Звездные дожди (сборник) - Михаил Пухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, вверх мы не смотрели. И не видели ничего. Вы же беззвучно летели. И пролетели очень быстро.
— Забавно, — сказал Рыбкин. — Вы нас не видели, потому что мы пролетели очень быстро. Но, хотя мы летели очень быстро, мы все прекрасно рассмотрели.
— Не понимаю, куда вы клоните, — сказал Васильев. — Я, признаться, уже ничего не понимаю. Что за взрыв, вы определили?
— Нет. Картина такова. Есть воронка, сравнительно небольшая, но глубокая. Никаких следов упавшего тела. Похоже, его и не было. Химический состав вещества в воронке радикально отличается от обычного. Сплошные остатки расколотых ядер, почему я и говорю, что взрыв был атомным. Впечатление, будто почву облучали на ускорителе. И не чем-нибудь, а тяжелыми ядрами. Физиков позвать — умрут от радости.
— Как на ускорителе, — задумчиво повторил Рыбкин. — А не могли атомы упавшего тела разрушить атомы грунта? Не все равно, как их разгонять: ускорителем или так?
— Что значит «так»? — спросил Черешин.
— Товарищ Рыбкин считает, что в Луну на громадной скорости врезался чей-то межзвездный зонд, — пояснил Васильев. — Товарищ Рыбкин является экспертом по вопросам внеземных цивилизаций.
— Понятно, — сказал Черешин. — Ну в принципе… Я, конечно, не специалист… Но если скорость была действительно громадной… Скажем, тысячи километров в секунду… Возможно, это действительно решение. Другого я не вижу.
Он замолчал.
— Скоро нам возвращаться, — сказал погодя Васильев. — Подведем итог. Есть два варианта. Первый — это атомный взрыв. Во втором мы автоматически попадаем в ведомство товарища Рыбкина. С чем можно его и поздравить.
— Поздравлять меня рано, — возразил Рыбкин. — Дело в том, что меня такой зонд не устраивает.
— О, — сказал Васильев, — это уже интересно. Почему?
— Сейчас объясню. Из технической характеристики радаров легко получить нижний предел скорости зонда: около тысячи километров в секунду. Зная эту цифру и энергию взрыва, получаем оценку массы сверху: не более нескольких тонн. Это очень мало для зонда. И еще — почему он врезался в Луну? Неужели он летел вслепую? Что же это за зонд — просто кусок металла?..
— Еще счастье, что он столкнулся с Луной, — сказал Черешин. — А если бы с Землей?..
— С Землей? — задумчиво повторил Рыбкин. — А что? Отличная мысль.
Он немного помолчал и повторил:
— Просто отличная.
По возвращении в город Рыбкин освободился от скафандра с радостью. Романтика романтикой, но работать в этой одежде круглые сутки, как селенологи…
На месте дежурного сидел оператор Губенко из группы обработки. Когда они вошли, он встал, уступая место хозяину.
— Как дела? — спросил Васильев. — Ракету нашли?
— Пока нет. Ищут.
Губенко обогнул стол и вышел. К шахматам, компьютерам и партнеру Вадиму.
— А вы предсказывали массу новых событий, — сказал Васильев. — Но ничего не случилось. Не так просто делать прогнозы.
— Вы правы, — согласился Рыбкин, устраиваясь в кресле. — Подождем. Возможно, еще сообщат.
— Каких сообщений вы ждете?
— Например, о магнитной буре на Юпитере.
— Почему? Ах да, вспышка на Солнце. Но для бури еще рано. Бурю вызывает не сама вспышка, а наряженные частицы. Они летят не со скоростью света, а гораздо медленнее. Это как две волны, о которых вы рассказывали. Пока они достигнут Юпитера… До Земли и то добираются не сразу.
— Вот именно. Но сообщение о магнитной буре на Земле вы приняли сразу после сигнала о вспышке, без всякого запаздывания.
— Точно, — сказал Васильев. — Чудеса! А я не обратил внимания. Значит, вы считаете, и на Юпитере… Сейчас проверим.
Он приставил к уху наушник.
— Европа? Дежурный по Системе. Рад приветствовать. Скажите, как там Юпитер? Принято. Мы так и думали. Ну, было такое предположение. Что вы говорите? Ладно, привет… Вы просто волшебник! Там вправду идет магнитная буря. Самое поразительное — она началась еще до вспышки!.. Что вам еще узнать?
— Свяжитесь с Марсом. Поинтересуйтесь, не падало ли к ним за эти сутки что-нибудь крупное.
Васильев повиновался беспрекословно.
— Фобос? Дежурный по Системе. Как дела? Да. Принял. Слушай, есть предположение, что к вам на Марс кое-что рухнуло. Пять тысяч тонн? Принято. Дежурный знает все. Ладно, привет.
Теперь он смотрел на Рыбкина по-новому:
— Переходите работать к нам. Я говорю серьезно. Вы же можете нам помочь! Например, с этой ракетой. Или телескоп. Куда он делся? Обстоятельства похожи. Ракета исчезла бесследно, и телескоп бесследно. И даже время примерно совпадает, всего десять часов разницы. Почему вы так на меня смотрите?..
— Эврика! — крикнул Рыбкин. Он вскочил и выбежал в коридор.
Вернулся он через полчаса, испытывая желание прыгать на одной ноге. Здорово, когда можешь все объяснить. Он нес с собой три листка бумаги. На них было все. Абсолютно все.
Он даже не стал садиться в кресло.
— Вы так внезапно исчезли, — сказал Васильев. — Я, честно говоря, и не надеялся, что вернетесь. Где вы были?
— Рядом, в зале обработки. У вас такой замечательный компьютер! Мы с ним решали одну задачку.
— И как? С ответом сошлось?
— Конечно, — сказал Рыбкин. — По-моему, все мы с самого начала заподозрили, что сегодняшние события связаны с межзвездным зондом, появившимся в солнечной системе. Но после полета на ту сторону я составил определенное представление об этом зонде. Некую схему, в которую все вписывалось. Я уже знал, что именно упало на Луну и какая связь между вспышкой на Солнце и бурей в магнитосфере Земли. Знал, почему буря началась гораздо раньше, чем ожидалось. Представлял, куда девался радиотелескоп. Исходя из этой схемы, я кое-что предположил, и мои догадки — насчет Марса и Юпитера — подтвердились. Но это все. Как вы правильно сказали, через одну экспериментальную точку можно провести сколько угодно прямых. Второй точки у меня не было. Но потом она появилась.
— Мы же не получили ни одного нового донесения.
— Правильно. Просто я ошибся, не придав значения вашим словам, что похищение ракеты абсурдно. Но когда вы сравнили исчезновение телескопа с пропажей ракеты, мне стало все ясно. Знаете, что мы с компьютером сейчас делали? Проводили прямую через две точки. Через ту, в которой исчез телескоп, и ту, где пропала ракета. Результат представлен на схеме.
Рыбкин положил на стол свой первый листок бумаги. Васильев встал, и они оба склонились над столом.
— Это план солнечной системы. Вот прямая, которую мы провели. Как видите, она пересекает орбиты планет, но проходит вдали от всех, за исключением Земли и астероида, на котором работал геолог. Это путь межзвездного зонда, пронзившего солнечную систему. Когда я имел одну точку, я не знал ничего. Теперь я даже вычислил скорость аппарата: двадцать пять тысяч километров в секунду. Те, кто его послал, интересовались главным образом Землей. Но и другими планетами тоже. При подходе к солнечной системе от корабля отделились малые зонды. Их было много — десять или больше. Два таких аппарата столкнулись с Луной и Марсом. Взрывы фиксировались с других зондов: изучался химический состав планет. Еще два пролетели в атмосферах Земли и Юпитера. Отсюда магнитные бури, полярные сияния и другие явления. Один из зондов врезался в Солнце — отсюда вспышка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});