Дозвониться до небес - Юля Лемеш

– Сама она дура, – рявкнула я в кромешную тьму подворотни.

– Дура, дура, дура, – откликнулось эхо.

По всей видимости, за подворотней шли лабиринты проходных дворов. Эхо «дуры» гуляло долго, постепенно затухая.

– Че орешь? – Мимо меня прошла странная компания.

Три парня и девушка. Одеты как в поход, даже с рюкзаками. Что-то меня в них зацепило. Какая-то целеустремленность и тайна. Словно только им принадлежал этот ночной город. Им, но не мне. Это здорово задевало.

Предупредив по телефону маму, что заночую у подруги, которой у меня отродясь не было, но пришлось ее выдумать именно для таких случаев, я осторожно пошла вслед за ребятами. Сама не знаю зачем, но жутко заинтригованная. Изредка они перекидывались короткими фразами. Их волновал какой-то выброс, отчего я начала подумывать, не террористы ли они. Но потом заговорили про торт. Что наводило на более приятные мысли. Едва ли террористам придет в голову взрывать торт. Они же не клоуны?

Город дремал. Внимательно приглядывая за своими обитателями. Отдыхал от шума и машин. Он устал. Но его усталость была мудрой. Как у гор. Или реки. Или пустыни. Но в отличие от них ему досталась другая участь. Он прекрасно понимал, что обречен. Но так же знал – с этим ничего не поделаешь. И поэтому спокойно доживал свой век. Без спешки и ненужных эмоций.

Думаю, если мир доживет до 2110 года, никто не захочет повторить мой маршрут. Будет ли смысл прогуливаться по тупым новостройкам, между которыми укромно спрятан Исаакий и прочие достопримечательности? Город станет похожим на батон с изюмом. Вопрос – сколько изюма удастся сохранить?

Прямо под ноги мне кинулся тощий черный кот. Мяукал и настойчиво терся об ноги. Явно просясь на руки.

– Отвянь. Я это уже проходила!

Возьмешь такого подержать, погладить, а он тут же изобразит вонючий воротник вокруг шеи. И не факт, что у вашего лица окажется его рожа. И потом вы его начнете отрывать от себя с мясом. Причем мясо будет исключительно вашим. Орущий кот, вцепившийся руками-ногами вам в шею, навсегда отучит вас от попыток пожалеть мяукающую животинку. Ну, и про блох и чесотку тоже помнить нужно.

Аккуратно поддев навязчивого злодея ногой, я метко послала его в темный проем парадной. Мелькнул желтый свет его глаз. Тишина. Кот даже не обиделся, а у меня появился шанс удрать от его внимания. Я знаю их повадки. Не успеешь набрать скорость – настигнет. Всего метров сто преследователь семенил за мной. Хвост трубой, глаза честные, ножки тощие, плачет, но неискренне.

– Кися-кися-кися, – скрипучим голосом воззвала какая-то старушка.

– Нафиг-нафиг-нафиг, – пропищала я в ответ.

Секунд десять стояла абсолютная звенящая тишина. Потом котейко мяукнул. А владелица этого блохастого счастья высунула голову в форточку. То еще зрелище. Как горгулья, а вместо потока воды изо рта полилась отборная ругань:

– Если ты, пидарас, сейчас домой не придешь, я тебя в Купчино отвезу! Ишь, тварь, дразниться вздумал! Только вернись – полотенце по тебе скучает! Гнииида!

Стоя за водосточной трубой, я корчилась от беззвучного смеха. И чего она его Купчиным пугает? Нормальный район. Для кота.

Ребята ушли далеко вперед. Забыв про старуху, я погналась вслед за ними. Увидела их спины. Уф! Теперь можно было сбавить скорость и продолжать неспешную слежку.

Шла я и размышляла, как это меня совесть не мучает. Если бы у меня была дочь с такими задвигами, я бы ее дома к батарее пристегнула. Ну, не совсем так, но вы поняли. Свинья я. Но не гулять по ночам не могу. Значит, я – свинья, гуляющая по ночам.

Мы долго конфликтовали с родителями из-за моих поздних возвращений домой. Хотя я всегда все маме рассказывала. Ну, или почти все. Где была, что видела, почему задержалась. Но она волновалась, а папа – тот на говно исходил. Даже обозвал меня пару раз нехорошим подзаборным словом. Но потом мы устроили семейный совет, на котором достигли мирного соглашения. По которому я обязуюсь предупреждать заранее, если приду поздно или утром. Родители решили, что хватит меня контролировать, если я справляюсь с учебой и не лезу во всякое дерьмо типа спиртного и наркотиков. Я гуляла по ночам, а они делали вид, что спят спокойно. Ну, и враки про подругу тоже помогли. Обзавестись ею на самом деле, что ли? Только как? Объявление написать? «Ищу подругу для отмазок перед родаками»?

Я так сильно задумалась, что едва не треснулась лбом об фонарный столб. Порыв преследования не остыл. Скорее – даже наоборот, стало еще интереснее. Появилось предвкушение приключения. Странная компания пару раз ныряла во дворы, и я их с трудом догоняла.

«Как славно, что я в таких удобных ботинках. Подошва невысокая и отличного качества. Вещага – крутой армейский ботинок. Неубиваемый. Не гады. В них я бы стучала копытами как тяжеловоз, – размышляла я, пока ребята повозились у какой-то двери и исчезли внутри парадной. – Только бы они ее не заперли!»

Дверь мольбы не услышала и преспокойно захлопнулась прямо перед моим любопытным носом.

– Черт! Черт! Черт! – громко выругалась я от растерянности.

Словно по волшебству дверь снова открылась.

– Ты че за нами ползаешь? Шпионишь, что ли? – спросил парень в куртке с капюшоном, почти закрывшим лицо.

– Не-а. Я просто хотела узнать, куда вы идете.

– Укуренная, что ли?

– Сам ты укуренный! Я даже пива не пью, – обида превратила мой голос в писк.

– Ладно, заходи. Только не верещать.

Не сообразив, какого лешего я могла бы заверещать, я прошла за ним. Лестница была темная. Ни единой горящей лампочки. Запах половозрелого кота. Застоялый пыльный воздух. Рука нащупала многослойные краски на стене. Лучше не прикасаться – об них и сопли иногда вытирают.

– А потом куда?

– На крышу, – пояснил он.

Настроение упало до нуля. Я с детства до усеру боюсь высоты. У меня от нее голова кружится и ноги подкашиваются.

– Ага, – ненатурально обрадовалась я и уже медленнее пошла дальше.

Дело принимало фиговый оборот с непредсказуемым результатом. Возможно, даже со смертельным исходом лично для меня. Тут даже нарисованные линии на руке не помогут.

Но как отказаться от такого приключения? Правильно – никак. И я решила выяснить, как оно там – наверху. Чисто из любопытства.

Пусть даже если это будет мое последние приключение.

Чердак был темен. Как сундук, запертый изнутри.

Но у них были фонарики. У меня не было ничего, кроме панического ужаса. Я спотыкалась о какие-то предметы и врезалась в какие-то кирпичные штуковины. В волосах успел пробежаться паук. Или многоножка. Я побоялась стряхивать незнакомое насекомое руками и принялась трясти головой в надежде, что оно само свалится. Упало. Стою. Не шевелюсь. Проверяю – бегает ли кто по мне или нет? Вроде как нет. Насекомое свалило, оставив меня с испорченным настроением.