании, в голову пришла новая мысль, даже скорее догадка, и я ее тут же озвучила:

– Та красная сетка, что расползлась от места укуса, имеет отношение к метке. Да? Я права?

Дэнарт передернул плечами и быстрее замахал крыльями.

– Да! Отчасти!

– Хм-м, получается другая часть как-то связана со спариванием, на которое ты так неустанно намекаешь. Да?

– Ой, смотри, снова грох на поверхности… – попытался увильнуть от ответа дракон.

– Значит, я права! Ну что ж, мы еще посмотрим, через сколько полных циклов – как вы наши года называете – ты этого спаривания дождешься! – зловеще прорычала я.

– У тебя нет выбора, женщина!

– Выбор есть всегда, милый!

– Мне нравится, что ты перешла на ласковые прозвища. А если серьезно, то я не подпущу к тебе ни одного эшарта! И в любом случае ты станешь моей парой!

– Жизнь покажет, – равнодушно отпарировала я.

Спорить сейчас бесполезно, да и травмоопасно. Все же это я на нем лечу, а не он на мне. Да и крыльев у меня нет.

С досадой и горечью замолчала и закрутила головой, рассматривая окружающий пейзаж. По-прежнему однообразный: до самого горизонта расстилается пустыня, а сверху нависает их спутник – Эуя… И лишь там, вдалеке, виднеются горы. Попыталась рассмотреть несколько темных точек впереди, но не удалось – лучи Эша слепили.

– Как-как называется то чудище, которое меня чуть не сожрало? – уточнила я, посмотрев вниз на знакомую «каменную» глыбу, на которую пытались отвлечь мое внимание.