"Фантастика 2023-148. Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Динаев Дино

Глава 28

Вскрытие показало…

От неожиданности я едва не расплескал кофе. Конечно, этот мудозвон, что приходил вчера в миссию, узнал меня. Остается загадкой, почему он не поднял волну, и почему Элиан так спокойна сейчас. Врать я ей не хотел. Да и бессмысленна здесь всякая ложь.

— Если речь о случившемся возле старой ткацкой, то да, — признал я, сделав глоток несладкого кофе. — Хочешь знать почему?

— Да, — она с напряжением смотрела на меня.

— На глазах Агаты они убили кеошерийку и почти замучили насмерть другую. Чтобы спасти двух полуживых девочек-рабынь, нам пришлось отправить тех мерзавцев на суд богов, — проговорил я медленно, для большей ясности отвешивая каждое слово. — Но двое или трое сбежали. Одного из них, я видел вчера. Он был здесь, в вашей миссии. В тот злополучный день он остался в живых потому, что я не смог его догнать.

— Серж, это очень плохо. Я знаю, что они рабовладельцы и последователи Кэолон. За ними дурная слава. Но то, что случилось — это очень плохо для всех, — хмуро сказала она, откусив кусочек печенья и роняя большую его часть на пол. — Я боюсь, эта жуткая история может получить продолжение.

— Ты еще кое-чего не знаешь, — сказал я, решив вывалить больше, раз уже тронули взаимно болезненную тему. — Не так давно я сам был в рабстве у эльфа. Ты видела шрамы на моей спине. Спрашивала откуда они, но я не сказал — отшутился. Так вот, эти шрамы — память о моем рабстве. Имя того мерзавца, к которому я попал — Маскуэль. Он обращался со мной хуже, чем с собакой, жестоко избивал, в то время как я был связан. Морил голодом и заставлял работать до потери сил. Он получал удовольствие от издевательств надо мной. В один прекрасный вечер — прекрасный для меня — мои руки оказались свободны, и я не задумываясь убил его.

— Прости, Серж, я не знала. Это жутко. Прости, — она прижалась ко мне. — Я знаю, что многие леадорцы ведут себя так. Все это — следствия проклятого культа Кэолон. Поверь, я не разделяю их взгляды. Я не считаю себя выше тебя или Агашимаи. Мне это все противно. Прошу, поверь мне. В Алатаре я много раз выступала с осуждением культа Кэолон. Сама богиня Наирлесс против их бесчинств.

— Элиан, я тебе безоговорочно верю. Тебе не за что извиняться. Ты ни в чем не виновата и не можешь отвечать за поведение некоторых леадорцев. Я лишь ответил, почему это случилось, — сказав все это, я почувствовал заметное облегчение, будто с души упал тяжелый груз. И еще раз пояснил: — Агашимая не могла пройти мимо, когда на ее глазах убивали кеошериек, молодых, замученных жутким обращением рабынь. А я тоже не мог при этом остаться в стороне.

— Я все понимаю. И очень не хочу, чтобы если когда-то такое повторится, то произошло лишь потому, что кто-то леадорец, а кто-то нет, — она сжала кулачки.

— А что ты сказала насчет возможного продолжение этой истории? — спросил я.

— Надеюсь, что этого не случится. Тот леадорец, который, как ты говоришь, сбежал, он видел тебя, входящим в нашу миссию. И пришел выяснить, кто ты и что здесь делаешь. Кстати, он приходит уже второй раз, — сообщила Элиан, снова потянувшись к чашке. — Сначала, я не могла понять о ком речь, а потом не могла поверить, что речь о тебе. Лишь после того, как он описал Агашимаю, я догадалась, что речь именно о вас двоих. Ему сказала, что он, скорее всего, путает тебя с кем-то. Сказала, что ты занимаешься лишь переводом свитков, и у нас на очень хорошем счету. А также добавила, будто ты — не простой человек и у тебя очень высокие связи в княжеском дворце. Но он обещал, что просто так не оставит это дело.

— Спасибо, Элиан, — я погладил ее руку. — Твоя поддержка дорогого стоит. Но за меня не переживай. Правда на нашей стороне. Кто-кто, а мы с Агатой в обиду себя не дадим.

Конечно, ей этот разговор был очень неприятен. Но хорошо, что он состоялся. Вдвойне хорошо, что Элиан отнеслась с пониманием к случившемуся и поняла причины, толкнувшие меня с кошей на убийство. Может быть для полного откровения я должен был сказать ей, что ненавижу мужчин-леадорцев, и обожаю их женщин. Только это уже эмоции, которые в большинстве случаев выпускать вредно. Я снова подумал об Алане Башарове, подумал, что очень глупо уподобляться ему, и поэтому даже о мужчинах-леадорцах я не смею судить так, как рассуждал раньше, сжигаемый ненавистью. Ведь наверняка есть среди них вполне нормальные, ничем не отличающие от нас, обычных людей.

Скоро мы покончили с завтраком и этим разговором. После чего я поспешил в «Хрустальный Филин», чтобы Агата перерисовала со смартфона новый материал для перевода, заодно чтобы поменять повербанк и обсудить планы на ближайшие дни. Идя к таверне, я подумал, что меня может там ожидать весточка от Латеи. И тут вскочил непростой вопрос: а кто для меня привлекательнее, кто важнее для меня: Элиан или Латея. Надо признать вопрос хреновый, потому как выбирать не хотелось. Меня влекли тайны Латеи, ее необычность, ее точеная фигурка и ее страсть в постели, и… и очень много чего еще. Я обожал Элиан и меня влекли ее тайны… Я снова сказал «тайны»? Я повторился? Да! Потому что у Элиан не меньше тайн, скрытых в ее душе. Например, ее склонность к грубости в постели тоже очень интересна. Мне хочется познать ее всю. И ее безупречная фигура, ее медлительная величавость, ее желанная грудь с чувствительными сосками и великолепная задница. Боги, такая тугая на моем члене! Я люблю Элиан. Люблю ее острые розовые ушки и ее глаза. Люблю ее губы, ласкающие фильтр сигареты, словно это очень маленький нежный член.

Я не знаю, кто мне милее, и кто важнее. Мне они нужны обе. С этими мыслями я пришел в таверну. Увы, весточки от Латеи не было. Имелась только Агашимая с устным приветом от Нейшши. Я не сразу врубился, кто это. Лишь потом вспомнил, что так звали кеошерийку-рабыню, спасенную в эльфийском складе. А Агата, хитро щуря изумрудные глазки, добавила:

— Кажется она тебя тоже любит.

Не знаю, что мне в этот момент захотелось больше: смеяться или плакать. Видя выражение моего лица, коша с пониманием добавила:

— Да, да, понимаю. Это уже перебор. Давай лучше поговорим о сейфе. Видно по всему, настрой у тебя серьезный, и ты сегодня трахнешь это стальное чудовище.

— Кош, «трахнешь» — здесь не совсем верное слово, — я все-таки улыбнулся. — Но я постараюсь войти в его глубины. И очень надеюсь, что карта этой ночью будет у нас. Хочешь, поделюсь дурной новостью?

— Ага, — с улыбкой сказала она.

Пока коша перерисовывала с Самсунга материал для перевода, я вывалил ей весь утренний разговор с Элиан об эльфе, опознавшем меня. Добавив в конце, что теперь этот мудозвон знает, где меня искать, на случай если решится свести счеты.

— Твоя Элиан — хорошая девочка, — сказала кеошерийка. — Вообще, тебе всегда достаются хорошие девочки. Вот, например, я, — она зашипела от смеха. — Если серьезно, то теперь тебе требуется больше осторожности. Впрочем, что я говорю? Это пустое сотрясение воздуха. Если этой ночью карта окажется у нас, то незачем больше ходить в их миссию. А в большом Вятиче они тебя или, вернее, нас, замучаются искать.

— Нет, кош, в миссии есть некая хорошая девочка, и я не могу и не хочу рвать отношения с ней, — отозвался я. — Давай, прогуляемся немного, заглянем к обеду в «Карась и Щука», навестим Ставрова и потом ты проводишь меня в миссию. Буду готовиться к судьбоносному вечеру.

Отобедали мы сегодня раньше положенного и, отягощенные тремя порциями карасей на двоих, потопали в сторону книжной лавки. Я бы к Ставрову сегодня не заходил — зарисовки для перевода легко могла передать Агата. Но была небольшая надежда, что хитрый старичок все-таки соизволит рассказать хоть что-то полезное о таинственной госпоже Латее. И вышло так…

Илья Васильевич, как обычно, решил напрячь нас своим чаем. Деваться было некуда и мы согласились. Уже по пути в его темную комнату, которая без окон, но, слава богам, с дверью, Агатушка мне шепнула:

— Он хочет, чтобы мы обоссались!