Невеста дракона. Проклятый поцелуй (СИ) - Дарья Коваль

Если и собрался сбежать, фигушки там!

Вцепилась лишь крепче, чтобы как следует разглядеть весь масштаб полученных им повреждений. А заодно понять, как так вообще вышло. Ну и помочь, в меру своих возможностей. Первую медицинскую помощь я оказывать умею. На специальные курсы даже ходила. Не учла только, что в моей помощи, он если и нуждался, то вида подавать совершенно не хотел. Выругался повторно. И куда громче. А потом также внезапно вдруг взял и успокоился. И мало того, что успокоился. Уставился на меня с нескрываемым интересом. Мне и самой тоже интересно было. Наблюдать за тем, как по сильной горячей руке расползаются чёрные вены. А тщательно выискиваемых мной ожогов нет ни одного.

Мне что, всё показалось?

Если перчатка сгорела, значит ожоги должны быть!

Если только император у нас не огнеупорный…

Неспроста ж дракон?

И…

Млин, точно!

Видимо, всё дело в этом. Я ведь почти забыла, что он не совсем человек, обманулась его внешним видом.

Ну и ладно!

Пусть сделает скидку. Я вживую дракона вообще-то впервые вижу. Трогаю — тем более.

А ничего такой…

Правда горячий. Чем дольше за него держалась, тем отчётливее становилось это ощущение, словно у него температура тела ползла всё выше и выше. Вместе с тем, как чернота по его проступившим венам становилась всё шире и шире, ползла всё дальше и дальше, до самых кончиков пальцев. Затем и вовсе перекинулась ко мне!

Что за?..

Руки я моментально отдёрнула!

Жаль, император, кажется, вошёл во вкус.

— Больно? — полюбопытствовал подозрительно ласково с ноткой коварства.

И да, за руку сам меня опять схватил!

До такой степени крепко, что не вырвешься.

— Н-н-ннет… — выдавила из себя честным признанием.

Куда больше была занята тем, как в непроходящем шоке пялилась на наши вновь сцепленные вместе пальцы и заново поползшую по нашим венам черноту. Тем более, что боли и впрямь не было. Разве что кончики пальцев щекотно покалывало. В любой другой ситуации я бы может и улыбнулась этому чувству. Но очень уж знатно напрягала сама картина того, как кровеносная система моего организма постепенно меняет свой цвет, проявляясь, как на показательных рисунках по человеческой анатомии.

— Хорошо, — со всей своей императорской важностью принял мой ответ император Неандера.

Что он во всём этом хорошего нашёл, лично мне было совершенно непонятно. Но уточнять не стала. Мало ли, обидится ещё. У него ж своеобразная и очень тонкая душевная организация, судя по недавним событиям и тем же историческим хроникам про драконий род.

— А если так? — спросил следом.

Отпустил. Стянул с себя вторую перчатку. И меня за руки опять взял. Алые искры, до сих пор непонятно откуда берущиеся, вспыхнули вокруг нас, вынуждая зажмуриться.

— И так нет, — вновь взглянула на него.

Происходящее напоминало какой-то любительский эксперимент. И я тут — точно подопытная.

А ещё…

Мы ж вообще ни разу не в уединённой лаборатории!

Среди целой толпы!

О которой я только в этот момент запоздало вспомнила, опасливо покосившись в сторону.

Прифигела вдвойне!

Собравшиеся к ужину, собственно, на него дальше и собирались, продолжая негромко переговариваться между собой и рассаживаться по своим местам, словно само собой разумеющееся. В нашу сторону если кто изредка и поворачивался, то без особого интереса. По крайней мере, совершенно точно не такого, при котором приступы самовозгорания приходится наблюдать.

— В данный момент все они видят и слышат лишь то, как вы советуете мне непременно попробовать рыбу, поскольку и сами её очень любите, — с лёгкостью угадал ход моих мыслей император.

— А я люблю рыбу? — уставилась на него с изумлением. — И вам советую?

Кажется, ещё немного, и у меня задёргается глаз.

— Сам в шоке. Но вы так настаиваете, что грех отказаться, — язвительно снисходительным тоном подтвердил мужчина.

— Да я вовсе не знаю, что за рыба такая, которую у вас тут подают! — возмутилась. — Не имею ни малейшего понятия даже то, как она называется!

Он же нахально усмехнулся. Зато руки мои отпустил.

Да что тут вообще происходит?!

— Иллюзия, — правильно понял меня и на этот раз мужчина. — Они видят лишь то, что хочу я.

Не сразу до меня дошло. Но дошло. Оценила не только его сообразительность и предусмотрительность, но и обширные способности. Правда, не совсем поняла, в каких целях он это сделал.

Часто он так что ли самовозгорается?

— А-аа… — обозначила вслух. — А вы и так можете?

Заодно задумалась о том, а реально ли он такой весь передо мной здесь и сейчас сильный и привлекательный?

Может, тоже иллюзия?

— Я настоящий. Какой уж есть.

И мысли читать тоже может?!

— И нет, я не читаю ваши мысли, у вас на лице и так всё превосходно отражается, — повторно усмехнулся император.

На этот раз уже не столь нахально, скорее с заметной усталостью. Взмахнул рукой для меня в приглашающем жесте в сторону того стула, к которому мы прежде шли. А я обманулась этим повторно коварным манёвром, вспомнив про своё отступление, шагнув назад, запутавшись в шлейфе. Решила ведь, что уже всё — отмучилась. Проанализирую потом. Только бы поскорее этот вечер закончился. А он заканчиваться вовсе не планировал. По крайней мере, не так быстро. Чужие загребущие руки вновь коснулись меня, но на этот раз иначе. Сомкнулись на моей талии. Лёгкий короткий рывок, а я оказалась вплотную прижата к хозяину этих загребущих рук в своеобразных объятиях.

— Осторожнее, упадёте ведь… — оправдал все свои действия.

Ответила бы, но почему-то даже мои мысли стали гораздо тише, нежели гулкие удары собственного сердца. Ничего кроме них не осталось. Очень уж близко прозвучали сказанные им слова. Даже слишком. Тем более, что отстраняться император совсем не спешил. Так и застыл, глядя мне в глаза. Правда, вполне себе справедливо всё же заметил:

— Надеюсь, ваше платье прочнее моих перчаток.

Я тоже моментально и очень сильно на это надеяться начала. И даже молиться. Ведь знакомые алые искры опять возникли из ниоткуда и вспыхнули ярче прежнего. Со всех сторон. Сплетаясь вокруг нас в своеобразный хоровод.

А ещё…

— Вы мне сейчас вот очень сильно кое-кого напоминаете, — ляпнула ему в ответ.

Кого именно, догадаться не сложно.

Все триарии — вылитый он!

Особенно тот, которого ко мне приставили. Он тоже весь такой из себя внезапный и с сомнительной вежливостью. Плечо — и то тоже, такое же каменное. Вслух, конечно же, признаваться не стала. Даже после того, как взор цвета тьмы напротив опасно сощурился.

— И кого же?

Триарий Сорен, может, временами меня и подбешивал, но лишние