Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия

Выстрел из темноты. Павел, бросившийся под пулю и ставший мишенью, распластался на земле прямо перед ничего не понимающим Буртенко. Еще несколько СБшников побежали к стрелявшим, повалив всех на землю, отыскивая виновника. Крики, ругань, очередные разборки.

— Это что было? — Удивился Руслан.

— По ходу тебя только что доброжелатель спас от пули. — Отозвался светловолосый товарищ рядом. — Считай, второй раз за день на свет родился.

Они говорили о чем-то еще. Встрял Одинцов. Ритка ничего не слышала. Ноги сами понесли к Павлу. Подбежала, замерла возле, рассматривая сверху как огромное кровавое пятно расползается по белоснежной рубашке на груди.

Вот и все. Круг замкнулся. Событие, которое должно было случиться двенадцать лет тому, случилось. Но на сей раз не было ни боли, ни слез по этому поводу. Вакуум внутри. И неверие. Неужели Городков вправду преднамеренно закрыл Бурю? Неужели хоть раз в жизни повел себя достойно?

Заметив легкое движение веками, опустилась на колени рядом с Павлом. Присмотрелась — правда, слабое дыхание вздымало грудь.

— Он еще жив! — Оглянувшись к своим, позвала. — Нужно врача.

— Не нужно. — Еле слышный хрип вместе с на удивление сильным захватом за запястье. — Поздно врача. И не хочу.

— Не говори глупостей. — Огрызнулась, пытаясь освободиться от неприятного касания.

— Устал от этой жизни собачей. Наркоман конченый. Нужно было давно себя застрелить, да не решался сам это сделать. — На выдохе, крепче сжимая руку девушки. — Но так, может, что-то светлое у тебя в памяти обо мне останется. Что закрыл твоего друга…

— Зачем это сделал? — Перестав вырываться, чувствуя: возможно, это последнее, что происходит с Павлом.

— Люблю я тебя, Ритка. — Громко сглотнув, прикрыл веки. Девушке на миг показалось, что это конец. Но Городков, снова глянув на неё, выдал: — Хочешь верь, а хочешь нет, но все эти годы любил тебя одну. Трусливо прячась за чужими спинами, но любил… Веришь?

— Я… — Невразумительно вздернула плечами.

Слезинка скатилась по щеке, капнув на руку мужчины, которого когда-то, казалось, любила. А теперь не могла дать ответ на столь простой вопрос. Разучилась доверять. Тем паче однажды предавшим.

— Прости меня, Ритка. Надеюсь, хоть немного искупил вину перед тобой…

С этими словами рука Павла на девичьем запястье обмякла. Взор, впивавшийся в её лицо с благоговением, устремился к небу, становясь стеклянным. Все, точно конец.

— Девушка, отойдите. — За спиной послышался голос подоспевшего врача. — Ему нужно помочь.

— Уже нет. — Глухо прошептала, продолжая сидеть на месте.

До тех пор, пока не почувствовала, как кто-то подхватил за плечи и поставил на ноги. Глянула на своего спасителя — отец. Не удивительно.

— Рит, ты как? Я распоряжусь, тебя отвезут домой. — Обеспокоенно всматриваясь на неё, проговорил Андрей Михайлович.

— А где он, мой дом? — Невнятно пролепетала.

Слезы, столь долго удерживаемые в себе, градом покатились по щекам. Дышать становилось труднее. Ей бы радоваться, что все заканчивается, но с осознанием этого приходит пустота. Оказывается, пока находилась у Кирилла, у неё до последнего была хотя бы золотая клетка. Что имеет сама? Бесконечную неизвестность впереди, где есть отец, которому не факт, что нужна и которого вряд ли готова принять. Олег, который снова в самый ответственный момент находится где угодно, но не с ней.

— Он у тебя есть, Рит. — Крепче сжав за предплечья, втолковал Одинцов.

— Что вы творите? — Вылетая из особняка, на ходу вскричал Рощин.

— У него, да? — Кивнув на приближающегося Кирилла, с горечью усмехнулась Маргарита.

— Уважаемый Андрей Михайлович, прошу отпустить мою женщину. — Остановившись рядом, с вызовом выдал Рощин. — Ей не место среди мужских разборок.

— Вы правы, Кирилл Сергеевич. — Отпустив Риту и обернувшись к противнику, Вотан едко отбрил: — Поэтому мою дочь увезут отсюда.

— Она никуда с тобой не поедет! — Ткнув Одинцова указательным пальцем в грудь, зарычал фривольно Кирилл. — Достаточно того, что рушишь мой бизнес. Марго я не отдам.

— Тебя забыл спросить. — Медленно переведя взгляд с лица визави на руку, огрызнулся Андрей Михайлович. — Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Маргарита к тебе не вернется.

Устав наблюдать за перепалкой этих двоих в разное время близких для неё мужчин, Маргарита, став между ними, раздраженно огрызнулась:

— Я, вообще-то, здесь! Может прекратите делить меня, как вещь и поинтересуетесь, чего я хочу?

— Марго, конечно. — Глянув на девушку, согласился Рощин. Оскалившись, аки волк, на удивление спокойно отметил: — Я вызову тебе такси и поедешь в город на квартиру. — Потянувшись в карман за мобильным. — А то наших ребят, видишь, как обложили. Неизвестно сколько времени займет все утрясти.

— Маргарита, ступай к микроавтобусу, спроси Штормина. Скажи, что я приказал тебя отвезти. — Гнул свое генерал.

— Прекратили оба! — Осадила девушка. Оглянувшись, поймала глазами подъехавшую скорую, куда грузили Руслана. — Я поеду с Бурей. Вы здесь продолжайте мериться характерами, главное, не поубивайте друг друга. Еще и за это нести ответственность остаток жизни я не хочу!

Не в состоянии слушать возражения и участвовать в перепалке, крутанулась и побежала прочь со двора. Спотыкаясь и с каждым метром ускоряясь. Чтобы успеть. Чтобы больше не слышать мужчин, которые судя по манере общения, знают друг друга. Чтобы не чувствовать себя суперпризом, борьба за который продолжается и по окончании игры. Чтобы показать, что она личность и вправе выбирать.

Одинцова понятия не имела, зачем мчит к скорой. Проку с неё в больнице и рядом с Буртенко никакого. Но так, по крайней мере, оттянет момент неминуемого решения, что делать дальше. Выиграет время на раздумья. И Руслан, похоже, единственный с кем можно поговорить беспристрастно, не ощущая, как её словно одеяло перетягивают на свою сторону.

— О, Ритка, ты со мной? — Распластавшись на каталке, Буря при виде девушки расплылся в добродушной улыбке. — Поехали, веселее будет.

— Буря, попридержи коней. — Шикнул мужчина, который провожал того с самого особняка. Помогая Рите забраться в машину, представился: — Игорь Штормин, правая рука генерала Одинцова.

Кивнув, девушка про себя отметила, что не удивительно, почему этот светловолосый мужчина по первому впечатлению вызывал мало доверия: очередной преданный служитель отца.

— Ага, и нога, и почка. — С насмешкой поддел Руслан.

— Поговори мне. — Пригрозил Игорь, пропуская в кабину доктора. — Очухаешься, получишь за свои разговорчики.

— Ой, иди! — Махнул рукой Буря и скривился от боли.

Доктор запричитал над ним и Штормин закрыл скорую с другой стороны. Уже через минуту машина с размеренным ревом двигателя двинулась с места.

Маргарита, вжавшись в одну из скамеек, терпеливо наблюдала как врач, поправив сползающие повязки, уколол Руслану обезболивающее и измерил давление. Закончив необходимые манипуляции, стал записывать что-то в журнал.

Буря, повернув голову к девушке, заговорил:

— Спасибо, что не оставила меня одного.

— Сомневаюсь, что от меня есть толк. — Смотрела на свежие повязки, а снова представляла издевательства, которые пришлось пережить другу.

Пятно крови, увиденное на груди Павла, воображение разом пририсовало Руслану. Стало не по себе. Получается, не окажись рядом Городкова, на его месте находился Буря. И не было бы ни его шуточек, ни непомерного оптимизма, ни этой поездки, ни разговора.

Передернулась, махнула головой, прогоняя наваждение. Мысль о возможной смерти Буртенко пугала куда больше реальной смерти Павла. К последнему, кроме жалости, не осталось ничего. Жуткая мысль, что получил по заслугам, намертво засела в сознании.

— Я не о сейчас. — Возвращая в реальность, подметил мужчина. — Спасибо, что тогда не побоялась и вступилась. Без тебя Рощин позволил бы Калачу добить меня. И меня увезли не на скорой в больничку, а на труповозке в морг.