Черный Баламут. Трилогия - Генри Лайон Олди

змеиным шипением рассекает воздух, наискось входя ближайшему ракшасу под левый сосок - туда, где бьется сердце.

Говорят, у людоедов оно покрыто шерстью, но шерсть плохо помогает против острой бронзы.

Совсем не помогает.

- Ах ты, сучий выкормыш! - Первым приходит в себя Златоклык. Вожак проворно взмахивает волосатой ручищей, но брошенный им дротик лишь разочарованно пришепетывает, пронзая воздух в том месте, где еще миг назад находился дваждырожденный.

Очередная капля из кувшина Калы-Времени запаздывает и смазанный силуэт брахмана распластывается дь промежутке между двумя каплями, двумя мгновениями границей между жизнью и смертью.

Треск древка - это убитый ракшас валится лицом вниз, ломая засевшее в груди копье.

Падение тела - и еле слышный шлепок кожаных сандалий Дроны рядом с трупом.

Брахман нагибается.

Над макушкой его, плавно вращаясь в гуще воздуха-времени, проплывает метательный нож.

Мимо.

Дрона распрямляется, сорвав с мертвеца конический тюрбан, который венчают нанизанные на него метательные чакры. Словно перстни на пальце щеголя. Словно… не важно. Тюрбан меняет владельца, а на запястьях дваждырожденного уже цветут, мерцая, смертоносные кольца.

Губы брахмана шевелятся дождевыми червями, плюясь словами-брызгами, - и запоздалая капля, опомнясь, выкатывается из кувшина Времени.

Освобождая дорогу нетерпеливым подругам.

Чакры загораются зловещим огнем, не имеющим никакого отношения к бликам солнца. Руки Дроны описывают изящную дугу - словно брахман зачерпывает обеими горстями воду из родника-невидимки и щедро плещет на своих противников.

Звон - метательные кольца сталкиваются в воздухе с себе подобными, а также с двумя ножами, крики - нутряные, истошные, рожденные скорее судорогой движения, чем разумом, тела мечутся в направлении всех десяти сторон света, и кажется, что безумный иебожитель вдруг решил сыграть живыми фигурами в "Смерть Раджи"!

Четыре оставшихся бойца - против одиночки.

Разве что более опытные игроки забыли объяснить служителю, чем заканчивается бой "пешцев" с "воеводой"… смертоносный ливень иссякает, и сразу выясняется, что Дроне противостоят двое - стражник-человек и Златоклык.

Остальные не в счет.

Навсегда.

Стражник-человек с воплем бросается вперед занося для удара шипастую палицу. Тюрбан пуст, у проклятого брахмана кончились чакры, и есть шанс успеть, опустить оружие на непокрытую голову, а царь Канса щедро вознаграждает верных слуг! Вот он, призрак награды: дваждырожденный спотыкается, катится по траве, стражник в два прыжка догоняет его с торжествующим ревом вздымает палицу…

Мертвый ракшас, обладатель тюрбана, был запаслив. При жизни. И стальной гребень, метать который - проклятие даже для мастеров, вспыхивает на солнце.

Всеми зубцами войдя стражнику под правую ключицу.

Человек еще жив. Уронив оружие, он пытается выдернуть гребень уцелевшей рукой, но Дроне уже безразличны потуги раненого.

Потому что Златоклык даром времени не терял. Возможно, поначалу он и впрямь решил спастись бегством от греха подальше. Но когда ракшас оказался на спине вороного жеребца-гиганта, его планы мгновенно изменились. Конный ракшас при оружии - против пешего человечка, растерявшего весь арсенал? Спасаться бегством?!

Смеетесь, да?!

Непредусмотренная игрой фигура "всадника", больше похожая на боевого слона, стремительно вырастает перед Дроной. Грохот копыт заполняет уши, вожак-демон на коне-демоне закрывает собой весь небосклон, а перед лавиной бешеной плоти и металла стоит маленький брахман.

Стоит как вкопанный, подняв с земли оброненный самим вожаком дротик.

Златоклык резко поднимает жеребца на дыбы, намереваясь обрушиться на человека всей двойной тяжестью коня с седоком и одновременно закрываясь от возможного броска.

Он все сделал правильно, этот бывалый ракшас, опытный вожак, доверенный слуга царя-выродка. Он все сделал правильно и быстро. Просто когда передние копыта жеребца грохнули оземь, топча ни в чем не повинную траву-вирану, ракшас понял, что опоздал. Брахман-убийца в последний момент успел кубарем выкатиться из-под копыт, а метать дротик он даже не собирался.

Дротик был приманкой.

Есть такие стрелки, длиной всего в пядь, которыми пользуются колесничные лучники, когда противник вспрыгивает на боевую площадку и лук становится бесполезным.

Есть такие стрелки… и очень трудно усидеть в седле, когда два жала пронзают твою шею, а в левой глазнице расцветает сизое оперение.

Земля бьет в лицо, но это уже не важно.

- Кто ты, мразь? - хрипит Златоклык, чувствуя, что умирает, но все-таки найдя силы приподняться на локте. - Наемник-сатри[99]?! Да?!

На губах ракшаса пузырится кровавая пена.

- Я Дрона, сын Жаворонка, по прозвищу Брах-ман-из-Ларца, - звучит ответ. - В следующей жизни ты получишь более достойное рождение, ибо был убит брахманом. Умирай спокойно. О погребальном костре и соблюдении обрядов я позабочусь.

- Подавись, га… - булькает ракшас, и глаза вожака стекленеют.

Дрона пожимает плечами, подбирает дротик и молча вгоняет его под затылок стражнику, раненному гребнем

Затем он удостоверился, что все противники мертвы, внимательно осмотрел свою одежду и тщательно вытер о траву руки. После чего скороговоркой пробормотал короткую молитву и повернулся к Красной Девице.

Та глядела на брахмана во все глаза.

- Первая часть ритуала исполнена, - прежним неживым тоном констатировал дваждырожденный. От звука его голоса беглянка пришла в себя.

- Как мне благодарить тебя, о изобильный подвигами, достойнейший из достойных! Ты спас меня, хотя это казалось невозможным мне самой! Но ты сделал невозможное! Твое благородство и сострадание беспримерны, деяния твои освещены божественным сиянием, о лучший из дваждырожденных…

Женщину после пережитого бил озноб, она никак не могла остановиться и без умолку продолжала тараторить славословия в адрес Дроны.

Поначалу Дрона внимательно слушал ее, а потом молча направился к женщине.

Красна Девица мельком взглянула в глаза подходившего к ней человека - и осеклась посреди очередной фразы.

- Я… мне… - Язык вдруг вышел из повиновения. - Мне… мне, наверное, не стоит здесь задерживаться!

- Не стоит, - согласился Дрона, подходя к женщине вплотную.

- Царь Канса может выслать за мной еще один отряд…

- Может. И даже наверняка вышлет.

- Тогда, пожалуй, я возьму одну лошадь и продолжу свой путь, чтобы к завтрашнему утру пересечь границу владений Кансы. Если нам по дороге…

- Нам не по дороге. И очень скоро ты сможешь продолжить свой путь. Но у нас осталось еще одно незавершенное дело.

- Погребальный костер?

- Погребальный костер подождет. Похороны - тоже, ибо твою родню убил я, ты здесь ни при чем. сначала мы должны закончить ритуал.

- Какой ритуал?

- Брак по обычаю ракшасов. Повторяю: я только что убил твоих единственных родственников. Теперь я полжен взять тебя силой. После ты вольна будешь ехать куда захочешь. А сейчас - сопротивляйся.

Красна Девица не поверила своим ушам. Но жилистые руки брахмана уже сноровисто стаскивали с нее одежду, словно сын Жаворонка только тем и занимался всю жизнь, что насиловал женщин по обычаю ракшасов.