Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2 - Коллектив авторов

Главный лозунг Чибаса «совесть против денег» очень точно отражал внутренний мир Ф. Кастро, готового ради его осуществления на бескомпромиссную борьбу.

Военный переворот 1952 г. развеял парламентские иллюзии у многих кубинцев. Как адвокат, Кастро публично осудил Батисту за нарушение многих статей конституции и потребовал приговорить его к 100 годам тюремного заключения. Как гражданин, он хотел стать лишь «одним из солдат» в борьбе против тирании. Однако лидеры оппозиционных партий свели «борьбу» против установленного режима только к его моральному осуждению.

В этих условиях радикально настроенная молодежь ортодоксов решительно отмежевалась от политиканов, взяв курс на вооруженное восстание. Основные этапы этой борьбы всем известны — штурм казарм Монкада 26 июля 1953 г., суд над его организаторами и участниками, речь Ф. Кастро на суде («История меня оправдает»), амнистия 1954 г., организация вооруженной экспедиции в Мексике и высадка десанта «Гранмы» на Кубе 2 декабря 1956 г., создание «Движения 26 июля» и Повстанческой армии, разгром армии Батисты и победа революции 1 января 1959 г. Одной из главных отличительных черт кубинской истории XIX-XX вв. была значительно большая зависимость острова от США, чем какой-либо иной латиноамериканской страны. С отменой поправки Платта был аннулирован де-юре полуколониальный статус Кубы, но де-факто он продолжал существовать.

Хотя по среднестатистическим данным средний уровень жизни на Кубе перед революцией был одним из самых высоких в Латинской Америке, в реальности о всеобщем благополучии говорить не приходилось. Например, в сельской местности 75,4% строений были из пальмовых листьев и имели земляной пол, из почти полумиллиона сезонных сельскохозяйственных рабочих только 6% работали более 9 месяцев в году, получая при этом весьма низкую заработную плату, около 100 тыс. крестьянских семей не имели своих земельных наделов. Хроническим явлением была высокая безработица. В целом жизненный уровень большей части кубинского народа (за исключением некоторых категорий работников туристского бизнеса и рабочей аристократии) был крайне низок. Поэтому не случайно, что именно крестьянство, рабочие (особенно сельскохозяйственные) и мелкая буржуазия стали главной опорой движения, которое возглавил Ф. Кастро.

В своей речи на суде «История меня оправдает» Ф. Кастро, обозначив все эти болевые точки Кубы, назвал цели и задачи революции: полная независимость и суверенитет нации, уничтожение латифундий и раздел земли между крестьянами, развитие многоотраслевого сельскохозяйственного производства, индустриализация, повышение жизненного уровня и расширение реальных демократических прав кубинского народа.

Характеризуя обстоятельства, способствовавшие успешной борьбе против диктатуры Батисты, Ф. Кастро писал: «Нам благоприятствовало, во-первых, то, что враги нас вначале не принимали всерьез; во-вторых, многие люди думали, что мы просто романтики и что мы идем на верную смерть; в-третьих, кое-кто думал, что нами движет тщеславие; в-четвертых, существовало мнение, что наша группа революционных руководителей — проводники консервативных или нерадикальных идей».

Практически все эти пункты разделяли и аналитики спецслужб США, так и не забившие тревогу и убедившие президента Д. Эйзенхауэра, что свержение диктатуры и приход к власти революционных сил не ущемят интересы США на острове. Это заблуждение американской разведки было вызвано целым рядом факторов и, прежде всего, их оценкой политики классового компромисса, проводившейся Ф. Кастро в борьбе против тирании. В результате такого курса в последние месяцы 1958 г. его поддерживала большая часть кубинского общества. На этом заключительном этапе среди сторонников Ф. Кастро были и некоторые влиятельные политики, и крупные землевладельцы, и состоятельные бизнесмены. Развеял подозрительность США и тот факт, что первым главой революционного правительства Кубы, по настоянию Ф. Кастро, стал бывший военный атташе кубинского посольства в США Миро Кардона. По свидетельству американского посла в Гаване Э. Смита, уже в ноябре 1958 г. госдепартамент и ЦРУ пришли к выводу, что Батиста должен покинуть Кубу.

Когда в начале января 1959 г. в Вашингтоне узнали о том, кто занял ключевые посты в кубинской исполнительной власти, в Белом доме рассеялись последние сомнения: и временный президент Кубы адвокат Мануэль Урру-тиа, и Миро Кардона, и министр иностранных дел профессор Гаванского университета Роберто Аграмонте были лояльно настроены по отношению к США. Уже 7 января 1959 г. Вашингтон признал новое кубинское правительство, причем, по свидетельству некоторых политических обозревателей, госдепартамент торопился сделать это как можно скорее, так как боялся, что его «опередят русские».

Радикализация революционного процесса началась после того, как в середине февраля премьер-министром Кубы стал Ф. Кастро. М. Кардона публично поддержал назначение на этот пост командующего Повстанческой армией и заявил в своем письме в газете «Революсион», что считает лидера революции наиболее достойным политиком для этой цели. Как и в случае с Гватемалой, своеобразным Рубиконом, перейдя который революционные силы потеряли доверие Белого дома и госдепартамента, а также местных крупных землевладельцев, стал закон об аграрной реформе, принятый 17 мая 1959 г.

Резко враждебное отношение США к большинству решений правительства Ф. Кастро, последовавшие за этим экономические санкции Вашингтона, отказ покупать кубинский сахар и поставлять на остров нефть, неоднократные требования отменить или пересмотреть те или иные постановления, касающиеся национализации имущества американских компаний на Кубе (1959-1960), с одной стороны, крайне обострили отношения Кубы и США, а с другой — способствовали ее сближению с Советским Союзом. Этот сложнейший период привел в итоге к радикализации мировоззрения руководителей новой Кубы. Известно, что кубинские коммунисты в 1953 г. не поддержали молодых революционеров, назвав штурм Монкады мелкобуржуазным путчем. В дальнейшем, начиная с высадки десанта «Гранмы», позиции «Движения 26 июля» и Народно-социалистической (коммунистической) партии (НСП) постепенно сближались, хотя были и известные трудности, связанные с антикоммунистическими настроениями в правом крыле «Движения» и с недоверием к Ф. Кастро со стороны некоторых влиятельных руководящих деятелей НСП. Тем не менее сама логика борьбы, а в дальнейшем и жесточайшее экономическое и политическое давление со стороны США способствовали ускоренному переходу революции от народно-демократической к социалистической. Эта трансформация имела место во второй половине 1960 — весной 1961 г. Выдающуюся роль в победе Кубинской революции, а в последующие годы и в создании новой политической системы на Кубе сыграл аргентинец по происхождению Эрнесто Че Гевара (1928-1967).

В конце 1960 г., когда экономическая агрессия США против Кубы достигла апогея, остров Свободы и СССР подписали соглашение, практически разрешавшее все вопросы, связанные с реализацией сахара и получением нефти и нефтепродуктов. Советско-кубинские отношения вступили в качественно новую фазу и на целых три десятилетия стали для Кубы гарантом ее безопасности. Такой поворот событий в разгар холодной войны явно не устраивал Вашингтон. Теперь главный тезис правящих кругов США, использовавшийся ранее при подавлении других революционных движений, о внеконтинентальном влиянии и о коммунистической угрозе приобрел реальные очертания. Д.