Чёрный поручик - Мархуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Княгиня Валевская, пассия нашего папа, примчалась с горем.
— Горничная украла шкатулку с драгоценностями и не признаётся, дрянь такая, куда спрятала. Ни каторги не боится, ни чего иного. Полиция ничем помочь не может.
— Наталья Борисовна, не мог кто-нибудь другой украсть? — спросила кузина.
— Так больше и некому, Машенька, все слуги проверенные, давно служат, а эта новая. Чуть больше месяца, как приняла её на работу.
У нас, в свете, всегда прислуга виновата, хотя княгиня досель на племянника жаловалась. Тот в карты любит играть, иногда проигрывает. Но княжич из благородного сословия, поэтому руку не поднимет на тётушкины цацки. Это подлое сословие пакости творит. Что делать, решил провести тайное расследование своими методами.
Выяснил, что племяш действительно картёжник, причём совсем тупой, но понтовитый. Его любимый лозунг "Ва-банк!", независимо от размера этого банка. Ущемлённая в этом году полиция не особо-то и старается, а судебные пока ещё учатся расследовать с учётом всех нюансов. Оказалось, что Виктор серьёзно задолжал, только всё это хранится в тайне от "ментов" (такого слова пока ещё нет, а отношение к ним уже есть, как ни назови). Да и не будут кредиторы закладывать должника, им это не выгодно.
Пойти и рассказать княгине бессмысленно, только ругаться будет, а то ещё и с отцом разойдётся. Следак тоже навряд ли поможет, племянник будет всё отрицать и тем дело и закончится. Можно, конечно, по скупщикам краденного пройтись, но я их не знаю. Решил сам ва-банк идти, потолковав с Виктором.
Ура-ура, после встречи и лёгкой незатейливой беседы с пристрастием, вернулся со шкатулкой, полной ценностей. Методы "психологического давления" девяностых сработали без особых телесных повреждений. Княжич упросил меня никому не говорить, вот я и не говорю.
— Отец, вот эта шкатулка? Передайте княгине, что нашлась и поясните, что горничная ни при чём.
— Вольдемар, а кто причём?
— Меня на коленях один молодой человек упросил не разглашать тайну. Увы, не могу нарушить данного слова.
Тут же встрял Валера.
— Всё ясно. Даже если Наталье Борисовне сказать, всё равно не захочет поверить.
— Да, ставите меня в трудное положение. Как я объясню это?
— Дядюшка, а вы скажите княгине, что шли-шли и шкатулку нашли, — съехидничала Маша.
— Да ну вас, лишь бы ёрничать, — расстроился отец, — Архип, распорядись, чтобы коляску подали, к Валевской поеду.
Домашние меня всё-таки запытали, хотя всё было понятно изначально. Прислужка может стырить одну цацку, благо каждая из них дорогущая, но не целую шкатулку. Возможно, уже в полиции княгине слегка намекнули, но высокотитулованные особи живут своими понятиями. Позор даже думать на племянника, лучше уж без драгоценностей остаться.
Хотя Валевская, вообще-то, не так проста. Не удивлюсь, что она меня втёмную использовала, чтобы я на Виктора наехал, а то самой как бы неприлично. Неужели так и буду держимордой графского разлива?
Эта история дошла и до графа Невского, слава богу, в урезанном состоянии.
— Владимир Михайлович, не желаете ли посетить Лондон в ближайшее время?
— Так мне же запрещено бывать за границей, — напомнил я о некоторых обстоятельствах своего прошлого.
— Ничего страшного, мы подготовим документы. Нужно доставить один пакет по адресу, который следует запомнить, не записывая. Придётся сыграть роль какого-нибудь повесы, приехавшего славно отдохнуть в столицу Англии. Даже денег выдадим, чтобы было чем швыряться.
Ну, что же, вот и оно. Я, как чиновник по особым поручениям двора, должен ехать в смеретельно опасное путешествие. Возможно меня наградят, посмертно. И не откажешься, так как я — разменная монета. В смысле, в случае провала, они нового найдут, а меня быстро забудут.
— Николай Васильевич, а что если я поеду по делам? Нужно посетить предприятие, где для моей мастерской изготавливают станок, а заодно и кое-какие инструменты подкуплю.
— А, что, это даже лучше, выдумывать не придётся, а значит легче будет и роль сыграть.
На том и порешили, хотя командировочные я всё-таки выбил, как и классную трость с клинком внутри…-
Глава 11
Поездка в Лондон, чуть не вышла мне боком. Забронировав нумер в фешенебельном отеле, я поселился во второсортной гостинёшке. Мало того, сразу по прибытии посетил лавку подержанных вещей по соседству и переоделся чем-то (или кем-то?) навроде работника с фермы. Потёрто-ношенно, но опрятно, а так как времени до вечера ещё вполне достаточно было, то нанял кэб и поехал в новом имидже покататься по городу. Странно, но даже проехал той улицей, где наш агент жильё снимает. Напротив оказалась меблирашка, так не задумываясь снял комнату на три дня, причём уплатил вперёд. Вот хозяин обрадовался — у него явно не лучшие времена наступили, почти половина комнат свободны.
Я не читака детективных романов, просто в учебке разведки дальнего радиуса действия всякие умности вбили. Конечно, мы полевые, но и курс действий в населённых пунктах прошли. Так что, посидев часик у окошка, стало ясно, что поручение я не выполню. С утреца продублировался, но если отдельные личности подолгу вчитываются в афишные тумбы или ошиваются где-нибудь на углу, то это не к добру. Да и в квартире напротив, через улицу, занавески с краюшку нередко приоткрываются. Или агент нервничает, или моя чуйка всё-таки права. В общем, плюнул я на задание и вернулся к себе, пусть лучше меня дома покарают, чем в евротюрьме с правами человека париться. Да, взбзднул, как трусишка зайка серенький, каюсь.
Завод я посетил, порадовался тому какие классные станки там делают и отправился в порекомендованный магаз за всякими нужными инструментами. Блин, целых четыре ящика всякой полезной хрени накупил. На следующий день по сувенирным лавкам помотался, чем себя выдал бы, если бы за мной следили. Я же без слуги брожу, а купленное велю отправлять по адресу проживания.
Уходил на случайно подвернувшемся голландском паруснике, договорившись с евойным капитаном. Прибыл в Петербург, а там дождик, ибо четверг. Вот-вот и дожди сменятся снегом, осень в ноябрь переходит. Вроде столько прожил в прошлом, а не шиша не нажил толком.
Страшновато докладывать Невскому о провале миссии, так я письменным рапортом отделался. Хотя