Соколиная охота - Роберт Линдон

— С нежностью. Ты называл меня своей принцессой. — Она вспыхнула. — И другими словами.

— Я бредил. Бог знает, что за чепуху я нес. Я прошу прощения, если сказал что-нибудь неприличное.

Валлон выглядел совершенно сбитым с толку.

— А что за пророчество?

— Когда я еще была девочкой, женщина с даром ясновидения предсказала, что темный чужеземец из далекой страны завладеет моим сердцем и унесет меня за море. Из-за этого предсказания я не выходила замуж в Исландии. Я знала, что ты тот самый чужеземец, как только впервые тебя увидела.

— В тот день, когда мы первый раз встретились, ты посмотрела на меня как на что-то такое, во что нечаянно вступила.

— Я должна была скрывать свои чувства от Хельги. Он знал о пророчестве и выпытывал у меня, что я о тебе думаю. Мне пришлось делать вид, будто я ненавижу тебя.

— Ты вряд ли притворялась, когда на озере приказывала Хель-ги драться со мной.

— А что мне еще оставалось? Ты подсматривал за мной, когда я купалась. Он бы тебя все равно вызвал, что бы я тогда ни сказала. Если бы я не подстрекала его, он смог бы заподозрить мои истинные чувства к тебе.

Здесь во многом нужно было разобраться, в том числе в сути взаимоотношений Кэйтлин и ее брата, но сейчас на это не было времени. Валлон взял себя в руки.

— Дрого без ума от тебя. И он ненавидит меня. Если он узнает, что ты… узнает о твоих чувствах…

— Ты должен отослать его прочь. Он по-прежнему жаждет твоей крови. Неизвестно только, где и когда он это сделает.

— Давай говорить начистоту. То есть ты не отвечаешь ему взаимностью?

Кэйтлин вздернула подбородок.

— Он слишком утомителен. Меня не может заинтересовать мужчина, который вьется за мной, как верный пес.

Валлон обвел комнату рассеянным взглядом.

— А что же Тостиг и Олаф?

— Они поедут со мной в Константинополь. После смерти Хельги они решили поступить на службу к императору.

— Кто еще поедет с тобой?

— Только мои служанки.

— Только твои служанки… — повторил Валлон и глубоко вздохнул. — Можешь взять с собой только одну, ту, что моложе. Как ее зовут?

— Аза.

— Мы пассажиров не берем, тебе придется оправдывать свое пребывание.

— Я не боюсь тяжелой работы. Подожди, ты еще увидишь, что я такая же сильная, как и ты.

Валлон кисло улыбнулся.

— То же самое мог бы заявить котенок.

Взгляд Кэйтлин потеплел.

— Как твоя рана?

— Зажила.

— Дай я посмотрю.

— В этом нет необходимости. Просто поверь на слово.

Кэйтлин двинулась к нему с чарующей медлительностью.

— Я видела ее, когда ты был без сознания. Я меняла повязки. Я видела смерть у тебя за спиной и отогнала ее своими молитвами.

— Я тебе за это благодарен. Как видишь, твои молитвы были услышаны.

— Раз так, то покажи.

Валлон бросил отчаянный взгляд на дверь. Он дернул тунику вверх и стоял, глядя перед собой, как на параде.

— Вот.

Она опустилась на колени.

— Ты так исхудал.

Франк посмотрел вниз на багровую полосу, на желто-зеленую кожу вокруг. Он был крайне изумлен, когда Кэйтлин приблизила губы и запечатлела поцелуй на отвратительном рубце.

Он резко поднял ее на ноги.

— Мадам!

Она повисла в его объятиях, податливая женственность во плоти, ее губы были слегка раскрыты. Его взгляд утопал в ее зеленых глазах, как в океане. Она улыбнулась.

— Ты действительно случайно наткнулся на то озеро?

Голос франка вдруг стал хриплым.

— Совершенно случайно.

— Вот видишь. Тебя вела судьба.

Глаза принцессы подернулись дымкой.

— Ты первый мужчина, который видел меня нагой. Ты получил удовольствие от этого зрелища?

— Оно не вызвало у меня отвращения.

Ее глаза закрылись в сладостном ожидании, а ее уста подались навстречу его рту. Валлон стоял, не в силах пошевелиться. Их губы соприкоснулись. Он целовал ее. И не только. Он ласкал ее, прижимал к себе. Она застонала, ощутив его твердость. Вдруг он отстранился и невидящим взглядом уставился на икону, висящую над кроватью.

— Минутная слабость. Больше не повторится.

— Повторится. Ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Я не позволю! — Он сжал кулаки, свирепо глядя на образ. — Ты слышишь?

Ответа не последовало. Он обернулся и увидел только, как опустилась щеколда на двери. Последовала длительная тишина, потом раздался требовательный стук. Он вновь обернулся к иконе. Голова кружилась.

— Войдите!

Шаги замерли у него за спиной.

— Дрого.

— Валлон, Кэйтлин вышла от тебя покрасневшей и взволнованной. Чем ты ее расстроил?

Валлон с силой стиснул кулаки.

— Ты ведь пришел не с тем, чтобы говорить о Кэйтлин. Чего же ты хочешь? Постой, не говори. Ты стал таким преданным, что не можешь со мной расстаться?

— Кэйтлин по-прежнему нуждается в моей защите.

— Есть Олаф и Тостиг, чтобы присмотреть за ней.

— Ты забыл, что я пообещал ее брату.

Валлон обернулся к нему с недоброжелательной ухмылкой.

— Ну ладно. Дело в том, что я не хочу, чтобы ты шел с нами дальше.

— Ты был весьма рад, что я и Фальк были рядом в ту ночь, когда мы дрались с викингами.

— Твой меч обоюдоострый. Пора тебе вернуться в Англию.

— У меня нет денег.

— Я оплачу тебе дорогу.

— Я не приму этого от тебя.

— Тогда добирайся вплавь.

— Послушай, Валлон, все, о чем я тебя прошу, — это позволить мне сопровождать Кэйтлин в Константинополь. Я не намерен следовать за тобой в Анатолию. Что там за отношения у тебя с Вальтером, меня больше не интересует.

— Ты лжец. Твоя просьба отклонена.

— Тогда честь не оставляет мне иного выбора, кроме как вызвать тебя на поединок.

— Вызов тоже отклонен. Когда будешь выходить, проси викингов войти.

— Валлон, я не могу оставить Кэйтлин. Меня держит не только клятва, данная Хельги. Я хочу сделать ее своей женой.

Это уже становилось невыносимым.

— Я не сваха.

Дрого сделал шаг ему навстречу.

— Мы с Фальком тебе нужны. После смерти Радульфа у тебя остался только Вэланд… Что будет, если у тебя возникнут неприятности?

— Я предпочитаю попасть в неприятности, чем везти их с собой.

— Ты берешь с собой викингов. Их втрое больше, чем вас. А вдруг они повернут оружие против тебя?

Валлон чувствовал, как невидимые паучьи сети оплетают его все туже.

— Давай говорить прямо. Ты не позволишь себе никакого насилия по отношению к членам моего отряда, если спускаешься с нами по Днепру.

— Именно так.

— И, достигнув Черного моря, мы идем дальше каждый своим путем: ты — в Константинополь, мы — в Анатолию.