Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

— Себастьян, Мартин тебя искал повсюду, а ты переговорник в кабинете оставил, — негромко сказал кто-то рядом, и Меченый поспешил подняться во весь рост. — Держи, вот он.

— Спасибо, — ответил Блонди, застегивая на запястье широкий браслет. — Второпях из головы вылетело. Кстати, что там с рейским грузом?

— Только что сел их корабль. Собственно, затем тебя и искали, ты же хотел лично проконтролировать…

Меченый встряхнул головой, прогоняя наваждение, но оно никуда не делось. Девушка, стоявшая рядом с Себастьяном Креем, могла бы быть младшей сестрой Элеоноры Кэртис… или самой Элеонорой, только моложе лет на семь. Чистое лицо без грана косметики, шоколадные глаза, распущенные по плечам каштановые волосы…

Рейский груз. Накладные на первосортный шелк. Элеонора.

— Значит, Элеонора? — произнес он негромко. Машинально выбил из пачки еще одну сигарету, потянулся за зажигалкой. Вспомнил про запрет, дернулся было убрать зажигалку обратно, но тут же передумал и демонстративно закурил, глядя девушке в глаза.

Она стойко выдержала этот взгляд сквозь клубы едкого дыма, но потом все же отвела глаза. Не ей мериться с ним взглядами.

— Что же, — сказал он наконец. — Вы в самом деле отлично работаете, госпожа Кэртис. Теперь я знаю, каковы вы в деле. — Он в две затяжки прикончил сигарету, щелчком отбросил ее на бетонные плиты, прямехонько под ноги Блонди. — А теперь разрешите откланяться.

— Вас никто не держит, господин Меченый. — Блонди говорил без тени улыбки, и Меченому вдруг показалось, что если сейчас он решит изменить свое решение, Блонди примет это, как должное, и… Нет. — Всего доброго. И не забудьте забрать шелк.

«Это всего лишь ее работа. — Ему удавалось идти ровно, не торопясь, не ускоряя шага, хотя больше всего ему хотелось побежать, чтобы как можно скорее убраться из этого проклятого места. — И она, Юпитер побери, выполняет ее. Отменно выполняет, как бы там ни было. Но она поймет… поймет… только для нее будет уже слишком поздно…»

Ранние рабочие с удивлением косились на высокого рыжеволосого человека с будто приклеенной косой улыбкой, шедшего к выходу. Меченый нырнул в свою машину, посидел пару минут, успокаивая дыхание. «Ничего. Ничего. Ты думаешь, что обыграл меня? Но это была только первая партия. Пробная. Мы прощупали друг дружку, и теперь я представляю, чего от тебя ждать. И ты сам дал мне в руки эту информацию, так что не обессудь, если что…» Ничего не закончилось, все только начинается. Только играть в этот раз придется не ради удовольствия, а всерьез, потому что так просто его в покое не оставят. Машина взвизгнула тормозами, привычно входя в крутой поворот. Отчего-то защемило сердце, вспомнилась стройная фигурка Элеоноры рядом с рослым Блонди, его рука у нее на плече, а еще — где-то слышанный обрывок фразы: «таких не предают». Мир казался пустым, и привычное уже, казалось бы, одиночество внезапно обрушилось всей своей тяжестью на рыжеволосого человека со шрамом на левой щеке. Показалось — еще чуть-чуть, и треснет прочная броня, наращенная за долгие годы, не выдержит, разлетится с жалобным звоном… Выдержала. Бывало и не такое… А вот шелк — Меченый невольно усмехнулся — в самом деле надо будет забрать. Не пропадать же добру…

…Ким смотрела вслед Меченому, и ей отчаянно хотелось догнать его, попробовать уговорить еще раз, объяснить что-то, не вполне понятное ей самой.

— Как ты думаешь, он отступится? — спросила она наконец.

— Не думаю. — Себастьян задумчиво провел рукой по лицу. — Это уже не тот Меченый, которого я помню, но… Он не остановится. Теперь-то уж точно… Жаль.

Воцарилось недолгое молчание, только невдалеке все громче раздавались шумы просыпающегося города.

— Себастьян, — произнесла она наконец. — Я ведь все сделала правильно?

Он молча кивнул, тоже провожая взглядом Меченого. Сторонний наблюдатель не прочел бы на его лице ровным счетом ничего, но Ким достаточно долго прожила бок о бок с Себастьяном, чтобы понять — он сильно огорчен и, пожалуй, раздосадован.

— Тогда почему у меня такое чувство, будто я в дерьме вывалялась? — спросила Ким ожесточенно.

— Это все совесть, Ким, — ответил Себастьян негромко и наступил на все еще дымящуюся сигарету, тщательно растерев ее в легкую бурую пыль. — Отвратительная штука, скажу я тебе. Частенько кажется, что с ней удалось заключить сделку, вот только она никогда не выполняет условий…

Бабочка

Погода медленно, но неуклонно портилась. Ветер уже начинал закручивать пыль и мелкий мусор на улицах маленькими смерчиками, а значит — до прихода песчаных бурь оставалось всего ничего. На улицах было людно: многие стремились вволю насладиться теплом и чистым небом над головой. Мэдисону Ши было совсем не до гуляний. Тем не менее, вот уже часа три подряд он бродил туда-сюда по улицам и пытался придумать, как сделать так, чтобы и собственную шкуру сохранить в целости, и выполнить то, что ему приказали.

Дело было в том, что Мэдисон на днях проигрался в пух и прах, а поскольку играл он не в кересском притоне, где можно было расплатиться не только верхней одеждой, но и еще кое-какими способами, а в относительно приличном заведении в Мидасе… Одним словом, на слово ему не поверили, и правильно сделали, кстати сказать. Денег у Мэдисона не было, ценных вещей, в общем-то, тоже. Когда его партнеры осознали сей прискорбный факт, выяснилось, что мидасские заведения почти ничем не отличаются от кересских. Вот только в Кересе Мэдисона бы просто отделали ото всей широкой души, да и отпустили восвояси, велев больше на глаза не попадаться, а в Мидасе… В Мидасе Мэдисону приставили к горлу широкий нож и предоставили выбор: или он делает то, что ему прикажут, и тогда его долг будет считаться выплаченным сполна, или немедленно отправляется к праотцам. Разумеется, отправляться на тот свет Мэдисону совершенно не хотелось, поэтому он вынужденно согласился. Правда, узнав, что именно он должен сделать, он пожалел, что так поторопился с выбором. Во всяком случае, прирезали бы его быстро и относительно безболезненно, а вот во втором варианте в случае неудачи ему светило еще довольно долгое, но крайне неприятное существование на урановых рудниках.

Немного посетовав на судьбу, Мэдисон все же взял себя в руки и решил постараться все-таки не попасться в руки полиции. В принципе, ничего особенного в том, что ему приказали, не было, ему и раньше приходилось делать нечто в этом роде, только не с такими высокопоставленными персонами. Подобраться к объекту будет непросто… Отметив, что мысли настроились на «рабочую» волну, Мэдисон прибавил шагу — на ходу ему лучше думалось. А о будущем слишком много размышлять не стоит — так и свихнуться не долго. Мэдисон Ши привык жить сегодняшним днем, как беззаботный мотылек, не особенно беспокоясь о том, что будет с ним завтра. Но даже ему хотелось продлить свое мотыльковое беззаботное существование как можно дольше, а значит, предстояло постараться…

Алистер Мэрт уже который день находился в скверном расположении духа. Нет, все системы функционировали нормально, сотрудники рьяно соблюдали режим секретности, и даже неожиданные облавы не могли выявить хоть сколько-нибудь серьезных нарушений. Все мало-мальски секретное хранилось, как положено, в сейфах, под паролями, в зашифрованном виде… Это не могло не радовать — усилия Алистера по приведению эосской вольницы в некоторый порядок все же увенчались успехом, — но насладиться своим в триумфом в полной мере Алистеру мешало одно обстоятельство. Обстоятельство носило имя Джулиан Мей и являлось лучшим аналитиком подчиненного Алистеру отдела. Правда, в последнее время Алистер все чаще и чаще жалел о том, что попросил Кристиана передать этого специалиста в его распоряжение. Нет, на работу его он пожаловаться не мог ни в коем случае, напротив, с появлением Джулиана сонный аналитический отдел словно встрепенулся, залежи всевозможных документов были приведены в образцовый порядок, а кое-какие работы сдвинулись с мертвой точки. Бурной деятельностью сие шевеление назвать пока было нельзя, но по сравнению с прежним застойным болотом и это было благом.

Удручало Алистера совсем иное, а именно — поведение Джулиана. За это самое поведение Алистер ежеминутно готов был Джулиана убить, хотя такое желание было совсем не свойственно холодноватому и сдержанному Блонди. Однако Джулиан обладал удивительной способностью выводить начальника из себя, и сдерживался тот лишь потому, что был слишком хорошо воспитан. Кроме того, он подозревал, что его вспышка только усугубит положение, а потому молчал. Тем не менее, с этой ситуацией нужно было что-то делать. В одиночку Алистер и не надеялся справиться: он был, во-первых, слишком молод, чтобы правильно разобраться в происходящем, во-вторых, его пониженная эмоциональность в данном случае была скорее минусом, чем плюсом, а в-третьих, Алистер опасался, что если поведет себя неправильно, дело может кончиться очень нехорошо…