Шаг в бездну - Наталья Александрова

Надежда плохо спала эту ночь, ворочалась, что-то давило грудь, под утро приснилась Алена, бледная, худая, в каком-то балахоне. Решив вечером позвонить дочери, она помчалась на работу. Бросив сумку, причесавшись, разбросав по столу бумаги в живописном беспорядке, она собралась к Володе.

Надежда открыла дверь Володиного сектора и первой, кого она увидела, была заплаканная Элка.

– Ох, Надя, ты представляешь, какое несчастье!

– Что? – спросила Надежда, еле шевеля помертвевшими губами.

– Володя-то Тихонов умер.

– Умер?

– Утонул в ванне. Поздно было, он, видимо, заснул, ну и захлебнулся. Только что соседка его звонила.

Надежда почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног. Она пошатнулась, ухватившись рукой за приборную стойку.

– Надь, ты чего? Ты так расстроилась? Вы же едва знакомы были, – теребила ее испуганная Элка.

– Это от неожиданности. Как же все случилось?

– Соседка снизу в пять утра пошла в туалет, смотрит – вода с потолка в ванной капает. Пока мужа разбудила, пока они оделись, побежали наверх – не открывает он. Тут люди со всей площадки собрались, топором дверь взломали, а он в ванне лежит уже давно мертвый, холодный весь.

Элка всхлипнула.

– Вот, потому что один жил, жениться не хотел. Мы уж ему тут одну такую подыскали, так он от нее прямо бегал.

– Я пойду, – пробормотала Надежда. Не помня себя, она поднялась на лифте на свой, пятый, этаж, не замечая недоуменных взглядов сотрудников, прошла прямо в кабинет, где, к счастью, Сан Саныч был один. Увидев ее лицо, он вскочил, опрокинув стул.

– Что случилось? Тебе плохо? Чувствуя, что если сейчас раскрыть рот, она закричит, зарыдает, она ответила одними губами:

– Домой!

– Может быть, врача?

Надежде хотелось выть и кататься по полу. С ужасом ощущая, как в ней растет что-то жуткое, черное, она взмолилась:

– Саша, помоги мне!

Он все понял. Не тратя времени на разговоры, он вывел ее из кабинета к рабочему месту: «Собирайся!»; вернулся, аккуратно убрал все бумаги в стол, оделся сам в кабинете, вышел, оглядел присутствующих спокойным взглядом темных глаз и сказал не терпящим возражений тоном:

– Надежде Николаевне плохо. Врача не надо, лекарство она приняла, я сам отвезу ее домой и вернусь.

Затем он взял за руку Надежду, которая в это время с грехом пополам смогла застегнуть сапоги, вывел в коридор к раздевалке, сам надел на нее пальто и запихнул в лифт. В проходной он быстро договорился с вахтершей, которая, увидев Надеждино лицо, не очень возражала выпустить их в неурочное время, на улице поймал частника и усадил Надежду в машину. Пока ехали, Надежду начала бить крупная дрожь. Закусив перчатку, она молила Бота, чтобы скорее, скорее, скорее. Наконец, доехали. Он сам открыл дверь. Надежда машинально сняла пальто, прошла в комнату, рухнула на диван и зарыдала.

Через некоторое время она несколько пришла в себя. Он сидел рядом, молча прижимая ее голову к своей груди и укачивал ее, как ребенка. Надежда вытерла лицо о диванную подушку, не сознавая что делает. Он пошевелился.

– Надя, ну что же случилось?

– Он его убил, Господи, он его убил!

– Да кто? Кого?

– Рубцов, он убил Володю! И я во всем виновата!

– Да что такое, расскажи толком!

Он сходил на кухню, принес ей воды. Всхлипывая, стуча зубами о чашку, она рассказала ему, как нашла Володю, догадалась про ключ, как убедилась, что именно Рубцов встречался у Володи с Мариной.

– Он сначала мне верить не хотел, я его убеждала долго, потом он поверил, когда про общежитие узнал. И все рвался с Рубцовым поговорить, а я его удерживала. А потом он мне вечером позвонил и сказал, что с Рубцовым говорил-таки, но о пустяках. И наверное, тот все-таки что-то заподозрил, догадался по его тону и ночью его убил. И ведь это я, я его подставила, он ведь мне поверил. Ох, Саша, что я наделала!

Она уткнулась ему в грудь и заревела в голос. Некоторое время он сидел молча, потом попытался ее отвлечь:

– Послушай, но, может быть, действительно это несчастный случай. Ну поздно ночью расслабился человек, заснул, а проверить его было некому, он и захлебнулся.

Она резко отстранилась и закричала на него:

– Ты веришь в такие совпадения? Рубцов, которого мы подозреваем в убийстве, узнает, что Володя Тихонов, единственный человек, который может каким-то образом связать его с Мариной, начинает о чем-то догадываться. Ведь Володя притворяться не умел, тот сразу по голосу его понял, что что-то не так! И в ту же ночь Володя тонет в ванне! Да если на то пошло, какой ненормальный в наше время будет в ванне лежать, в этакой-то грязи. В душе помоемся наскоро, и все. У нас одна из дома помылась в ванне, месяц прошел – что-то у нее там не то. Пошла к врачу – стафилококк нашли. Она в слезы, а врач говорит: радуйтесь, что не бледную спирохету! Из нашего, говорит, водопровода что хочешь получить можно, любую заразу. Тем более, если бы ты эту ванну видел у Володи в квартире, да там не то что мыться, там тряпку половую полоскать, и то противно! Ты что улыбаешься?

– Слава Богу, начала рассуждать, значит, еще в здравом уме находишься, а то я уж испугался, что так и будешь рыдать.

Он вдруг нахмурился:

– Постой, постой! Так ты что, у Володи в квартире была, раз ванну видела? Когда же ты успела?

– Вчера вечером, а что?

– А тебя кто-нибудь видел из соседей?

– Нет, никто не видел, я на лестнице никого не встретила и дверь своим ключом открыла, чтобы проверить.

– Так выходит, ты его последняя вечером видела?

– Ну наверное. Но ведь он мне звонил в одиннадцать часов.

– А как ты это сможешь доказать?

– Ой, Саша, неужели можно подумать, что я его в ванне…

– Ну знаешь, если ко мне та следовательша прицепилась из-за Маринки, а я там вообще ни сном ни духом… И потом, люди же видели, ты с ним на работе общалась, как ты это объяснишь?

Она рассказала ему про Элку, подругу и обмен. Он покачал головой.

– Не очень-то убедительно. Ну, приведешь в свидетели подругу и подполковника.

– Да нет никакого подполковника! Я все наврала для пользы дела.

– Очень большая польза получилась! Ох, Надежда, ты ведь разумная женщина, как же ты так легкомысленно поступила.

Она хотела ему сказать, что это из-за их ссоры она была не в себе, плохо соображала, но вспомнила о Володе и опять слезы защипали глаза. Он сделал попытку встать. Она обняла его, не открывая глаз.

– Саша, не уходи!

– Милая, мне ведь на работу надо.

– Ах да, работа. Как же я завтра там появлюсь?

– А ты не ходи завтра на работу, потом выходные, а там что-нибудь придумаем. Я вечером вернусь, ты поспи пока.

– Какой тут сон. Я что-нибудь приготовлю, отвлекусь хоть. Ой, Саша, ну нет мне прощения!

– Ну ладно, ладно, – он заторопился, – выпей чего-нибудь, валерианки, что ли.

– Саша, а как же ты на работу пойдешь, у тебя вся рубашка в моей туши!

– Ничего, застегнусь. Ну все, пошел, жди вечером.

Проводя его, Надежда взглянула на себя в зеркало и решила, что будь она на месте Сан Саныча, она бы ни за что не вернулась к этакому чучелу. Она умылась, расчесала волосы, переоделась, немного убрала в комнате, хотела постирать, но страшно было долго оставаться в ванной. Бейсик весь день сидел на подоконнике и пытался ловить лапой снежинки за окном. На Надеждины сетования и жалобы на судьбу он не обращал внимания.

К приходу Сан Саныча квартира была относительно чиста, ужин приготовлен и кот накормлен, чтобы не путался под ногами. Он пришел поздно, она уже почти перестала ждать. Был чисто выбрит, в свежей рубашке, значит, заезжал домой. Принес целую коробку пирожных, сказал, что сладкое помогает при стрессе. На работе было все спокойно, правда Пелагея пыталась приступить к нему с расспросами, но он так на нее посмотрел, что она отвязалась, а Полякова теперь его боится и сидит смирно. После того как он как следует поприветствовал Бейсика, они сели ужинать. Надежде кусок не лез в горло, но, чтобы он не обиделся, она съела эклер, а потом, за разговором, еще и «корзиночку». Может быть, помогло сладкое, а может – его присутствие, но она теперь могла спокойно говорить о том, что произошло.

– Знаешь, Саша, вот теперь я точно уверена, что с Мариной это никакая не случайность, а он совершенно обдуманно ее завел на этот чердак и столкнул. Я раньше боялась так думать, а теперь после смерти Володи точно знаю.

– И что теперь делать?

– Да ничего мы не можем сделать. Доказательств у меня никаких. Ключ я оставила у Володи, да если бы и не оставила, ну лежит у Марины в столе какой-то ключ, да стол пустой стоит почти месяц, а в этот ящик к Маринке все уже давно лазают за карандашами да за резинками, кто угодно мог положить ключ и взять его оттуда. Серьга Маринина у него в квартире нашлась, так тоже не доказательство. Приносил он ее своим теткам, а теперь мне отдал. Да если бы сережка-то была уникальная, а то – дешевенькое прибалтийское серебро. Наши тетки раньше в Прибалтику часто ездили, всем навезли таких.