Эпидемия. All inclusive. (+novum rabies virus) - Сергей Извольский

Уже начал паниковать — зубы мегеры клацали, когда она рвалась ко мне, а когтистые высушенные руки с коричневой кожей я еле — еле успевал отталкивать ногами. На заднице, помогая себе руками и продолжая отталкивать ногами старуху, я кое-как перебрался через рычаг коробки к пассажирской двери и судорожно потянул за ручку, вывалившись на асфальт, больно ударившись затылком. Перекувырнувшись через голову назад, так что увидел свою жопу, вознамерился было бежать прочь. А старуха между тем впрыгнула в салон и на карачках проползла по сиденьям следом за мной. Когда она оперлась об обивку пассажирского сиденья, руки ее соскользнули и мегера упала грудью вниз. Все тело ее было сейчас в салоне, только голова оказалась снаружи. Я сайгаком прыгнул вперед и с силой ударил старуху в голову ногой.

— На! На тварь! На! — орал я, с каждым выкриком ударяя этой бешеной или по затылку или по шее. Да сколько же ей надо?! Наклонившись, не обращая внимания на заметавшиеся мельницей руки, я рванул ее за халат, вытаскивая из машины. Ткань затрещала, и я отлетел на пару метров, вместе с частью одежды. Старуха, оказавшись в одной когда — то белой футболке, собравшейся комом на горле, подняла голову. Ужасное зрелище — бешеные глаза, рот весь в пене, а гримасы на лице еще страшнее, хотя куда уж дальше то?

Зашипев, мегера бросилась на меня, цепляясь руками об асфальт, ломая об него ногти. Я вскочил, подлетел к машине, смещаясь в сторону, и с силой хлопнул дверью. Услышав глухой хруст, с яростью добавил дверью еще несколько раз. Схватив старуху за пояс, наконец, выкинул ее из машины. Она покатилась по земле, а я принялся пинать ее ногами. После нескольких ударов опомнился — старуха больше не шевелилась.

— Иэ-эй! — услышал я протяжный оклик вдалеке. Отпрыгнув на пару метров от бездыханного тела, обернулся.

«Да твою ж мать!» — вырвалось у меня. Рядом с одним из домов наверху виднелось несколько человек, один из них уже побежал вглубь деревни.

— Ну вот нахуй я сюда пришел, а? — зло крикнул сам себе и бросился к машине. Когда повернул ключ в замке зажигания, увидел, что со стороны домов в мою сторону вылетел потрепанный автомобиль белого цвета.

Тут же почувствовал, как мусульманская тюрьма становится все ближе.

Надавил на газ так, что колеса с визгом зашлифовали по асфальту. Развернулся, частью проехав по обочине и полю рядом — чувствуя, как в днище бьют камешки и комья земли из — под колес. Белый универсал начал удаляться в зеркале — скорости у него явно не хватает. Вот только что толку? Впереди поле ровное, а километрах в пяти развилка и там менты стоят — как — бы следом за мной не дернули. Эх, дорог я тут не знаю, что делать то? Делать то что?

Повинуясь внезапному импульсу, резко свернул вправо, почти на проселочную дорогу — асфальт здесь совсем старый. Вдалеке виднелась гора с голыми склонами, только нитка серпантина по ней чертила. Дороги тут пустые, бак у меня почти полный, авось получиться на дистанции преследователей сделать? К тому же в скорости я выигрываю на порядок — дайте только из вида скрыться, а дальше ищите меня — мои приметные, синего цвета номера ведь не срисовал никто. Так, от этих сейчас оторвусь, по кругу объеду и в отель заскочить, вещи забрать. Только пять минут инета — билет на самолет купить, хоть в Москву, хоть в Киев, хоть в Европу — Шенген у меня есть. Машину бросить и на такси до аэропорта. Валить, валить из этой «удивительной и гостеприимной страны».

Черт, накликал! — послышалось сразу несколько резких ударов амортизаторов — чувство такое, будто они в крылья снизу бьют. Сразу скорость пришлось снизить — вот будет здорово сейчас тут крышку картера пробить! Дорога стала напоминать танкодром, и преследующий белый универсал начал быстро приближаться. Я присматривался в зеркало, бросая частые взгляды — за догоняющей меня машиной стояла пыль столбом. Когда дошло, что они просто съехали с дороги и прут по твердой, выжженной земле, белый рыдван был уже близко. Я поступил так же и навис над рулем, вглядываясь в дорогу и удерживая брыкающийся руль. За мной теперь тоже теперь поднимался шлейф пыли — Париж — Дакар отдыхает. Пролетев несколько километров по полю, выскочил на дорогу, которая стала лучше качеством. Двигатель заревел, разгоняя Симбол, торпедой полетевший вперед.

Тут меня ожидала еще одна подстава — дорога резко ушла вверх, извиваясь серпантином вверх, петляя между оливковых насаждений. Встречались повороты и на все триста шестьдесят градусов. Когда на одном из них я почувствовал, как заднее колесо уходит в пропасть — ограждений не было, чуть в штаны не наложил. Хорошо, привод передний — чиркнув днищем и рычагами подвески по земле, Симбол выпрыгнул, вцепившись в асфальт ведущими колесами.

Универсал, где водитель гораздо лучше знал эту дорогу, неумолимо приближался. Когда, со скрипом колодок, я в очередной раз топнул на педаль тормоза перед крутым поворотом, сзади затрещало, а обшивку пассажирского сиденья будто когтями рвануло. Обернувшись, выругался — на заднем стекле появилось несколько дырок. В спину повеяло холодом, а повернувшись вперед, я истошно заорал — на секунду отвлекшись, чуть было не улетел в пропасть.

Преследователи немного отстали, а я выжимал из себя и из машины все возможное, проходя некоторые виражи буквально на грани офсайда. Вдруг, когда мельком бросил взгляд вниз на одном из поворотов, мне будто по спине ледяной водой плеснули. Я сразу понял, почему на белом рыдване больше не торопятся — мы доехали почти до вершины, еще буквально несколько поворотов и все! Дорога пойдет по соседнему склону вниз, нарезая спуск лесенкой и стоит встать на одном из поворотов, подождать, пока я поеду по дороге уровнем ниже и мою машину можно будет как в тире расстрелять.

Последние секунды жизни, епть.

Повинуясь внезапному наитию, войдя в один из поворотов, что было сил вдавил в пол педаль тормоза. С диким треском лязгом — машина еще вперед катилась, включил заднюю передачу и поехал назад, разгоняясь.

— Ааа!!! — схватив подлокотник и обернувшись всем телом, заорал я, заглушая подвывание двигателя. Страшно — варианта два сейчас, или я, или…

Когда край обрыва на изгибе дороги был совсем близко, я не удержался, чуть притопил на тормоз. Рено всеми четырьмя вцепился в асфальт, пытаясь остановиться, и в этот момент из — за поворота показался белый универсал. Я заметил даже расширившиеся глаза водителя, резко дернувшего руль в сторону. С хлопком брызнул осколками стоп — сигнал Симбола, а я, убрав ногу с педали тормоза, бросил сцепление, надавив на газ. Завизжала резина и со звуком сминаемого металла универсал скрылся за кромкой обрыва. Хорошо здесь ограждений нет.

Быстро выйдя из машины, осторожно заглянул за край, вниз. Мало ли, может там в меня кто целится сейчас? Нет, стрелять в меня вряд ли кто из пассажиров рыдвана смог бы — перекореженная машина лежала на боку метрах в ста ниже по обрыву. Кузов согнуло едва не пополам — остановило падение универсала небольшое дерево. Я вновь осмотрелся по сторонам — вроде никого. Это прекрасно — не хочется свой путь домой трупами устилать. Я не кровожадный совсем и мужиков мне тех жалко, в машине — но я же арабского не знаю, как им объяснить было, что та баба бешеная была? Блин, я даже английского не знаю. Надо было в школе не на крыльцо бегать курить, а на уроках сидеть.

Теперь только: «Ай вонт рашен консул!» На все случаи жизни.

Развернувшись в несколько приемов, поехал в обратную сторону. Надо скорей до отеля добраться — и домой, домой. Ну его на хрен, лучше аквапарк и солярий в декорациях октябрьской промозглости, чем отдельное койка — место здесь. Когда проезжал отворот в сторону города, где полицейские стояли, очко играло нешуточно — были опасения, что преследователи мои могли в полицию позвонить. Прокатило — стоящим на заставе стражам порядка было явно не до меня.

Машину бросил в закутке у заброшенного дома, метрах в трехстах от отеля. По узкой улочке, парящей жаром под лучами высокого солнца, я быстро, но не суетливо пошагал в отель. А чего мне суетиться — как там медведь Винни — Пух говорил? Все херня, кроме пчел. А пчелы, это тоже херня. И не в таких переделках бывали. Я, если что, до Алжир стопом проеду и Гибралтарский пролив переплыву — шенген же есть. Только пакетик найти надо — паспорт прятать, чтоб не намок, пока плыть буду. Нахер пакетик, можно в презерватив спрятать — их с собой достаточно.

От волнения мысли путались, периодически превращаясь в несусветную чушь.

Уже подходя к отелю, издали заметил нездоровую толкотню у входа в здание рецепшена. Замедлил шаг, готовый в любой момент по тапкам вдарить — но понял, что суета не про меня. У широких стеклянных дверей толпилось несколько десятков человек, все с чемоданами. В основном немцы и французы, судя по карканью и хрыканью. Бурги громко гомонили — но как — то неправильно. Не так делятся впечатлениями люди, которые возвращаются домой, хорошо отдохнув на лазурном море с мягкими пляжами. Ладно, один там недоволен, ладно второму не дали, но когда все голосят что — то обеспокоенно и возмущенно, значит дело дрянь.