НАТО и Россия. Наш ответ на угрозы Запада - Дмитрий Рогозин

Я не хотел бы сейчас говорить о том, какие страны внутри НАТО портят погоду или портят воздух на заседаниях – это внутреннее дело самого Альянса. Вопрос в другом: к России обращены определенные просьбы со стороны Альянса и, безусловно, скорость реализации этих просьб и обращений во многом будет зависеть от скорости того, как НАТО будет готова начать действительно не схоластический, а предметный конкретный диалог, перейти от слов к делу. Россия демонстрирует в этом вопросе конструктивизм и полную готовность. Доказательство тому – то, что в начале этой недели была осуществлена первая переброска грузов невоенного назначения для нужд ISAF в Афганистане через территорию транзитных стран, в том числе через территорию Российской Федерации. Поэтому мы свои обязательства выполняем полностью и стоим на этой позиции принципиально.

Конечно, я не завидую состоянию моего коллеги, партнера, уважаемого г-на Генерального секретаря НАТО де Хооп Схеффера, который накануне юбилейного, в общем-то, по сути, праздничного саммита Альянса испытывает массу проблем среди союзников. Это и затянувшийся спор между Грецией и Македонией по поводу государственного наименования этого государства, что закрывает для Македонии дорогу в Альянс. Это и вновь открывшиеся обстоятельства взаимоотношений между Словенией и Хорватией, которые препятствует принятию Хорватии в состав Альянса. Это и достаточно скандальное развитие отношений между Румынией и Украиной, что ставит под еще больший вопрос атлантическую перспективу Киева – в общем-то, не позавидуешь.

Что касается отношений Альянса с Россией, то я все-таки предложил бы моим натовским коллегам «не тянуть кота за хвост» и как можно быстрее приступить к обсуждению тех договоренностей, которые уже достигнуты в нашем сотрудничестве, а также приступить к обсуждению вопросов, которые являются перспективными с точки зрения достижения стабильности и безопасности в Афганистане и вокруг него.

Что касается претензий, то мы их готовы обсуждать и дальше, более того, я хотел бы сказать, что мы сами настаиваем на разборе полетов в наших отношениях. По-прежнему настаиваем и считаем, что без объективного, а не эмоционального рассмотрения всех обстоятельств, которые привели к трагедии южноосетинского народа, к агрессии Саакашвили против народа Южной Осетии, двигаться дальше будет достаточно сложно. И мы считаем, что такую встречу надо обязательно провести с участием эксперта высокого уровня, коим мог бы быть высокопоставленный представитель российского Генерального штаба.

Поэтому мы готовы быть серьезными ответственными партнерами для НАТО, если НАТО готова быть серьезным и ответственными партнером для Российской Федерации.

Есть теоретический аспект в этом вопросе, и есть практический аспект. Теоретический аспект состоит в том, что Россия не собирается сдвигаться ни на миллиметр, ни в своих принципиальных позициях в вопросах безопасности, ни в своей приверженности Римской декларации, на основе которой был создан Совет Россия – НАТО.

Напомню, что принципы Римской декларации заключаются в следующем. Первое – мы равноправные партнеры. Второе – мы партнеры, которые участвуют в заседаниях Совета исключительно в национальном качестве. Третье – мы обсуждаем все вопросы безопасности с чувством глубокого уважения друг к другу на основе глубокого политического доверия и обсуждаем эти вопросы изначально, т. е. не может быть ситуации, при которой НАТО изучила какой-то вопрос, приняла по этому вопросу решение и потом докладывает российскому представителю о результатах. Это неправильная позиция. Поэтому мы предложили вернуться к теоретической базе Римской декларации.

В практическом плане наши предложения переданы мной Генеральному секретарю НАТО Яапу де Хооп Схефферу, Верховному главнокомандующему объединенными вооруженными силами НАТО в Европе генералу Крэддоку, а также моему коллеге, американскому постпреду Курту Волкеру. В частности, мы, без расшифровки деталей, предлагаем выделить афганскую тему в отдельный, как говорят дипломаты, трек, в отдельную тему для постоянных дискуссий, проводить по ней дополнительные заседания с участием экспертов высокого уровня, разбить афганскую тему на темы сугубо прагматического практического применения. Не хотел бы называть вам эти темы, но уверен, что обсуждение этих вопросов и согласие по этим вопросам может привести к реальному улучшению обстановки в Афганистане, к уменьшению количества жертв со стороны гражданского населения Афганистана, к уменьшению количества потерь среди личного состава ISAF, короче говоря – это полезная для НАТО вещь.

Кроме того, мы считаем, что заседания должны быть более тщательно подготовлены, участие в подготовке этих заседаний должна принимать исключительно совместная рабочая группа, в том числе с участием дипломатов Постпредства России при НАТО, это не должно быть исключительным бизнесом Международного секретариата Альянса. Мы также считаем, что надо сотрудничать и по военной линии, поэтому, конечно, Альянс вправе принимать решение, когда он готов возобновить сотрудничество, хотя принципиальное решение по нему уже есть сейчас. Это выглядит примерно так же, как если бы НАТО высказалось по поводу того, что срок беременности надо рассматривать в течение не девяти, а десяти месяцев.

Мы здесь не вмешиваемся во внутренние решения Альянса, но исходим из того, что Россия никуда не спешит в отношении Афганистана, а вот НАТО должна была бы поспешить. И поэтому, в каком-то смысле, я хотел бы высказать некоторое удивление тем, что данный вопрос о начале практической работы, в том числе и по Афганистану, переносится, считайте, почти на месяц. Я не думаю, что это очень патриотично со стороны НАТО по отношению к тем военнослужащим, которые проливают кровь в Афганистане.

И также я хотел поприветствовать активную динамичную роль Генерального секретаря НАТО г-на Схеффера в вопросах восстановления полноформатного сотрудничества с Россией, в его достаточно креативной роли в этом вопросе. Хотел бы подтвердить, что мы ждем его в Москве 27 марта на заседании ШОС, которое будет в основном посвящено проблематике Афганистана.

Мы не обсуждаем с НАТО вопросы двустороннего сотрудничества с правительством Афганистана, в том числе вопросы военного сотрудничества. Это наш двусторонний бизнес. Но, безусловно, наши коллеги в Международном секретариате в курсе наших действий, и наши действия только лишь укрепляют потенциал законной власти на территории этой страны. Если НАТО будет готова работать с нами в ближайшее время в полном формате всерьез, то мы готовы всерьез обсуждать и эти вопросы, в том числе с участием наших представителей, кто работает в Кабуле, такая практика в недавнем прошлом уже имела место, и мы готовы к ней вернуться.

Единственное, что хотел бы вам еще раз подтвердить: Россия не заинтересована в том, чтобы ее пытались втянуть в сугубо военные вопросы на территории Афганистана. Именно поэтому мы придерживаемся принципиальной позиции о том, что грузы, которые мы готовы возить по линии нашего сотрудничества в Совете Россия – НАТО, для ISAF будут носить сугубо невоенный характер.

Что касается российско-афганского сотрудничества, то я не исключаю, что какие-то вопросы будут уточнены в ходе пребывания г-на Карзая 27 марта в Москве для участия в мероприятии ШОС…

Спасибо коллеги, до свиданья.

НАТО у наших ворот

(интервью Д.О. Рогозина российским и зарубежным СМИ)

При Ельцине мы себя чувствовали

побитыми собаками…

(из интервью Д.О. Рогозина агентству Newsweek. 14 января 2008 г.)

– Дмитрий Олегович, почему именно вас с вашей репутацией националиста Владимир Путин решил отправить представителем в НАТО?

– Репутацию создаю не я, а окружающие меня люди. Я же предпочитаю рассматривать ее с точки зрения профессиональных качеств. Если под национализмом понимается любовь и уважение к нации, следование ее интересам, то это патриотизм. И обзываться этим словом странно. А если речь идет о нелюбви к определенному этносу или группе этносов, то есть о ксенофобии, то это не ко мне.

– Чем вы объясните последовательное ухудшение наших отношений с Западом и с Америкой? Вы согласны с намеками Путина, что США действуют как Третий рейх?

– Я не буду комментировать президента, он человек эмоциональный и образно мыслящий. Но конфликт, яростная дискуссия связаны с тем, что возникло новое качество отношений между Россией и Западом. Вот вам нравится «Ледовое шоу», а мне нравится футбол. Мы с вами будем спорить, и в этом конфликте родится истина, новые отношения. Так и между Россией и НАТО.

Многие небеспочвенно жалуются на экономические проблемы и проблемы с демократией, но все понимают: появился какой-то новый драйв. При Ельцине мы себя чувствовали побитыми собаками, было ощущение, что у нас нет ни страны, ни позиции в мире, ни чувства национального достоинства. Сейчас это все появляется. Возросшие амбиции требуют реализации. В том числе через отказ от тех кабальных обязательств, которые были навязаны России в момент ее самого глубокого падения в начале 90-х.