Андрей Туполев - Адель Нурмухаметова

Со студенческих лет шли они рука об руку. Она была чуткой, заботливой, самоотверженной женщиной, которая всегда создавала в доме атмосферу тепла и уюта. Она строго выполняла медицинские предписания врача, берегла мужа как могла. Андрей Николаевич любил, когда жена его сопровождала. Хорошее воспитание, чувство такта позволяли достойно держаться в любом обществе. Часто она была единственной женщиной в компании мужчин-авиаторов. Юлия Николаевна помогала мужу переводить иностранные статьи, общаться с представителями авиации из других стран.

А. Н. Туполев с женой. 1960 г.

Туполев тяжело переживал уход жены. Дети уже повзрослели, у всех свои семьи, свои заботы, своя жизнь. Поступали вести о смерти коллег, с которыми когда-то Туполев начинал свой путь. Кто-то отошел от него и пошел по своей дороге. Кто-то неожиданно скончался.

Андрей Николаевич стал замкнут и молчалив. Да, были моменты, когда в минуты научных затруднений он становился нелюдим. Но это было гораздо хуже – Туполев почувствовал свое старческое одиночество, он потерял родственную душу. Он понимал, что просчеты в работе ничто по сравнению с потерей Юлии Николаевны. Даже с другом Архангельским он стал холоден. «И это отнюдь не по моей инициативе», – с горечью делился Александр Александрович.

Товарищи А. А. Архангельский и А. Н. Туполев.

Андрей Николаевич не хотел оставаться в старой квартире – там ему было одиноко и все напоминало о жене. Вскоре ему выдали квартиру, где он соседствовал с Н. С. Хрущёвым и другими политическими деятелями.

«Уход жены». Художник А. Нурмухаметова.

Дочка Юля своей чуткостью была похожа на мать, тем более она была замечательным врачом. Она почувствовала, как страдает отец – плохо ест, выглядит измученным и подавленным. Юля сопровождала его в поездках, оставила мысли о карьерном росте. Андрея Николаевича по настоянию дочери устроили в санаторий Академии наук «Узкое». Коллеги старались не тревожить старика. Ездили к нему, только если возникали серьезные проблемы. Силы жить дальше давали любимая работа и дочь, заменявшая жену. Кормя белку орехами, он хвалился перед коллегами, приговаривая: «Ляля приносит».

Осенью 1964 года Туполев отдыхал в Мисхоре. Этот райский уголок расположен у моря. Чистый воздух показан там при заболеваниях органов дыхания. Заботливый персонал, внимательные врачи, роскошная природа – все это обеспечивало спокойствие духа и хорошее настроение. Он часто звонил в Москву, узнавал, как продвигается работа над Ту-124. Вдруг возникли проблемы, которых не решить по телефону. Коллеги прилетели к Андрею Николаевичу. Старик быстро разобрался и на радостях достал коньяк. «Тсс! Врачи и дочка не позволяют. Зажали меня совсем. Скажите, что привезли коньяк из Москвы», – говорил он с серьезностью заговорщика. Здесь Андрей Николаевич много плавал, но не заплывал за буйки. Любил прогулки пешком и на автомобиле.

Несмотря на отдых и лечение, Андрей Николаевич болел все чаще. Трудно перестать думать о работе, когда предан ей сердцем. «Мы люди настолько порченые, что, для того чтобы прекратить работу и мысли о ней, надо быть вырванными из этого круга». Не могло не радовать его пополнение в семье, Моссовет выдал Туполевым две квартиры, чтобы они не ютились в одной. Когда родилась третья внучка Таня, Андрей Николаевич острил: «А ну-ка, инженеры, посчитайте, когда мои потомки займут в Москве целый район? Ведь начал я с одной койки в общежитии МВТУ на Коровьем Броду, а теперь подавай семье десять кроватей. Это через 50 лет, а что будет через следующие 50?»

Жить нужно было дальше. Активно строились пассажирские лайнеры. Не отставала и военная авиация. Во время работы над Ту-154 Туполеву пошел восьмой десяток. Несмотря на возраст, он оставался трудоголиком. Всю жизнь ровно в 8.30 Андрюполев был на заводе. Вникающий во все детали работы, он был сосредоточен и озадачен уже в начале дня.

Однажды Туполев допустил серьезную ошибку при работе над Ту-134. Тогда он воскликнул: «Вот вы поддались моему авторитету, а разве авторитеты не ошибаются? Вместо этого лучше бы спорили, защищая свою точку зрения, и не соглашались с моим мнением. И сейчас я вас ругаю именно за это. Авторитеты ошибаются, а истина остается! Поняли?»

Туполев в кабине Ту-134.

Свои ошибки признавать ему было трудно – он столько лет совершенствовал свое мастерство. Он понимал, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Оставлял право на ошибку и за подчиненными. Если просчет был не очень серьезным, батя не ругал, а журил.

Он хорошо запоминал обещания, которые ему давали. Часто можно было услышать, как он говорит в телефонную трубку: «Вы обещали мне то и то. Вчера истек срок».

На работе возникали конфликты на почве того, что поднимался по служебной лестнице сын Туполева Алексей. Иногда старик злился так, что грубил, обижал, увольнял… Не принимал во внимание прекрасного специалиста Архангельского, что стало одной из причин его угасания на звездном небе авиационной науки.

А. А. Туполев и А. Н. Туполев разрабатывают проект Ту-144. 1969 г.

Новое время – новые песни

Трудно было не заметить, как прогрессировала за последние годы техника. Когда-то два пассажирских места на АНТ-2 казались роскошью, а теперь самолеты Ил-86 перевозят по 300–400 пассажиров.

В авиационной литературе заговорили о возможности создания пассажирского самолета со сверхзвуковой скоростью. Андрей Николаевич не сомневался, что пора для таких машин настала.

Стало известно, что Франция и Великобритания решили скооперироваться и построить такую мощную машину вместе. Самолет получил название «Конкорд», что в переводе означает «согласие». Лучшие специалисты двух держав принялись за создание самолета энергично и дружно.

Туполев медлил. В конструкторской бригаде не понимали, почему он ничего не делает, ведь «Конкорд» может опередить нас. Но, оказывается, уже давно по ночам в доме Туполевых на Николиной Горе не гаснет свет: это Андрей Николаевич с Алексеем набрасывают эскизы будущего Ту-144. Для воплощения в жизнь эскизов сын собрал группу молодых специалистов. Передовой Андрей Николаевич не был против – он всегда с щедростью открывал дорогу юным умам.

Мечты о сверхзвуковом самолете перестали быть такими розовыми, как раньше. Чертежи были готовы.

На организационном собрании, посвященном Ту-144, Туполев заявил: «Все встало на свои места! За работу, друзья, за работу, и особо энергичную, ибо скажу вам по секрету: наше правительство надеется, что первым взлетит не «Конкорд», а Ту-144».

Наверху действительно очень надеялись на Туполева. Его конструкторскому бюро уже не в первый раз доверяли задачу государственной важности.

Больше всего ответственности возложил Андрей Николаевич на плечи молодых сотрудников. И они стойко держались, работали с большой отдачей. Последним в здании КБ гас свет в кабинете Туполева на третьем этаже. По спящей Москве отвозил домой Андрея Николаевича шофер.

Как всегда, сложно было определиться с формой крыла. Ту-144 летит со сверхзвуковой скоростью, но снижается с дозвуковой. Ученые долго проводили эксперименты и решили, что лучше всего будет очень тонкое треугольное крыло с очертанием переднего края в форме буквы S и своеобразным носом, острая кромка которого слегка отогнута вниз. Нос сделали «кланяющимся», чтобы не закрывать обзор летчикам, совершающим посадку. Это было очередное туполевское новаторство, ведь подобный нос делали только англичане, но на крохотном истребителе, а не на огромной машине. Когда коллеги противились оригинальной идее, Андрей Николаевич раздраженно отвечал: «Это не имеет никакого значения, всю нашу жизнь мы только и делаем то, чего раньше не было. Сверхзвукового самолета из того, что уже было, не спроектируешь. И вообще, извольте искать новые решения, а не распространяться о том, чего не было. Вас самих когда-то не было, а появились!»

Когда макет самолета был готов, старик залез в кабину пилота, чтобы посмотреть, как выглядит нос изнутри. «Ну, нытики и маловеры, скулили: трудно, не выйдет, а сделали, и сделали совсем неплохо», – сказал он на редкость довольным голосом.

Далее Туполев предложил сделать ручки для катапультирования. Но специалисты снова взбунтовались. «Молодые люди, совесть у вас есть? – возмутился батя. – На вас словно снизошло затмение. Таких машин мы не делали, на ней – все новое, все впервые. Мало ли что, а вдруг? Нет, катапультные сиденья поставим обязательно. Пассажиров на первом самолете никто возить не будет, а летчики должны быть уверены, что для безопасности полета сделано все!»