Как избавиться от герцога за 10 дней - Лора Гурк

Стюарт вспоминал тот вечер, когда впервые увидел ее на балу, и свои чувства при этом. Как будто бы рука судьбы схватила его и заставила стоять и смотреть, потому что перед ним появилась та, что действительно заслуживала внимания. Он мог влюбиться, влюбиться по уши, если бы она так жестко не выбила почву у него из-под ног еще до того, как он узнал ее имя. Ах, что вспоминать!

И вот сейчас они должны начать все сначала, во второй раз, но от этого задача, стоявшая перед ним, не будет легче. Он знал это тогда и знает сейчас – Эди отгородилась от него прочной стеной, которую не так-то просто разрушить.

– Вы изменились.

Звук ее голоса заставил его повернуться, и он увидел, что она наблюдает за ним через открытые французские окна.

– Я думаю, это нормально – ведь прошло пять лет. – Стюарт хотел было уйти в библиотеку, но, сделав несколько шагов, передумал. Под ее взглядом он почувствовал себя крайне неловко, когда заметил, что она не собирается подойти к нему подходить, и надеялся, что в будущем будет по-другому.

– Стюарт? – Казалось, она пыталась подобрать правильные слова, но потом просто сказала: – Мне очень жаль Джонса. Это тоже львы?

– Да. Почему вы решили, что я изменился? – решил он перевести разговор на другую тему. – Кроме очевидного, разумеется. – Он усмехнулся и перенес вес на здоровую ногу, опершись на трость.

Она помолчала, казалось, обдумывая ответ.

– Вы стали серьезнее, чем я вас помню. Нет той легкомысленности и бесшабашности.

– Да, думаю, беззаботные деньки юности канули в Лету.

Уголки ее губ приподнялись.

– И все так же терпеть не можете галстуки и тугие воротнички?

– Нет ничего более неудобного, чем эти тугие воротнички. Между прочим, и вы изменились.

– Я? – Казалось, она была искренне удивлена. – И как же?

Он долго смотрел на нее, не торопясь отвечать. Да, лицо то самое, которое он помнил, с теми же рыжими бровями вразлет, сияющей зеленью глаз и россыпью веснушек. И подбородок тот самый – упрямый, и бледно-розовые губы, и ровный ряд белых зубов, которые были видны, когда она смеялась, хотя, как он помнил, смеялась она нечасто. Нет, никогда это лицо не отличалось красотой, отвечающей принятым стандартам, но столько жизни было в ее чертах, что это не имело значения. Так что же все-таки изменилось? Стараясь понять, Стюарт начал:

– Сейчас вы не такая худая, как прежде. И не такая резкая. Кажется… О, право же, Эди, я затрудняюсь сказать, но вы стали мягче. Как-то…

Она переменила позу и отвернулась, как будто ей было неловко слушать, а потом все же, кашлянув, проговорила:

– Ну что ж… это хорошо.

Оба молчали, и эта возникшая неловкость уничтожила надежду на быстрое взаимопонимание и подчеркнула, что они так и остались чужими, несмотря на то что заключили брак. И не то чтобы им не о чем было говорить, как раз напротив: следовало обсудить будущую совместную жизнь – мужа и жены – и статус их брака. Он мог просто, без обиняков начать этот разговор и тем не менее оглядывался, пытаясь найти нейтральную тему.

– Мне нравится, как вы преобразили эту комнату, – произнес он наконец. – И эти французские окна, выходящие на террасу, отличная идея.

– Я сделала то же самое в музыкальной гостиной, в бильярдной и в зале. Так что теперь из всех этих комнат можно попасть на террасу. Все это было совсем нетрудно осуществить.

– Прекрасно, что в бальном зале теперь будет больше воздуха. Там, даже с открытыми окнами, было всегда ужасно жарко и душно, особенно когда собиралось много гостей. И в библиотеке теперь очень светло – вполне достаточно, чтобы читать. Раньше, я помню, нужно было обязательно зажигать лампы даже днем – не хватало естественного света, – а сейчас они понадобятся только вечером.

– И даже тогда будут не нужны. Несколько лет назад я установила газовое освещение во всех комнатах.

Он улыбнулся:

– Настоящая американка: практичность прежде всего.

– Ваша матушка не согласилась бы, – усмехнувшись, пожала плечами Эди. – Она ненавидит нововведения и при каждом удобном случае высказывает свое неодобрение.

– Она настолько несносна? – Стюарт посмотрел на нее с сочувствием.

– Нет-нет, ничего такого, – отмахнулась Эди, – с чем бы я не справилась. Ваша матушка похожа на домашнюю кошку: любит, чтобы ее ласкали и кормили, но готова показать коготки всякий раз, если этого не делают или делают недостаточно хорошо.

– Описание, применимое ко всей моей семье.

– Наверное, – согласилась она. – Они знают, что вы приехали?

– Мама и Надин знают: я ехал через Рим и встречался там с ними. Вы знаете, что они были в Риме? Ну конечно же, знаете: матушка с места не двинется, пока не сообщит, куда следует отправить ее денежное пособие.

– Они приедут следом за вами? – спросила Эди, не желая обсуждать его циничное замечание.

Он покачал головой.

– Они останутся в Италии до осени, как и планировали.

Стюарт почувствовал что-то похожее на детскую боль, но справился с этим. Он уже давно не обращал внимания на недостаток любви в своей семье.

– Надин поймала какого-то итальянского князя, и если сейчас уедет домой, то вполне вероятно, что он может ускользнуть. Приоритеты, Эди, приоритеты.

Она поняла и кивнула, хотя и до этого знала, что собой представляют его мать и сестра.

– Конечно. А как Сесил?

– О, у меня достаточно времени, что ввести его в курс дела. Но сейчас в Шотландии пора рыбной ловли на муху, а на личинку начнется на следующей неделе. Даже если я напишу ему сегодня, то очень сомневаюсь, что он пожертвует этим увлекательным занятием, чтобы повидаться со мной.

– Если вы действительно хотите увидеть его, то, пока вы здесь, я могу это организовать: просто прекращу выплачивать его денежное пособие.

Стюарт удивленно приподнял брови и коротко рассмеялся, не сумев припомнить, чтобы Эди когда-либо шутила.

– И он прилетит сюда со скоростью пули, да? Думаю, не стоит подвергать его этому испытанию.

Нахмурившись, Эди потерла усыпанный веснушками нос кончиком пальца.

– Когда вы в первый раз назвали своих родственников нахлебниками, я не поверила.

– Я вас честно предупредил, чтобы вы знали, что они собой представляют.

– Ну да, но пока не познакомилась с ними лично, поверить не могла.

– И все-таки вышли за меня замуж, – пробормотал Стюарт. – Я часто спрашиваю себя – почему?

– Мы оба прекрасно знаем, что стоит за нашим браком.

– Да, это правда. Вы сделали настолько невероятное предложение, что… – Он глубоко вздохнул. – Я не мог не ухватиться за него, но все равно часто думаю, почему вы выбрали меня.

– О, сомневаюсь, что вы столько думали обо мне, чтобы задаваться подобными вопросами, – рассмеялась Эди, пожимая плечами.