Достояние леди - Элизабет Адлер

Джим Херберт положил трубку и передал собравшимся, что в Вашингтоне уже известно о похищении Анны Адэр. Как сообщили ему в Госдепартаменте, сотрудник этого ведомства Кэл Уоррендер должен прибыть в Стамбул сегодня вечером и лично заняться делом о похищении. Консул замялся. Он не имел права говорить о том, что на турецкой территории действуют агенты ЦРУ. Наконец он нашел нужные слова и закончил:

– В Вашингтоне согласны с вашей версией относительно нахождения мисс Риз на борту «Леонида Брежнева». Правительство США окажет поддержку любым действиям Турции, направленным на ее освобождение. Впрочем, настаивать мы не имеем права. Правительство Турецкой республики вольно поступать по собственному усмотрению.

– Коль скоро никому из нас не хочется устраивать международный скандал, – заметил шеф полиции Келич, – надо обратиться за помощью к моему ведомству.

Гульсен задумчиво кивнул головой.

– Может быть, попробуем дать русским шанс вообще обойтись без скандалов? Скажем, что у нас есть сведения, что один из моряков силой затащил девушку на корабль. Если они согласятся добровольно вернуть ее, мы замнем дело.

– А если они не согласятся? – спросил Михаил, нервно постукивая по полу тросточкой.

Гульсен пожал плечами.

– В таком случае нам придется настаивать на проведении обыска. – Он тяжело вздохнул. – И все-таки надо попытаться решить вопрос мирным путем – существуют же цивилизованные способы разрешения подобных конфликтов.

Михаил поднялся во весь рост и словно туча навис над Гульсеном.

– Предупреждаю вас, господин министр, – проговорил он, – если у вас ничего не выйдет, я лично займусь этим делом. Пока еще не поздно, надо разыскать Анну!

Четверо мужчин переглянулись: они прекрасно понимали, что имеет в виду Михаил – «пока еще не поздно» означало «пока они ее не убили».

Гульсен пристально посмотрел на шефа полиции и спокойно произнес:

– Разрешаю вам действовать согласно обстоятельствам.

Гости поднялись с кресел и направились к выходу – Михаил и Рефика долго смотрели им вслед. Когда кортеж машин скрылся за поворотом, Михаил обернулся к жене.

– Что скажешь? – спросил он.

– А что тут говорить? – ответила Рефика. – Ты сам все сказал: если у них ничего не получится, придется тебе взяться за освобождение нашей Анны.

Джини открыла глаза. По крайней мере, она думала, что открыла глаза, но вокруг стояла кромешная тьма. Она покрутила головой в надежде найти какой-нибудь источник света, но тщетно. Голова раскалывалась от боли. Глухо застонав, Джини попыталась понять, где она находится, как здесь оказалась и почему не может притронуться руками к гудящим вискам. Но мозг отказывался работать, и это был тревожный симптом.

Беспросветная тьма давила на глаза, было жарко и душно. Джини с ужасом вспомнила слышанные в детстве истории о замурованных заживо монахинях и о несчастных больных, впавших в летаргический сон и живыми опущенных в могилы.

Она снова застонала, но никто не пришел на помощь. Никто не услышал ее. Всхлипывая от страха, она постаралась сесть, но тут поняла, что руки ее связаны за спиной, а ноги – крепко перехвачены на уровне лодыжек толстыми веревками. Только сейчас до нее дошло, что случилось: ее связали!

Не в силах подняться и даже сесть, Джини повалилась на пол – ей хотелось света, свежего воздуха. На глазах девушки выступили слезы отчаяния. Собрав в кулак свою волю, она еще раз предприняла попытку вспомнить, что же с ней произошло. Сначала она вспомнила, как выходила из самолета британской авиакомпании в стамбульском аэропорту, потом все события последних часов постепенно выстроились в логический ряд.

Она решила выступить по телевидению с заявлением о том, что ей известно имя и местонахождение загадочной «Леди», по одной единственной причине: дело зашло слишком далеко – гибли люди, она начала бояться не только и не столько за себя, сколько за Мисси. К тому же, ей очень хотелось выполнить обещание, данное Кэлу, – обещание помочь своей стране.

Но для начала ей было необходимо увидеться с Казанами. Надо было предупредить друзей о возможной опасности, а заодно – посоветоваться с Михаилом, что делать с несколькими миллиардами долларов, хранящимися в швейцарских банках. С тех пор, как Джини узнала о существовании этих денег, она часто задумывалась о них. Она знала, на что пустить эти огромные суммы, а Михаил мог дать практический совет. Но самое главное, Джини была уверена, что Казаны защитят ее от любой опасности – рядом с этими мужественными и честными людьми она всегда чувствовала себя уверенно и спокойно. Увы, ее планам не суждено было сбыться– она лежала в темном и душном помещении, связанная по рукам и ногам. Она стала чьей-то пленницей.

Джини недоумевала, как врагам удалось выйти на ее след—ведь она так ловко пересела с одного самолета на другой в лондонском аэропорту! А еще раньше, в Вашингтоне, вместо того, чтобы поехать домой, не переодеваясь, прямо поехала с телестудии в аэропорт. Но противник оказался хитрее и сильнее. С трудом она вспомнила, как в стамбульском аэропорту ее окружила толпа каких-то странных мужчин в темных очках. Больше она ничего не могла восстановить – как ни старалась напрячь память.

Вдруг Джини заметила, что пол, на котором она лежит, плавно покачивается: она сразу же вспомнила детство, отдых на яхте Казанов, морские прогулки вдоль берегов Род-Айленда. Выходит, она не была заживо погребена– она находилась на борту корабля!

Джини напрягла слух, может, удастся расслышать знакомый рокот турбин? Но вокруг стояла гробовая тишина– даже волны не плескались о борт судна. Где же она находилась? В Стамбуле? Или в России?

Джини попыталась сориентироваться в пространстве: рукой она нащупала пол – он был деревянный. Превозмогая боль от впивавшихся в кожу веревок, стала перекатываться с бока на бок, пока не оказалась возле борта – он был холодным и чуть влажным.

Вдруг она услышала шаги – кто-то спускался по железному трапу к ней в трюм. Замирая от страха, Джини всматривалась в темноту.

Послышалось лязгание замка, и неожиданно в помещение ворвался свет столь яркий, что Джини зажмурилась.

– Итак, – произнес незнакомый грубый голос, – ты наконец проснулась, Анна Адэр? – человек говорил по-английски с сильным акцентом.

Анна Адэр… Вот уже много лет она жила под другим именем – ей не хотелось, чтобы печальная известность матери преследовала ее по пятам. Тогда ей было всего восемнадцать – она собиралась поступить в колледж и не хотела, чтобы однокашники и преподаватели указывали на нее пальцами как на дочь знаменитой своим беспутством актрисы. Кроме того, в глубине души она боялась, что болезнь матери может передаться по наследству ей. Когда Мисси ругала маленькую Анну, она часто называла ее сумасшедшей. Конечно, умом девочка понимала, что никаких оснований для беспокойства нет, но, изменяя имя и фамилию, она как бы ставила еще одну преграду на пути болезни. В первом же учебнике для колледжа, который она купила, Анне попалась на глаза фамилия «Риз» – Риз так Риз, решила она и взяла себе эту фамилию. Теперь она была совсем другим человеком– простой американской девчонкой Джини Риз. Ей и думать не хотелось о своих знаменитых предках с их несметными богатствами и неизлечимыми болезнями. Никто из однокурсниц не знал, что она дочь Эйвы Адэр, а Анной она оставалась лишь для Мисси и семейства Казанов…