Сойти с ума. Краткая история безумия - Юрий Владимирович Каннабих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Относительно Швейцарии сохранились такие сведения: в 1570 г. городской магистрат постановил выстроить около Цюриха два «приюта» для беспокойных больных. Однако не только беспокойных, но и совершенно смирных больных сажали на цепь, причем им ежедневно, в лечебных целях, выдавалось вино. В 1599 г. здесь содержался портной, прикрепленный за пояс к стене и занимавшийся своим ремеслом: он должен был выдержать искус, пока не станет ясным, что его можно отпустить домой. В окрестностях Солотурна, в лесу, находился старый, давным-давно покинутый лепрозорий, в котором в конце XVI века устроено было убежище для инвалидов и неизлечимых больных и куда принимались также и умалишенные. В 1551 г. в Швеции, в Стокгольме, была открыта психиатрическая больница Данвикс Толлгауз. Во Франции в эпоху деятельности Людовика Вивеса, приблизительно в 1526 г., открываются первые специальные приюты. В Англии уже в конце XV века функционирует Бедлам — лондонская больница, устроенная в старом аббатстве Вифлеемской божьей матери.
Трудно, разумеется, точно приурочить к какому-нибудь определенному моменту начало такого обширного дела, как организация психиатрической помощи. При всем том можно утверждать, что XV и XVI века были свидетелями устройства первых специальных заведений для помешанных. Эти учреждения еще не преследовали никаких лечебных целей. Примитивные по своему устройству, с оборудованием, которое ограничивалось высокой стеной, ассортиментом цепей и наручников, эти места заключения все же должны рассматриваться как решительный шаг вперед, сделанный в такую эпоху, когда рядом развивали свою деятельность инквизиторы и еще пылали костры, от которых хорошо было иметь возможность скрыться куда-нибудь в лес, в полуразрушенный лепрозорий, и позволить приковать себя к стенке. Что касается лечения, то сохранились известия, рисующие нам элементарную психиатрию того времени. Розалинда у Шекспира говорит: «Любовь — просто безумие, и я считаю, что вы заслуживаете быть помещенным в темный дом и получать удары плетью, как помешанный». Видимо, этот способ лечения был в большом ходу. Быть может, с этих времен сохранилось выражение: «выбить дурь из головы». Как бы то ни было, но с этой эпохой связано начало нового периода в истории психиатрии: периода «сумасшедших» домов.
Эпоха Ренессанса
Реставрация греко-римской медициныXVI век и великие научные открытия
К концу XV и началу XVI веков относится реставрация греко-римской медицины, т. е. открытие целого ряда рукописей, остававшихся до той поры неизвестными. После периода естественного увлечения и последовавшего за этим более полного знакомства со знаменитыми подлинниками стало обозначаться некоторое разочарование в классической старине, так как сделалось очевидным, что вся древняя наука — Птолемей, Аристотель, Гиппократ — не успела дать исчерпывающих ответов на все вопросы естествознания и медицины. И тогда в умах людей постепенно стала складываться другая идея — науки не в виде книжной системы, завещанной от прошлых времен, но живого и непрерывного творческого процесса. Ярким воплощением этой идеи встала на рубеже двух веков огромная фигура Леонардо да Винчи, указавшая человеческой деятельности новые творческие пути: реализм в искусстве, наблюдение и опыт в науке, тесное слияние науки и жизни.
Это было поистине революционное время: на свет появились идеи великой культурной ценности. Коперник, в противовес церкви и древней науке, указал Земле более скромное место, наряду с другими планетами; Везалий издал свою «Великую анатомию», составленную не по Галену, а на основании многих сотен самостоятельных вскрытий; Гесснер, первый настоящий зоолог, и Цезальпино, первый самостоятельный ботаник — оба, не слушаясь Аристотеля, составляют классификации животных и растений, основанные на личном опыте; наконец, выступает величайший естествоиспытатель всех времен, Галилей, и закладывается фундамент научной механики, а вместе с нею и первые контуры механистического мировоззрения. Не могла не войти и медицина в этот круг новых идей. Парацельс — фантастическая смесь авантюриста, мистика и смелого новатора, торжественно сжигает на Базельской площади экземпляры сочинений Галена и Авиценны во имя новой, свободной науки, переставшей заниматься одним только пережевыванием старья.
Период религиозного фанатизма, демонологии и процессов ведьм. Казни душевнобольных
Несмотря на это идейное оживление, Западная Европа вступила в один из самых мрачных периодов своей истории, когда воинствующая церковь стала напрягать все бывшие в ее распоряжении средства для сохранения своих прав и всей полноты материальной и духовной власти. Началась борьба феодальной теократии с нарождающимся капитализмом. История психиатрии всегда с большим вниманием относилась к этой эпохе, так как долго господствовало мнение, будто почти все душевнобольные погибали в застенках и на кострах как заключившие союз с дьяволом. В рамки настоящего исследования не входит подробное изложение всех данных, касающиеся знаменитых процессов ведьм. То, что имеет отношение к психиатрии, может быть изложено в сравнительно немногих словах.
Поворотным пунктом, с какого началось это кошмарное время, принято считать буллу (послание или манифест) папы Иннокентия VIII, в которой предписывалось разыскивать и привлекать к суду людей, добровольно и сознательно отдавшихся во власть демонов. Два доминиканских монаха, Яков Шпренгер и Генрих Инститорис, опираясь на папскую буллу как на юридическую санкцию своих действий, стали энергично истреблять ведьм. В 1487 г. они опубликовали свой «Молот ведьмы» — Malleus maleficarum, — названный так потому, что в нем перечислялись все способы, как опознавать, изобличать и сокрушать этих зловредных женщин. Несомненным доказательством виновности служило «чистосердечное» признание обвиняемых, которое добывалось почти всегда, так как никто не мог выдержать изощренных пыток, пускаемых в ход в застенках святой инквизиции. На судебных следствиях задавались неизменно одни и те же вопросы; молва о многочисленных признаниях и покаяниях расходилась из уст в уста; самые невероятные вещи, в силу многократного повторения, начинали казаться достоверными фактами; всеобщее напряжение, жуть и страх, настойчивость обвинений и постоянство признаний — все это создавало атмосферу повышенной коллективной внушаемости и способствовало широкому распространению так называемых демонологических идей. Были деревни, где не оставалось ни одной женщины; когда приезжал инквизитор, все без удержу доносили друг на друга, чтобы этим путем уцелеть самим. Матери доносили на четырехлетних детей; дети погибали на кострах. Несколько примеров будет достаточно, чтобы дать представление об этих процессах ведьм. Магдалина Круа созналась, что она 30 лет находилась в преступной связи с дьяволом, похожим на отвратительного негра. Она была настоятельницей монастыря, и всякий раз, когда она удалялась в келью для греха с демоном, другой нечистый дух принимал ее внешний облик и ходил по
