Крылья - Юрий Нестеренко

— Ху зе хелл из ит?!

— Это я, Эйольта, — сказала я по-ранайски, ожидая любой реакции.

Но наступила тишина. Я уже подумывала, не нажать ли на кнопку еще раз, когда дверь вдруг поехала в сторону. За ней был открытый космос! Чернота неба, усеянного звездами гуще, чем в самую ясную ночь, и в этой черноте ярко светился огромный голубой полумесяц. Ученые аньйо, измерив давление на уровне моря и в горах, давно сделали вывод, что на большой высоте воздуха слишком мало для дыхания, да и Раджив подтвердил это во время наших полетов. Я задержала дыхание и в ужасе отпрянула. Но уже в следующий миг поняла, что передо мной — такая же иллюзия, как и живые пейзажи на стенах человеческих домов.

— Ну входи, раз уж ты здесь, — услышала я и последовала совету.

Посреди космоса стоял круглый стол, на котором мягко светились дисплеи. Вокруг стола располагались шесть одноногих кресел; три из них, через одно, пустовали, в остальных сидели Раджив и двое пришельцев, с которыми я прежде виделась на базе, но общалась мало: розовокожий Сергей и желтокожая Кирико. Я подошла к ним, неуверенно ступая по распростертому под ногами звездному небу.

— Ну и ну, — продолжал Сергей, повернувшись вместе с креслом в мою сторону. — У нас на борту заяц. Прямо как в фантастических романах. Я предупреждал Валерию, что за девчонкой нужен глаз да глаз.

— Вам следовало выставить охрану при погрузке, — виновато улыбнулась я.

— Мы это учтем, — пообещал Сергей. — Вот что значит один раз нарушить инструкцию, допустив инопланетянина на базу. Вся система безопасности летит к чертям. Ну что, коллеги, выкинем ее в космос прямо сейчас или подождем, пока Джордж спустит с нас шкуры?

— Сергей, — поморщилась Кирико, — не пугай ребенка.

— Я не ребенок! — оскорбилась я. — Мне почти шестнадцать. И после всего, через что я прошла, меня не так легко напугать. Если бы он и вправду хотел причинить мне зло, он бы сказал вам об этом на инглише.

— Сильна, — восхитился Сергей. — Раджив, сознавайся, твоя работа?

— По-твоему, я уже не понимаю разницы между флаером и челночной ракетой? — возмутился пилот, на мой взгляд, чересчур бурно.

— Раджив тут ни при чем! — заверила я их. — Я сама.

— Это вы Джорджу будете рассказывать. Я решила сменить тему.

— Так выглядит Земля из космоса? — спросила я, указывая на голубой серп. — Красиво.

— Нет, — ответил Сергей, — это Лийа. Твоя Земля вот, — он показал себе под ноги.

Теперь я уже и сама видела свою ошибку — сквозь голубизну проглядывали очертания гор и круглых кратеров, совсем не похожие на знакомую мне географическую карту. Но где же Земля? Под столом я видела только черноту. И лишь вглядевшись, различила, что она чуть светлее, чем космос вокруг, и лишена звезд, а с дальней от меня стороны стола ее очерчивает тоненькая синяя дуга.

— Мы над ночной стороной, — пояснил Раджив.

— А где «Дарвин»?

— Далеко, на бруноцентрической орбите. Отсюда его не видно, он с другой стороны. — Раджив ткнул в пол.

— Разве мы летим не туда?

— Нет, на нашу базу на Лийе, — ответил пилот, а Сергей довольно осклабился:

— Что, не ожидала при жизни попасть в рай? Впрочем, можем и в ад доставить — на Лла у нас тоже станция наблюдения.

— Я никогда не верила в эти поповские глупости, — гневно сверкнула на него глазами я и вновь обратилась к Радживу: — А зачем вам так много баз?

— С Лла удобно наблюдать за планетой, но это просто астероид, хотя для астероида он довольно крупный, там совсем маленькая сила тяжести, а в этом есть свои неудобства. Лучше уж потратить лишнее топливо на взлет, благо мы можем наделать его в любых количествах, чем взлететь, когда ты вовсе этого не желаешь. Поэтому на Лла у нас только автоматика. А Лийа больше и массивнее, там наша главная база.

— Погоди, как это — Лийа больше? Всегда же считалось, что наоборот… Это и невооруженным глазом видно.

— Лийа просто дальше, — хохотнул Сергей. — Они имеют кратные периоды вращения и разные плоскости орбиты, поэтому вы никогда не наблюдали затмений. Но все равно ваши астрономы давно могли бы измерить параллакс и обнаружить это. Но как же, ведь невооруженным глазом видно, да и в Святом Троекнижии сказано…

— Не очень-то хорохорься, — осадила его Кирико. — Или тебе напомнить про Аристотеля? Вообрази себе, Эйольта, был у них в древности такой философ, который написал, что у мухи восемь ног. Муха — едва ли не самое распространенное насекомое нашей планеты, каждый человек видел ее за свою жизнь, наверное, миллион раз… Так вот почти за полторы тысячи лет ни один из этих европейских умников не удосужился проверить и убедиться, что ног на самом деле шесть!

— А вы в своей Японии профукали возможность стать великой морской державой, — мстительно ответил Сергей. — Вместо того чтобы колонизовать Америку, которая была у вас под боком, ваши даймё грызлись между собой, а Британия тем временем становилась владычицей морей. И опомнились вы только в двадцатом веке, когда было уже поздно.

— Коллеги! — одернул их Раджив. — Что о вас подумает другая цивилизация? Не обращай внимания, Эйольта, это они так шутят. Хотя, — добавил он задумчиво, — изложенные ими факты соответствуют действительности.

Я сделала вывод, что сам он не относится ни к европейцам, ни к японцам. Подняв глаза к голубому серпу, я спросила:

— А на Лийе есть жизнь?

— Нет, — покачал головой Раджив. — Там есть атмосфера, но она непригодна для жизни. Азот, метан, немного углекислого газа. И плотность — чуть больше процента от земной. Даже от метеоритов не защищает. Суточные перепады температур — больше полутора сотен градусов, впрочем, сутки там равны месяцу… Как видишь, условия и впрямь не райские.

— Как же вы там живете?

— Под герметичными куполами. — Он вдруг замер, похоже, осененный какой-то идеей. — Слушай, — произнес он, — а ведь это единственное место во Вселенной, где ты могла бы полетать. Я имею в виду…

Я вопросительно шевельнула крыльями.

— …Да, именно это. Под куполом нормальная атмосфера, а гравитация, как и на всей Лийе, впятеро меньше земной.

— Да, пожалуй, под куполом центрального склада места достаточно, — согласился Сергей. — Не роскошно, но пару кругов сделать можно. Разумеется, если Джордж согласится.

— Но ведь вы его попросите? — умоляюще обратилась я ко всем троим.

Они пообещали — сперва Раджив, потом, переглянувшись, остальные.

— А когда начнет уменьшаться сила тяжести? — нетерпеливо спросила я. — Мы ведь уже довольно далеко от Земли?

— Мы разгоняемся с ускорением в один g, — пояснил Раджив. — Примерно через полчаса развернемся и начнем тормозить. Так что лийскую гравитацию ты почувствуешь только после посадки.