И пусть их будет много - Ева Наду

— Как вам сегодня спалось? — спросил.

— Благодарю вас, прекрасно!

Под его пристальным взглядом она смешалась, опустила глаза.

— Очень хорошо. — Усмехнулся. — Крепкий сон — признак здоровья и душевного покоя. В таком случае, рад сообщить вам, что мы едем сегодня.

— Вы же… вы говорили…

— Я передумал. Я закончил все свои дела. И не вижу никаких причин, которые могли бы помешать нам отправиться сегодня, сразу после обеда. Или вы желаете провести еще одну столь же безмятежную ночь?

Она промолчала. Подумала: "Ох, уж эта Пюльшери!"

Направилась в дом, прошла к камину, удивилась собравшимся в зале слугам. Он поймал ее за локоть, проговорил в ухо:

— Объявите вашим людям об отъезде.

Отошел к высокому узкому окну, повернулся спиной, скрестил руки на груди.

После обеда явился к Клементине в комнату:

— Велите закладывать карету, графиня!

— Я решила: мы поедем верхом. Так будет быстрее.

— Вы поедете в карете.

— Я хорошая наездница. Я велю запрячь Девочку.

Клементина, одетая в дорожный костюм, сидела на табурете перед зеркалом, а Тереза спешно укладывала вдруг ставшие непослушными волосы хозяйки. Она так внимательно слушала спор между госпожой и этим великолепным, властным мужчиной, что шпильки то и дело выскальзывали из ее трясущихся от волнения рук.

Мориньер сощурил глаза. Подождал, пока девушка справится с очередной прядью. Потом велел тихо:

— Оставьте нас, Тереза.

Та замешкалась, засуетилась. Мориньер схватил ее за руку, вытянул из комнаты, захлопнул дверь, за которой столпились удивленные неожиданными сборами слуги.

Клементина вскочила, смела неловким движением разложенные Терезой на столе около зеркала шпильки.

— Как вы смеете?! Тереза — моя горничная, и… — Клементина задохнулась от бешенства. — Убирайтесь из моей комнаты!

— Послушайте, сударыня, — он придвинулся к ней так близко, что она вынуждена была отступить почти до самой стены. — Если вы намерены ехать, а меня просите сопровождать вас, вы будете поступать так, как прикажу я. В противном случае, я уезжаю сегодня один, а вы можете оставаться и командовать вашими слугами и вашим домом.

Она чуть не застонала от бессилия и злости. До крови закусила губу.

— Хорошо, сударь. Я запомню все, что вы мне сказали.

Жосслен де Мориньер улыбнулся одними губами. Согласие Клементины очень смахивало на угрозу.

— Вот и договорились! — весело ответил. — Я полагаю, вы возьмете с собой Терезу? Она замечательно справляется со своими обязанностями.

Он открыл дверь и вышел, едва не уронив приникшую к двери горничную.

Клементине казалось, они никогда не отправятся в путь. Ей было все равно уже — верхом ли, в карете ли. Только бы ехать! Еще несколько дней назад она могла только мечтать об этом. А сегодня с трудом справлялась с нетерпением.

Когда Аннет взялась устанавливать под сиденьем корзину с продуктами, Клементина не выдержала:

— Мы так собираемся, будто путешествие продлится вечность!

Услышав восклицание, Мориньер обернулся, взглянул насмешливо. Клементина замолчала, досадливо закусила губу.

По приказу Мориньера Тереза принесла накидку из меха лисицы — укрыться в случае непогоды.

Мориньер внимательно осмотрел в последний раз внутреннее пространство кареты. Ухмыльнулся, заметив, с каким недовольным видом Ансельм де Ларош наблюдал за приготовлениями к отъезду.

Решив, что в дороге им может пригодиться человек, владеющий пистолетом так же хорошо, как и шпагой, Мориньер предложил Рене де Бриссаку совершить с ними это небольшое путешествие. Гасконец согласился с величайшей радостью, зато Ансельм де Ларош узнал об этом с величайшим же негодованием.

Если бы у Мориньера кто-нибудь спросил, отчего выбор пал на Бриссака, он ответил бы, что де Ларош слишком молод и самолюбив, чтоб быть хорошим солдатом. Но это была не вся правда. Главная правда заключалась в том, что де Ларош, — Мориньер отметил это в первый же вечер, — был пылко влюблен в свою госпожу. А вот это вкупе с его невыдержанностью как раз очень даже могло усложнить их путешествие. Мориньер не был уверен, что ревнивый юноша в критический момент, если таковой наступит, выполнит всякое его указание без промедления. Он не готов был рисковать.

Так что бедный влюбленный бросал по сторонам оскорбленные взгляды и скрежетал зубами, глядя, как его более удачливый соперник седлает коня, готовясь выступить в поход.

— Господин де Ларош! — Клементина тоже заметила настроение юноши.

Она дотронулась до его рукава.

— Господин де Ларош, я очень рада, что вы остаетесь. Я знаю, раз вы здесь, в замке, все будет в порядке.

— Вы осчастливили юношу, — насмешливо заметил Мориньер, подавая Клементине руку, чтобы молодая женщина могла без затруднений подняться в карету.

— Не ваше дело, — огрызнулась она.

Глава 7. Дорога домой

К вечеру погода испортилась.

Мелкий, выбивающий частую дробь на крыше кареты, дождь довольно скоро превратился в настоящий ливень. Поднялся ветер.

Как ни уговаривала Клементина своих сопровождающих занять место в экипаже, они не соглашались.

Бриссак качал головой и напряженно смотрел вдаль. Мориньер на все доводы Клементины отвечал коротко:

— Я солдат, сударыня.

Она не видела особого смысла в таком их самопожертвовании, но не спорила. От одной мысли, что, позволь Мориньер ей путешествие верхом, она сейчас вынуждена была бы мокнуть вместе с ними, ее бросало в дрожь.

Клементина сидела, забившись в глубину кареты и укутав ноги меховым одеялом. И думала — о родителях, о тетушках, о братьях и сестрах. Как они? Сильно ли изменились? Все ли они будут рады видеть ее?

Вспоминала. Кажется, совсем недавно она была девочкой, которую надо было опекать, учить, воспитывать. А теперь она чувствовала себя взрослой, много взрослее всех своих братьев, сестер, даже тетушек. Все они казались ей теперь наивными, не знающими жизни. Как они примут ее? Какое место позволят ей занять?

К ночи они добрались до постоялого двора в небольшой деревушке Жирони. И опять Клементине пришлось с досадой отметить, что предусмотрительность графа де Мориньер оказалась не лишней.

— Вряд ли у вас, госпожа, вызовет аппетит то пойло, что плещется сейчас в тарелке, поданной господину де Бриссаку, — значительно произнесла Тереза, затаскивая в комнату объемную корзину с едой.

Клементина хотела было пригласить мужчин разделить с ней трапезу. Отправила Терезу в общую залу. Та вернулась важная, как павлин.