Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

Компания Гудзонова залива до бедствий, постигших ее в последнюю войну, была гораздо счастливее, чем Королевская африканская компания. Ее обязательные расходы были гораздо меньше. Все количество людей, которых она содержала в различных поселениях и отдельных жилищах, гордо именуемых укреплениями, не превосходило, как передают, 120 человек. Этого количества людей, однако, было достато чно для заблаговременной заготовки груза пушнины и других то- варов, нужных для погрузки на корабли компании, которые из-за льдов редко могли оставаться в этих морях больше шести или восьми недель. Этим преимуществом заблаговременной заготовки товаров без нескольких лет подготовительных работ не могли заручиться частные торговцы, а без этого, по-видимому, невозможна торговля в Гудзоновом заливе. Небольшой капитал компании, как говорят, не превышавший 110 тыс. ф., мог быть тем не менее достаточным для того, чтобы компания захватила в свои руки всю или почти всю торговлю и весь избыток продуктов бедной, хотя и обширной, страны, на которую простиралось действие ее хартии. Соответственно с этими условиями не было частных купцов, которые когда-либо пробовали бы конкурировать с компанией в торговле с этой страной. Поэтому компания всегда фактически обладала монополией торговли, хотя последняя и не была закреплена за ней законом. Помимо всего этого, небольшой капитал компании, как говорят, принадлежал очень небольшому числу купцов. Но акционерная компания, состоящая из малого количества владельцев акций и владеющая небольшим капиталом, по своей природе очень близко подходит к частному торговому товариществу и может оказаться способной к такой же степени бережливости и внимания к делам. Поэтому неудивительно, что вследствие этих преимуществ компания Гудзонова залива до последней войны могла вести свою торговлю со значительным успехом. Однако, по-видимому, невероятно, чтобы прибыли компании когда-либо приближались к тому, что говорил о них Доббс* [* Arthur Dobbs. An Account of the Countries adjoining the Hudson’s Bay]. Гораздо более серьезный и осторожный писатель Андерсон, автор "Исторического и хронологического обзора торговли", весьма справедливо замечает, что, рассмотрев отчеты вывоза и ввоза компании, данные за несколько лет самим Доббсом, и учтя надлежащим образом чрезвычайный риск и расходы компании, он обнаружил, что ее прибыли не заслуживают зависти или что они не могли намного превышать обыкновенную торговую прибыль.

Южноокеанской компании никогда не приходилось содержать ни укреплений, ни гарнизонов, и благодаря этому она была совершенно свободна от крупного расхода, который лежал на других акционерных компаниях. Но она имела огромный капитал, распределенный между огромным количеством акционеров. Поэтому естественно было ждать, что нерасчетливость, небрежность и расточительность господствуют во всем управлении делами компании. Мошенничество и сумасбродство ее биржевой игры достаточно известны, но рассмотрение их увело бы нас за пределы нашей темы. Торговые операции ее велись ненамного лучше. Первым торговым предприятием, которым занялась компания, было снабжение испанской Вест-Индии неграми, предос- тавленное ей в исключительную монополию на основе так называемого договора "ассиенто", заключенного по Утрехтскому миру. Но так как нельзя было от этой торговли ожидать больших выгод, поскольку Португальская и Французская компании, занимавшиеся перед этим такой же торговлей и на тех же самых условиях, разорились на ней, то компании в возмещение было разрешено ежегодно посылать непосредственно в испанскую Вест-Индию один корабль с различным грузом. Из десяти рейсов этого ежегодного корабля, говорят, принес значительные выгоды только один, сделанный кораблем "Royal Caroline" в 1731 г.; почти все остальные были более или менее убыточны. Эти плохие результаты приписывались поверенными и агентами компании вымогательствам и притеснениям со стороны испанского правительства; но возможно, что это происходило главным образом от растрат и хищений самих этих поверенных и агентов; передают, что многие из них приобрели громадные состояния только в один год. В 1734 г. компания обратилась к королю с прошением, чтобы ей было позволено вследствие малой выгодности прекратить торговлю и отправку ежегодного корабля с грузом и взамен получить то, что удастся добиться от короля Испании.

В 1724 г. эта компания попробовала заняться китоловным промыслом. Правда, в этом промысле она не обладала монополией, но все время, пока она занималась им, ни один британский подданный не брался за него. Из восьми экспедиций, которые сделали ее корабли в Гренландию, прибыльной была одна, все остальные были убыточны. После восьмой, последней экспедиции, когда компания продала суда, запасы и орудия, потери, принесенные этим предприятием, включая сюда и проценты на капитал, превысили 237 тыс. ф.

В 1722 г. компания обратилась в парламент с прошением, чтобы ей разрешили разделить ее огромный капитал — более чем 33 800 тыс. ф., который весь был дан в долг правительству, на две равные части: одна половина, т. е. свыше 16 900 тыс. ф., ставилась в равное положение с другими государственными рентами и не должна была подвергаться взысканиям по долгам, заключенным директорами компаний, или по убыткам, понесенным ими при осуществлении их торговых проектов; другая часть оставалась, как и прежде, торговым капиталом и отвечала по долгам и убыткам. Просьба была слишком основательной, чтобы оставаться без удовлетворения. В 1733 г. компания снова обратилась с прошением, чтобы 3/4 ее торгового капитала были отданы в ссуду правительству и только 1/4 часть оставалась бы в виде торгового капитала и подвергалась бы риску, связанному с дурным управлением ее директоров. Как ссудный, так и торговый капитал компании был к этому времени уменьшен больше чем на 2 млн. каждый последовательными платежами правительства; таким образом, эта четвертая часть в итоге равнялась 3 662 784 ф. 8 шилл. и 6 п. В 1748 г. все требования компании к испанскому королю, основанные на договоре "ассиенто", были по трактату в Аахене удовлетворены соответствующим образом. Таким образом был положен конец ее торговле с испанской Вест-Индией, ее торговый капитал был обращен в ссудный и компания прекратила существование как торговое предприятие.

Надо заметить, что в торговле, которую вела Южноокеанская компания посредством своего ежегодного снаряжаемого корабля и от которой она единственно ожидала получить сколько-нибудь значительный барыш, она встречала конкуренцию как на иностранном, так и на внутреннем рынке. В Картагене, Порто-Белло и Вера-Крузе компания сталкивалась с конкуренцией испанских купцов, привозивших из Кадиса на эти рынки те же европейские товары, которые вывозил корабль компании, а в Англии компания сталкивалась с конкуренцией английских купцов, ввозивших из Кадиса те же вест-индские товары. Правда, товары испанских и английских купцов облагались более высокими пошлинами. Но, по всей вероятности, потери, вызываемые небрежностью, растратами и хищениями служащих компании, были гораздо более тяжелым налогом, чем все эти пошлины. Всему опыту противоречит то, что акционерная компания может успешно вести какуюлибо отрасль внешней торговли, если отдельные торговцы могут вступать в открытую свободную конкуренцию с ней.

Старая Ост-Индская компания была учреждена в 1600 г. хартией королевы Елизаветы. В первые 12 экспедиций, снаряженных ею в Индию, она, по-видимому, являлась торговой привилегированной компанией с отдельными капиталами, торговавшей, однако, исключительно на общих кораблях компании. В 1612 г. члены объединились в акционерную компанию. Их хартия давала им привилегию, и хотя последняя не была утверждена парламентским актом, она в то время доставляла компании настоящую, исключительную привилегию. Поэтому в течение многих лет компанию не сильно тревожили конкуренты. Ни ее капитал, который никогда не превышал 744 тыс. ф., с акциями в 50 ф., не был настолько велик, ни ее торговля не была настолько обширна, чтобы они давали возможность большой небрежности и расточительности или больших хищений. Несмотря на несколько чрезвычайных потерь, причиненных отчасти недоброжелательством Голландской ост-индской компании, а отчасти другими обстоятельствами, компания в течение многих лет вела успешную торговлю. Но с течением времени, когда начали лучше понимать принципы свободы, становилось с каждым днем все более спорным, насколько королевская хартия, не утвержденная парламентским актом, может давать исключительную привилегию. Решения судов по этому вопросу не были одинаковы, но менялись со сменой правительства и духом времени. Количество конкурентов увеличивалось; к концу царствования Карла II, во все царствование Якова II и в продолжение части царствования Вильгельма III они поставили компанию в крайне тяжелое положение. В 1689 г. парламенту было сделано предложение дать правительству 2 млн. из 8 % на условии образования из подписчиков этого займа новой Ост-Индской компании с исключительными привилегиями. Старая Ост-Индская компания предложила 700 тыс. ф., почти весь свой капитал, из 4 % и на тех же условиях. Но в это время состояние государственного кредита было таково, что правительству было выгоднее занять 2 млн. из 8 %, чем 700 тыс. ф. из 4 %. Предложение новых акционеров было принято, и вследствие этого учреждена новая Ост-Индская компания. Однако старая Ост-Индская компания получила право продолжать свою торговлю до 1701 г. В то же время она очень искусно приобрела на имя своего казначея акций новой компании на 315 тыс. ф. По небрежности в тексте парламентского акта, передавшего торговлю с Ост-Индией подписчикам этого двухмиллионного займа, осталось неясно, должны ли они вести свои торговые операции сообща и на соединенные средства. Некоторые отдельные торговцы, подписавшиеся в общей сложности на 7 тыс. 200 ф., настаивали на своем праве торговать отдельно на свой собственный капитал и свой собственный риск. Старая Ост-Индская компания сохранила право торговли на свой старый капитал до 1701 г.; точно так же до и после этого срока, подобно другим отдельным купцам, она имела право торговать самостоятельно на 315 тыс. ф., подписанных ею в капитал новой компании. Говорят, что конкуренция двух компаний с частными торговцами и между собой почти разорила их обеих. При следующем случае, когда в 1730 г. парламенту было сделано предложение передать ведение торговли привилегированной компании и этим сделать ее более свободной, Ост-Индская компания в противовес этому предложению изобразила в очень ярких красках несчастные последствия, вызванные к этому времени, по ее мнению, конкуренцией. В Индии, как она утверждала, эта последняя подняла цены на товары так высоко, что их не стоило покупать, а в Европе, переполнив рынок, она так понизила цены, что не было выгоды от продажи их. То, что более обильным ввозом она должна была сильно понизить на английском рынке цены на индийские товары, к великой выгоде и удобству потребителей, не может быть оспариваемо; но чтобы она повысила цены на них на индийском рынке, кажется маловероятным, так как весь чрезвычайный спрос, какой могла вызвать эта конкуренция, должен был являться только каплей среди необъятного океана индийской торговли. С другой стороны, хотя увеличение спроса вначале временно поднимает цены на товары, но всегда в конце концов понижает их. Спрос поощряет производство и поэтому вызывает конкуренцию между производителями, которые, ради того чтобы иметь возможность продавать дешевле других, вводят новое разделение труда и новые приемы в промысле, о которых в противном случае они никогда бы и не подумали. Печальные последствия, на которые жаловалась компания, были: дешевизна предметов потребления и поощрение, данное производству, как раз два результата, являющиеся главной задачей политической экономии. Однако конкуренция, на которую компания так горько жаловалась, недолго просуществовала. В 1702 г. обе компании были до некоторой степени соединены тройственным договором, третьей стороной в котором была королева; в 1708 г. парламентским актом они были окончательно соединены в одну компанию под ее теперешним названием "Соединенной компании купцов, торгующих с Ост-Индией". В этот акт сочли нужным включить оговорку, разрешающую отдельным торговцам продолжать свои операции до Михайлова дня 1711 г.; в то же время директорам давалось полномочие с предупреждением за три года выкупить небольшой капитал этих торговцев в 7 тыс. 200 ф. и таким образом обратить весь капитал компании в акционерный. Тем же самым актом капитал компании вследствие нового займа правительству был увеличен с 2 млн. до 3 млн. 200 тыс. ф. В 1745 г. компания ссудила еще 1 млн. правительству; но так как этот миллион не был собран по подписке среди акционеров, а получился от продажи ренты и выпуска долговых обязательств, то от этого капитал, с которого акционеры могли требовать дивиденд, не увеличился. Однако это увеличило торговый капитал компании, который вместе с остальными 3 млн. 200 тыс. ф. нес ответственность по понесенным компанией в ее торговой деятельности потерям и заключенным ею долгам. С 1708 г. или по крайней мере с 1711 г. компания была избавлена от конкурентов и, установив полную монополию английской торговли с Ост-Индией, успешно торговала и из прибылей ежегодно выплачивала умеренный дивиденд своим акционерам. Во время французской войны, начавшейся в 1741 г., происки Дюпле, французского губернатора в Пондишери, вовлекли компанию в войны в Карнатике и в политические распри индийских князей. После многих замечательных успехов и одинаково замечательных потерь компания в конце концов потеряла Мадрас, в то время главное ее поселение в Индии. Мадрас был возвращен компании по трактату в Аахене; но около этого времени дух войны и завоеваний овладел, по-видимому, ее служащими и с тех пор никогда не оставлял их. Во время французской войны, которая началась в 1755 г., военные силы компании участвовали во всех успехах оружия Великобритании. Они отстояли Мадрас, взяли Пондишери, возвратили Калькутту и овладели доходами богатой и обширной страны, превышавшими, как тогда говорили, 3 млн. в год. Компания в течение нескольких лет спокойно овладела этими доходами; но в 1767 г. правительство предъявило претензию на ее территориальные приобретения и получающиеся от них доходы как принадлежащие по праву короне; компания в виде удовлетворения этого требования согласилась платить правительству 400 тыс. ф. в год. Перед этим компания постепенно повысила дивиденд с 6 до 10 %, т. е. на ее капитал в 3 млн. 200 тыс. ф. дивиденд возрос на 128 тыс. ф., т. е. увеличился с 192 тыс. ф. до 320 тыс. ф. в год. Компа- ния собиралась увеличить дивиденд еще больше, а именно до 12 1/2 %, тогда ежегодная выплата акционерам была бы равна сумме, которую она согласилась платить правительству, т. е. 400 тыс. ф. в год. Но в течение двух лет, когда должно было выполняться соглашение компании с правительством, двумя последовательными актами парламента было ограничено дальнейшее увеличение дивидендов; целью этих актов было ускорение уплаты долгов компании, которые в это время определялись в 6 или 7 млн. ф. В 1769 г. компания возобновила соглашение с правительством еще на пять лет, причем добилась, чтобы в течение этого периода ей позволено было увеличить постепенно дивиденд до 12 1/2 %, однако при условии, чтобы увеличение его ни в коем случае не превышало 1 % в год. Поэтому увеличение дивиденда, когда он достиг своего максимального размера, могло увеличить ежегодные платежи компании акционерам и государству только на 608 тыс. ф. по сравнению с тем, что она выплачивала до своих последних территориальных приобретений. Каков, по предположениям, был валовой доход компании от этих территориальных приобретений, уже было упомянуто; по отчету, доставленному в 1768 г. судном Ост-Индской компании "Круттенден", чистый доход компании за всеми вычетами и военными издержками выражался в 2 048 747 ф. Помимо того, компания, как передавали, располагала еще другими доходами, отчасти с земель, а главным образом от пошлин, установленных ею в различных поселениях и достигающих в общем 439 тыс. ф. Прибыли компании от торговли, согласно показанию ее председателя в Палате общин, достигали в то время по меньшей мере 400 тыс. ф. в год, по свидетельству ее бухгалтера — по меньшей мере 500 тыс. ф.; по самому осторожному подсчету, она равнялась самому высокому дивиденду, какой мог выпла чиваться акционерам. Такой громадный доход компании мог, коне чно, выдержать увеличение на 608 тыс. ф. ее ежегодных платежей и в то же время составить большой фонд погашения долгов для быстрого сокращения их. Однако в 1773 г. ее долги вместо уменьшения увеличились невнесением в казначейство годового взноса в 400 тыс. ф., неплатежом пошлин в таможню, большим долгом банку по сделанным займам и, наконец, по векселям, выданным в Индии и неосторожно акцептованным, в общей сумме свыше 1 млн. 200 тыс. ф. Затруднения, обрушившиеся на компанию в результате этих скопившихся требований, принудили ее не только сократить сразу дивиденд до 6 %, но и прибегнуть к милости правительства, умоляя его, во-первых, об освобождении от дальнейшей уплаты условленных 400 тыс. ф., а во-вторых, о займе в 1 млн. 400 тыс. ф. для того, чтобы спасти ее от неминуемого банкротства. Огромный рост капиталов компании послужил, по-видимому, для ее служащих только поводом для еще большей расто чительности и прикрытия огромных хищений, чем это соответствовало возрастанию ее средств. Поведение служащих компании в Индии и общее состояние ее дел и в Европе, и в Индии стали предметом пар- ламентского расследования, вследствие которого было сделано несколько очень важных изменений в строении ее управления как в Англии, так и за границей. В Индии главные поселения компании — Мадрас, Бомбей и Калькутта, которые перед этим были совсем независимы одно от другого, были подчинены генерал-губернатору, при котором состоял совет из четырех членов, причем парламент оставил за собой первое назначение губернатора и совета; их резиденцией назначалась Калькутта; этот город стал в Индии тем, чем прежде был Мадрас, — главным английским поселением в Индии. Суд мэра Калькутты, вначале учрежденный для разбирательства торговых споров, возникавших в городе и по соседству его, мало-помалу расширил свою юрисдикцию вместе с расширением владений компании. Теперь он был ограничен и введен в свои первоначальные рамки. Вместо него был учрежден новый верховный суд, состоящий из главного судьи и трех судей, назначенных короной. В Европе ценз, дающий право голоса в общем собрании акционеров, первоначально равнявшийся 500 ф. — цене акций компании, — был повышен до тысячи фунтов. Кроме того, было установлено, что право голоса при покупке акции, а не получении ее в порядке наследования дается при условии владения ею по меньшей мере в течение года вместо шести месяцев, требовавшихся прежде. Совет из 24 директоров прежде избирался ежегодно; теперь было постановлено, чтобы каждый директор в будущем избирался на четыре года; однако шесть из них попеременно выбывали из должности каждый год и не имели права переизбираться при выборе шести новых директоров следующего года. Ожидали, что вследствие этих преобразований собрание акционеров и совет директоров окажутся способными действовать с большим достоинством и систематичностью, чем это обыкновенно имело место прежде. Но, по-видимому, представляется невозможным посредством каких-либо преобразований сделать их способными управлять и даже принимать участие в управлении огромной страной, потому что большая часть членов всегда слишком мало заинтересована в процветании этой страны, чтоб относиться со сколько-нибудь серьезным вниманием к тому, что может содействовать ему. Часто человек, обладающий большим, а иногда и маленьким состоянием, склонен купить тысячефунтовую акцию Индийской компании исключительно ради того влияния, которое он думает получить правом голоса в собрании акционеров. Она дает ему если не участие в грабеже, то участие в назначении грабителей Индии; хотя это назначение производится советом директоров, но последний неизбежно находится более или менее в зависимости от влияния акционеров, которые не только избирают директоров, но иногда распоряжаются назначением служащих в Индии. Если только акционер может в течение нескольких лет пользоваться таким влиянием и этим способом устроить некоторое число своих друзей, то часто его мало интересует дивиденд или даже цена акции, на которой основано его право голоса. О преуспевании страны, в управлении которой его акция дает ему право голоса, он редко думает. Не было и по самой природе вещей не могло быть государей, до такой степени равнодушных к счастью или несчастью своих подданных, процветанию или запустению своих владений, славе или бесчестию своего правительства, какими должны быть вследствие непреодолимых моральных причин большинство акционеров такой торговой компании. Это безразличие скорее всего должно было возрасти, а не уменьшиться от некоторых новых постановлений, сделанных в результате парламентского расследования. Например, постановлением Палаты общин было объявлено, что акционеры могут получать 8 % дивиденда на капитал не ранее того, как будет уплачен долг правительству в 1400 тыс. ф., а остальные долги доведены до 1500 тыс. ф., и что все остатки дохода и чистой прибыли должны делиться на четыре части, из которых три должны уплачиваться в казначейство для общественных надобностей, а четвертая обращаться в запасный капитал для дальнейшего погашения долгов или покрытия непредвиденных расходов компании. Но если компания была плохим управителем и плохим государем, когда весь ее чистый доход и прибыль принадлежали ей и находились в ее собственном распоряжении, она вряд ли могла стать лучше, если 3/4 их должны были принадлежать другим, а 1/4 хотя и должна была употребляться на нужды компании, но под чужим контролем и с чужого разрешения.