Новая династия - Дмитрий Иванович Иловайский

сохранял православие. Архимандрит Сенчило после долгой и тщетной борьбы с Потеем сдался и стал молить о прощении. Его мольбу поддержали сам Рутский, знатные вельможи Тризна и Скумин Тышкевич. Потей потребовал торжественного и письменного покаяния. Сенчило, вероятно, исполнил это требование. Потом мы видим его наместником Супральского монастыря, уже обращенного в унию.

Подобно тому как в Вильне, борьба православия с унией кипела и в других центрах Западной Руси с переменным успехом, но при явном перевесе унии, которую поддерживали король и вообще светские власти Речи Посполитой. В 1607 году скончался епископ львовский Гедеон Балабан, один из главных столпов православия, в течение десяти лет энергично отстаивавший не только свою епархию от унии, но и заменявший для всей Западнорусской церкви православного митрополита, как экзарх Цареградского патриарха. Под конец жизни он примирился с Львовским братством и заодно с ним трудился над основанием училищ и типографий, над печатанием богослужебных и учительных книг. По настояниям братства, преемником Гедеона львовское духовенство избрало православного шляхтича Тиссаровского, который получил утверждение от короля, надеявшегося на принятие им унии, но обманувшегося в этой надежде. В 1610 году скончался другой столп православия, перемышльский списком Михаил Копыстенский; его преемником Ипатию Потею удалось поставить униата Крупецкого. Напрасно православное духовенство и паства не хотели признать его своим пастырем и не пускали в свои церкви и монастыри, даже подвергли его побоям. С помощью военных людей он насильно водворился на этой кафедре и стал вводить унию{45}.

Начавшаяся тотчас после Брестского собора литературная борьба с унией деятельно продолжалась. В эпоху Ипатия Потея на этом поприще со стороны православных наиболее замечательными произведениями являются следующие: во-первых, «Вопросы и ответы православному с папежником» (1603 года); здесь, подвидом беседы двух лиц, неизвестный автор излагает различие между православием и католичеством и доказывает, конечно, превосходство первого. Во-вторых, уже упомянутая выше «Перестрога» (предостережение), искусно, с знанием дела написанная неизвестным священником во Львове (1605 г.) и подробно рассказывающая печальную историю унии. Особенно замечательна та часть этого сочинения, где автор доказательно опровергает предание Католической церкви об апостоле Петре, как основателе христианской общины в Риме; причем обнаруживает значительную эрудицию по отношению к Св. Писанию и церковным писателям. В-третьих, знаменитый «Фринос» Мелетия Смотрицкого.

Отец его Герасим Смотрицкий, гродский писарь Каменецкий, был человек очень образованный, а потому когда князь Константин — Василий Острожский основал у себя в Остроге гимназию (около 1580 г.), то упросил Герасима быть ее ректором. Сюда же князь вызвал и ученого грека Кирилла Лукариса. Под их руководством получил свое первоначальное образование Мелетия; в этой школе он обучался языкам: славянскому, греческому и латинскому. Обнаружив блестящие способности, мальчик по смерти отца поступил в опеку князя Острожского, который отдал его для дальнейшего образования в Виленскую иезуитскую коллегию. Потом он вместе с молодым князем Соломерецким был отправлен за границу, где довершил свое образование в немецких протестантских университетах. Таким образом, он близко ознакомился с католическим и протестантским учением и с европейскою наукою, оставаясь преданным православию. Когда он воротился на родину, его поразило печальное состояние Русской церкви и народности, угнетаемых униатами и католиками: Ипатий Потей в это время торжествовал свою победу над православным духовенством. Меж тем как русские горожане делались униатами, знатные или дворянские роды переходили прямо в католицизм и примыкали к польским магнатам и шляхте.

Смотрицкий излил свою скорбь целой книгой, которую озаглавил «Фринос» или «Плач единой апостольской Восточной церкви с объяснением догматов веры», и издал ее в Вильне (1610 г.) на польском языке под псевдонимом Феофила Ортолога. Тут в лице этой Восточной церкви он оплакивает ее бедствия, обвиняя в них ее отступников, в том числе и Потея. Не ограничиваясь, собственно, плачем, он входит в опровержение латинского учения о папстве, исхождении Св. Духа, чистилище, опресноках, неполной евхаристии и преумаляет отступников покаяться и воротиться к своей родной матери, т. е. Восточной церкви. Между прочим, в этом плаче находится следующее, можно сказать, классическое место. Православная церковь, оплакивая потери своих лучших сынов, ушедших в католичество, восклицает: «Где тот бесценный камень, который и между иными перлами, как солнце между звездами, носила в короне на главе моей? Где дом князей Острожских, сиявший более всех других блеском своей старожитной веры? Где и другие драгоценные камни той же короны: князья Слуцкие, Заславские, Вишневецкие, Збаражские, Сангушки, Чарторыйские, Пронские, Рожинские, Соломерецкие, Головчинские, Красинские, Масальские, Горские, Соколинские, Лукомские, Пузыны и прочие, которых перечислять было бы слишком долго? Где и иные мои драгоценности — где древние, знатные, мощные, в целом свете славные своим мужеством и доблестию: Ходкевичи, Глебовичи, Кишки, Сапеги, Дорогостайские, Войны, Воловичи, Зеновичи, Пацы, Халецкие, Тышкевичи, Корсаки, Хребтовичи, Тризны, Горностаи, Мышки, Гойские, Семашки, Гулевичи, Ярмолинские, Калиновские, Кирдеи, Загоровские, Мелешки, Боговитины, Павловичи, Сосновские, Скумины, Поцеи?»

Красноречивый «Плач» произвел большое впечатление на современников и высоко поставил Смотрицкого в глазах православных. Наиболее крупные писатели противного лагеря пытались ослабить это впечатление своими возражениями. Так, знаменитый Скарга ответил сочинением, которое назвал: «Предостережение Руси греческой веры против Плача Феофила Ортолога»; а потом Илья Мороховский издал «Утоление Плача Восточной церкви, измышленного Феофилом Ортологом». Они защищали Римскую церковь от его нападок и старались выставить автора не столько православным, сколько последователем Лютера и Кальвина, так как он действительно пользовался ими в своих сильных и ядовитых нападках на Римское папство. Не довольствуясь литературною борьбою, католики и униаты постарались добыть от короля Сигизмунда повеление взять из друкарни Виленского братства оставшиеся экземпляры Фриноса и сжечь, а самую друкарню тоже отобрать. Тогда братство на время перенесло типографию из Вильны в имение одного из своих членов, князя Богдана Огинского (местечко Евве), и там продолжало печатать священные и богослужебные книги.

В 1613 году умер Ипатий Потей во Владимире-Волынском. Никто из униатских иерархов не превзошел его своей энергией и не сделал столько для успехов унии. Преемником себе на митрополию он сам назначил Велямина Рутского. Король особою грамотою подтвердил это назначение. А потом папа прислал утверждение чрез своего нунция в Польше. Но, получив митрополию с ее имуществом, Рутский не наследовал богатое епископство Владимирское, которое, по желанию того же Потея, король передал Мороховскому. В первую эпоху своей деятельности в качестве униатского митрополита Рутский особенное внимание обратил на устройство монастырей. Он постарался объединить все униатское монашество, сообщив ему один общий устав св. Василия и сделав из него особый Базильянский орден, по образцу ордена Иезуитского. Он освободил монашество от власти епархиальных архиереев, и подчинил его выборному из его же среды протоархимандриту с советом из четырех лиц; сами