Я тебя никогда - Елена Безрукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
17
— Мам, я никогда не поверю, что отец пригрел щенка той, с кем даже не спал ни разу, — ответил я то, что думал на самом деле.
— Не зови её так… — прошептала мама, закрыв на пару секунд глаза, чтобы успокоиться. — Не надо вести себя так некрасиво, Матвей. Разве я учила тебя быть таким жестоким? Нельзя так называть людей. Девочку — нельзя. Она совсем одна осталась, ты это понимаешь? Её нужно пожалеть.
Ей тяжело меня слушать. Мне тяжело это всё говорить, но как тут молчать? Ситуация такая сложилась, и виноват в этом только один человек — папа. Я это прекрасно осознавал. Но отец есть отец, а вот найти способ выпереть отсюда девчонку мне бы хотелось. Для меня она тоже виновата, косвенно — что пришла сюда и посмела зайти на мою территорию, причинив, пусть и неумышленно, боль моей матери.
Слёзы мамы я никогда ей не прощу. Она будет отвечать за них до конца своих дней.
— Пожалеть? — поднял я брови. — А тебя кто пожалеет, мам? Ты реально веришь, что отец не изменял тебе с её матерью?
— Верю… — ответила она и как-то странно дёрнулась. Видимо, не верит, а просто уговаривает себя не вникать в это и доверять словам отца, ведь проверить она все равно никак не может.
— Откуда такая наивность? — спросил я. — Ты ведь взрослая женщина. Какая может быть любовь без физического контакта у мужчины и женщины?
— Это ты ещё слишком молод, сынок, — ответила мама. — Есть любовь без этого всего… Ее называют платонической. Высшая степень любви, или, если хочешь, дружбы. Никакой грязи, только нежные чувства друг к другу.
— Фигня какая-то… — задумчиво пробормотал я.
По моему личному опыту, такое просто невозможно. Если уж нравится девчонка, то хочется пойти с ней дальше, чем подержаться за ручки.
— Да ничего не фигня… Просто ты пока ещё не переживал такое. Но, возможно, с тобой тоже случится такая любовь, и тогда ты поймёшь, что я имею в виду…
— Да не дай бог! — высказался я и почесал в затылке. — Нафига мне такая любовь, когда прикоснуться к ней нельзя? Такую любовь только в окно и выкинуть. Неполноценная она.
— Бывают ситуации, когда ты не можешь быть вместе с человеком, который тобой любим, в силу каких-то обстоятельств, — продолжила говорить мама, перебирая в пальцах носовой платок. Опять она плакала… Опять из-за неё. А меня это бесило! Злило до белого каления… Но только сделать я ничего с этим не мог бы. — Или… Он тебе не отвечает взаимностью. Или сердце его занято… Тогда тебе остаётся любить его издалека, в одиночку, и только вот так — мысленно, платонически.
— Ну и зачем такая любовь, мам?
— А кто же сердце-то спрашивает, милый? — мягко улыбнулась она мне. — Нас никто не спрашивает, хотим ли мы любить, и кого конкретно… Мы просто влюбляемся, и не можем не думать об этом человеке. Если мы не имеем возможности прикоснуться, коснуться быта, который зачастую волшебность чувств как раз разрушает, то чувства часто так и остаются волшебными и очень сильными… Это как любить фантом… Может быть, этот человек даже вовсе и не такой, каким мы себе его придумали, но мы всё равно любим, всё равно не можем остыть и перестать испытывать эти ненужные никому эмоции…
— Да уж… Грустно как-то… — ответил я, ещё раз подумав о том, как ужасно оказаться в такой ситуации.
Мучиться от безответной любви и не иметь возможности отвязаться уже от этого фантома… Просыпаться и засыпать с чьим-то именем на устах, того, кто никогда не сможет с тобой даже за ручку подержаться, не говоря уже о поцелуях или чём-то большем… Жесть какая! Не хотел бы я так влипнуть!
Но я же не дурак какой, чтобы на такое попасться?
Это совершенно не моя тема — страдать.
Пускай весь мир страдает, а я — не буду.
Тем более из-за какой-то сопливой девчонки…
И тут мне в голову пришло кое-что ещё.
— Но ведь если папа любил эту женщину, то… То это ещё хуже, мам. Это моральная измена. Разве нет? Он любил её, ты понимаешь?
Руки мамы задрожали. Она опустила глаза и снова тихо заплакала…
Блин, ну я и дубина!
Нашёл, что сказать собственной матери…
18
— Блин… Мам, прости… — обнял я её. — Я не хотел тебе делать больно. Просто я не понимаю, как в этой ситуации высказать своё мнение, не задев при этом тебя. Ситуация очень неоднозначная.
— Тут ты прав, сынок, — тихо сказала мама, утирая слёзы платком. — Ситуация далеко не самая приятная, как бы я ни старалась защитить отца. Мне тоже совершенно не нравится, что твой папа привёл в дом чужого ребёнка, от женщины, которую, возможно, любил всегда. Но мы не можем ничего изменить. Решение отца не обсуждается, ты же знаешь. К тому же, не по христиански взять и бросить на произвол судьбы девочку… Сдать её в детский дом. Она же не виновата ни в чём… Поэтому как бы ни было нам не просто — постарайся её не винить, и тебе станет легче.
— Я не могу её не винить, — ответил я, ощущая, что снова закипаю.
Как мне не злиться и не обвинять её в развале семьи?
Может, мне ещё спасибо ей за всё хорошее сказать?
Прости, мам, но я так точно не смогу.
Я не такой добрый и понимающий, как ты.
Чужих щенков не собираюсь понимать и принимать!
Из-за которых, между прочим, моя семья рушится. Отец совсем как чужой стал…
К матери не подходит почти, об Ангелине все вопросы.
Хоть