Христиана и ее дети - Джон Буньян

– Почему вы зашли в мои владения? – спросил, тяжело дыша, Бейдобро.

– Как я тебе уже говорил, чтобы отомстить за кровь пилигримов.

Бой разгорелся вновь. Великан заставил Духа Мужества слегка отступить. Но тот в ответ напал на великана с такой силой, что один удар меча заставил людоеда выпустить из рук оружие, другой – свалил его с ног. Дух Мужества отсек ему голову.

Дома все набросились с вопросами на Слабодушного, чтобы узнать, каким образом он попал в руки великана.

– Как вы видите, – ответил Слабодушный, – я человек больной, и так как смерть ежедневно стучалась ко мне в дверь, я подумал, что дома мне не поправиться. Вот я и отправился в путь из города Нерешительность, где родился не только я, но еще и отец мой. Я человек физически слабый, умственно недалекий, мне очень хотелось стать пилигримом, даже если мне придется продвигаться ползком. Когда я дошел до Тесных врат в самом начале пути, владелец этой страны принял меня очень благосклонно, не упрекал меня за мою слабость тела и духа, напротив того, дал мне все нужное для укрепления сил и посоветовал не терять надежды до конца. Когда же я дошел до дома Толкователя, прием мне был оказан самый любезный, и так как гора Затруднение показалась им для меня слишком трудною, он приказал одному из своих слуг донести меня на руках до самой вершины. Должен признаться, что везде на пути мне оказывали большую помощь пилигримы, которых я встречал. Правда, ни один из них не соглашался идти медленнее из-за меня, однако все подбадривали меня добрым словом, говоря, что по воле Господа слабодушные получат должную силу в час, когда это будет действительно необходимо, и шли дальше. Вот так и дошел я до поля Нападения. Этот великан повстречался мне и приказал защищаться. Но, увы! Где мне было сопротивляться? Мне, напротив, нужна опора! Он схватил меня своими лапищами. Я верил, что он не убьет меня, хоть он и затащил меня против моего желания в свою пещеру. Я все еще продолжал надеяться, что выйду отсюда живым, потому что слышал когда-то, что никакой пилигрим, взятый в плен вражьей силой, не погибнет от руки врага, если сердце его останется верным своему Господу. И в самом деле, он меня ограбил, но, как видите, я жив, за что благодарю моего Творца и вас как Его орудия. Я готов встретить на пути еще немало невзгод, но мое решение твердо – спешить, когда я в силах идти, ползти, когда нет сил идти. Главная моя цель (будь за это благословен Возлюбивший меня!) – продолжать начатый путь, невзирая ни на какие преграды, а сердце мое давно стремится за реку, через которую нет моста, хотя я, как вы легко можете убедиться, слабосилен.

– Не был ли ты когда-либо знаком с пилигримом по имени Трусливый? – спросил Честный.

– О да! Он был уроженцем города Бессмысленность, расположенный вблизи города Гибель по соседству с моей родиной. Он – мой близкий родственник, и мы во многом схожи характером. Он был меньше меня ростом, но на лицо мы были похожи.

– Вижу, что вы родственники. Ты так же бледен, как и он, и у тебя, как и у него, постоянно потупленный взгляд, даже разговором ты напоминаешь мне его.

– Многие были такого же мнения. Даже я, когда всматривался в него или вслушивался в его слова, часто узнавал себя.

– А теперь, добрый Друг, ободрись. Мы тебе душевно рады, и если тебе что-либо понадобится в моем доме, не стесняйся, и мои слуги с готовностью исполнят все, что тебе нужно, – обратился к нему Гаий.

– На столь милостивый прием я отнюдь не рассчитывал, – признался Слабодушный. – Мог ли великан подумать, когда схватил меня, что я из его рук попаду прямо в дом Гаия? А между тем я здесь!

Во время этого разговора кто-то подбежал к дому и стал громко стучать в дверь. Пришедший сообщил, что версты за полторы отсюда упал замертво некто Нечестивый, пораженный молнией.

– Бедный человек! – воскликнул Слабодушный. – Неужели он убит? Он однажды догнал меня в пути и хотел идти со мной вместе, но когда Бейдобро схватил меня, он пустился бежать. Оказалось, что он бежал навстречу смерти, а я остался в живых.

Матфей и Любовь справили свадьбу, а Гаий отдал свою дочь по имени Феба второму брату – Самуилу.

Когда через десять дней они стали собираться в путь, Гаий пригласил их на прощальный обед. Все были веселы за столом, ели и пили досыта. Перед уходом Дух Мужества, их верный проводник, хотел расплатиться с Гаием за кров и гостеприимство.

– Не в правилах нашего дома брать плату с пилигримов. Все издержки ежегодно списываются на счет Доброго Самарянина. Ты отлично исполняешь свой долг по отношению к странникам. Они уже свидетельствовали перед торжествующей Церковью о твоей преданности делу, – сказал Гаий.

Гаий простился со всеми. На дорогу он дал им напиток для поддержания сил.

Слабодушный сразу стал понемногу отставать. Заметив это, Дух Мужества обратился к нему:

– Ну не отставай же, друг, я буду и твоим проводником и тебе опасаться будет нечего, как и всем остальным.

– Увы! – вздохнул Слабодушный, – мне трудно идти с вами. Вы все сильны и здоровы, а я слаб. Поэтому я предпочитаю отстать, опасаясь, что по немощи своей буду вам в тягость. Я устаю и слабею быстро и не выношу того, что могут выносить другие. Я не люблю смеха, громкого говора и бесполезных расспросов. Я так слаб, что все меня раздражает. Я еще не познал всей истины. Я очень несовершенный христианин-пилигрим. Иногда, когда я слышу, как пилигримы радуются встрече с Господом, я смущаюсь, потому что не могу радоваться вместе с ними. Я – как слабый меж сильными или как больной меж здоровыми. И я не знаю, что делать.

– Но брат, ведь моя обязанность поддерживать слабых и утешать страдальцев, – заявил Дух Мужества. – Ты непременно должен идти с нами. Мы поможем тебе, постараемся как-то подстроиться под тебя, будем избегать в твоем присутствии пустых словопрений и сделаем все, чтобы ты не оказался в одиночестве.

В это время подошел к ним на костылях некто Хромоногий и представился пилигримом.

– Как это ты сюда дошел? – спросил Слабодушный. – Я только что тосковал, что нет у меня подходящего спутника. Как я рад тебя видеть! Надеюсь, мы будем хорошими спутниками.

– Я очень охотно принимаю твое предложение, друг, и даже готов уступить тебе один из моих костылей, – ответил Хромоногий.

– Благодарю тебя за готовность помочь мне, но мне не нужен костыль, ведь я не хромаю. Впрочем, он мне, пожалуй, пригодится вместо палки, чтобы отгонять собак.

– И я, и костыли мои к твоим услугам, добрый пилигрим, – ответил Хромоногий.

Так они и пошли дальше. Впереди – проводник и Честный, за ними Христиана и ее дети и наконец Слабодушный и Хромоногий на своих костылях.

– Прошу тебя, добрый наш проводник, расскажи нам что-нибудь поучительное, – попросил Честный.

– Охотно. Вы, вероятно, уже знаете, как покойный Христианин схватился с Аполлионом в долине Унижения и с каким трудом он прошел через долину Смертной Тени. И вы, очевидно, знаете также все приключения его друга Верного, как он не поддался на уговоры врага по имени Стыд.

– Да, помню, из всех нападений на Верного наиболее серьезным было нападение Стыда: он неустанно преследовал его, – сказал Честный.

– Да, Стыд – самый назойливый тип, – подтвердил Дух Мужества.

– Но скажите мне, в каком месте встретили Христианин и Верный Краснобая? – спросил Честный.

– Это был самонадеянный глупец, а между тем многие верят ему и идут за ним, – сказал Дух Мужества.

– Он чуть было не сбил с праведного пути Верного своими напыщенными речами, – заметил Честный.

– Да, но Христианин быстро разгадал и изобличил его.

Так дошли наши пилигримы до того места, где Христианин и Верный встретились с Евангелистом, который предсказал им, что с ними случится на ярмарке Суеты.

– Я думаю, что им тяжело было слышать о тех страданиях, которые их ожидали на ярмарке, – сказал Честный.

– Но вместе с тем им было предсказано и немало хорошего. Впрочем, их души были закалены верой. Помните, с какой твердостью они предстали перед судьями?

– Да, Верный умер храброй смертью, – в восхищении сказал Честный.

– Я знаю достоверно, что терпение этих двух пилигримов и мученическая смерть Верного многих привели к Богу, среди которых был и Уповающий. Христианин и Уповающий встретили на своем пути очень хитрого искусителя – некоего Извыгод.

– Что это был за человек? – спросил Честный.

– Подлый лицемер! Он был религиозен настолько, насколько ему это было выгодно, и так хитер, что никогда не оказывался в убытке. Степень его религиозности менялась в соответствии с ситуацией. Мнение свое он менял в зависимости от того, с кем беседовал, и утверждал, что так и следует поступать в жизни. Но насколько я знаю, он плохо кончил.

Глава девятая ДОМ МНАСОНА

Вот увидели они издали город, где круглый год проводилась ярмарка Суеты. Перед тем, как вступить в город, они стали советоваться друг с другом, как лучше вести себя на ярмарке. Предложения были самые разные.