За поворотом новый поворот - Анна Корнова

— Так, почему ты мне не звонишь?

— Боюсь опять услышать, что в твоей жизни для меня нет места, что я тебе не нужен.

— Нужен, Ромочка, ты мне очень нужен!

— Тогда позвони мне сама.

А невесомые снежинки всё вальсируют вокруг, тают на лице Романа, на губах. Полина потянулась к нему, чтобы поцеловать, но откуда-то издалека раздалась мелодия будильника.

Полина проснулась, но в ушах всё звучало: «Тогда позвони мне сама». А действительно, почему бы ещё раз не позвонить? Ну, не захочет Роман с ней разговаривать значит, не захочет. А возможно, он и вправду думает о ней. Но чем дальше уходил сон, тем меньше решимости оставалось в Полине. Хотел бы Роман позвонить — давно позвонил бы, не во сне, а наяву сказал, что скучает, что так же манят его её губы, что страдает без неё его душа.

Кофе поднялся над туркой пенной шапочкой, грозя убежать. Полина окончательно проснулась: надо будить ребят, собирать в школу, самой собираться на работу. Сон понемногу отступал, уже трудно было вспомнить лицо Романа за снежной пеленой… А может быть, всё, что с ней было — это просто сон, а Роман — мираж, манящий мираж в пустыне.

В дверях появилась Кристина:

— Доброе утро! — Крис грациозно изогнулась молодым упругим телом, потягиваясь.

— Доброе утро! Ты чего так рано встала?

— Не спится. Полин, дай твои сережки-ракушки с синими камушками на вечер. Пожалуйста!

— Куда-то собралась?

— В клуб с одним знакомым.

— Что за знакомый?

— В поезде вместе ехали. Вот теперь названивает.

— Симпатичный?

— Обычный. Нафига он нужен бы был! Живёт с родителями, да ещё там бабка старая. И работает в какой-то конторе за сорок тыщ. Такого счастья и в Новой Ляле полно было. Не за тем в Москву ехала, чтобы что попало подбирать.

— Зачем тогда с ним встречаться, если он «что попало»?

— Просто потусоваться. Потом, у него друзья прикольные. Знаешь, как у меня тётка говорит: «Бей ворону, бей сороку, руку набьешь — сокола убьешь».

День у Полины начался как обычно: приготовить завтрак, отвести детей в школу, оттуда бегом на ПВЗ и начинать рабочий день. Днём на пункт выдачи пришёл Александр забрать посылку, он начал подробно объяснять Полине, какие теннисные мячи пришли и какие, вообще, нужно заказывать. Полина никогда не интересовалась содержанием выдаваемых пакетов, если клиент не хотел при ней проверить полученное. Но она внимательно выслушала Александра, даже задала какие-то вопросы по правилам теннисной игры.

— Полина, только не обижайся, — Александр внимательно на неё смотрел, — тебе ведь совершенно неинтересно то, что я рассказываю. Почему ты делаешь вид, что тебя это увлекает? Из вежливости, боясь обидеть?

— Вы хороший рассказчик.

— Вот опять, — Александр нахмурился, — я тебя, Полина, только месяц знаю, но уже понял, что ты не живешь, а извиняешься за своё существование. Нельзя для всех быть хорошей, нельзя всем угодить.

— Вы думаете, что Вам хочу угодить?

— Ой, строгая блондинка, куда загнула! — Александр заулыбался. — Ты не мне, ты традиционному мнению угодить стараешься. Признайся, я тебе нравлюсь, но ты боишься быть плохой девочкой, ты не знакомишься на работе, не общаешься на улице. Ты боишься себя, своих желаний.

В пункт выдачи зашли новые клиенты, и разговор прервался. Выдавая посылки, Полина думала, что Александр ошибся: он ей не нравился как возможный претендент на близкие отношения, но в остальном верно подметил — она всё время боится поступить неправильно, стыдится себя, своих поступков. Вот почему она не может сделать то, что хочет сильнее всего — поговорить с Романом? Как Влада сказала: «В жизни всё бывает. Взрослые люди — должны понимать», давно надо было позвонить, и всё объяснилось бы.

Дождавшись, когда пункт опустеет, Полина нажала в телефонной книжке номер Романа. Раздались гудки, трубку долго никто не брал, уже хотела нажать «отбой», как услышала молодой женский голос «Алло». Полина растерялась — этого она никак не ожидала. «Вас не слышно, перезвоните», — произнёс женский голос, и пошли короткие гудки. Полина сидела, бессмысленно разглядывая погасший на экран айфона. Что это было? Вернее, кто это был? У Романа с кем-то настолько тесные отношения, что эта женщина получила право отвечать на звонки, адресованные ему. Ничего иного фантазия Полине не подсказывала. И вспомнился февральский день, услышала себя: «Я с мужем остаюсь» — и в который раз словно увидела полные отчаяния глаза Романа и его неожиданно ссутулившуюся фигуру, удаляющуюся от её подъезда. Стало нестерпимо больно.

Перед окончанием рабочего дня пришёл Александр. Он сразу заметил перемену в настроении Полины:

— Ну, строгая блондинка, рассказывай, чем тебя расстроили посетители?

— Ничем.

— Не обманывай, я же вижу тоску в глазах. Но у меня есть то, что утешит женщину, — Александр хитро улыбнулся и вытащил из кармана куртки плитку шоколада.

— Спасибо! — Полина убрала шоколадку в сумку, рассудив, что шоколад хороший, утром мальчишек угостит.

Дома её встретила Галина Павловна, сообщив, что Кристина «как в обед ушла, так до сих пор не вернулась».

— Она на свидании. Её какой-то парень в клуб пригласил, — успокоила мать Полина.

— Тогда ладно, может он её проводит. А то будет по темноте возвращаться, обязательно кто-то привяжется, ведь как она нарядилась — юбка чуть задницу прикрывает, курточка в облипку — непонятно чего греет, серьги огромные, как у цыганки…

— А она у меня утром мои серьги с топазом просила.

— Надеюсь, ума хватило не давать?

— Разрешила взять, но она, видимо, передумала.

— Слава Богу, Кристина умнее тебя оказалась. Додуматься: золотые серьги, подарок мужа на тридцатилетие, топаз, бриллианты мелкие — и это дать куда-то в пивную надеть. Они больше ста тысяч тогда ещё стоили.

Ворча на легкомыслие дочери, Галина Павловна ушла к себе наверх.

Полина зашла в детскую, полюбовалась на спящих детей, зайдя на кухню, выложила шоколадку — представила, как ребята будут утром считать дольки, делить, заулыбалась и пошла в спальню. Перед зеркалом лежала бархатная коробочка, но серег в ней не было. Но Полине не хотелось думать, почему Крис и не одела серьги,