Свет обратной стороны звезд - Александр Петров

— Ставки были высоки, — не смутилась Управительница. — На тот момент это был реальный шанс. Если бы дело получилось, то мы бы не проиграли первых кампаний и не потеряли триллионы жизней. Подумай, сколько нужно было ждать, когда течение жизни снова создаст подобное сочетание: подходящий ум и страстное желание отомстить?

— Но зачем ему бессмертие?

— А кто бы придумывал маневры лет через 30–40? Хороший хозяин содержит в порядке нужные и полезные ему вещи.

— Алексей Конечников… — напомнил Живой Бог.

— Алексей… Этот мальчик был просто нежданным подарком судьбы, который появился, много лет спустя после известных событий. Я отчаялась решить эту проблему, когда появился он, — призналась Живая Богиня. — Я благодарна этой семье. Именно они подсказали мне, как вызывать явления и события, используя минимум личных усилий.

— Оттого они все так плохо кончили? — поинтересовался Пастушонок. — Понятное дело, кроме Федора, который вовремя исчез из нашего поля зрения.

— Так было надо, — ответила Живая Богиня.

— Ладно, — согласился Управитель. — Не будем ворошить больше эту тему. Я двинусь по делам.

— Хорошо, — усмехнулась девушка. — Пока.

Через пару минут тяжелая масса звездного корабля вспорола воздух, на полной скорости уходя в космос.

Рогнеда отправилась в свой дом на Деметре, размышляя о том, удалось ли ей изменить намерения Живого Бога просто расправиться с ней, используя раскопанные им компрометирующие материалы.

— Ты не представляешь как это чудесно и здорово, — ответила Виктория. — Я чувствую так, будто стала 13-ти летней девочкой.

— Ну, вот и прекрасно, — отреагировал Конечников. — Иди на пост.

— Я думала, что мы займемся любовью напоследок, — грустно сказала Виктория.

— Наверное, не стоит, — возразил Конечников. — Пока мы делали вид, что все происходит само собой, было интересно.

— Да, ты прав, — горько сказала она. — Но я считала что небезразлична тебе.

— Ты мне нравилась, — ответил он. — Но не более того.

— Скажи, Федя — спросила она. — А мы встретимся когда-нибудь?

— Не знаю, — ответил Конечников. — На твоем месте я бы незаметно смылся и боялся бы встреч со мной как смерти. Виктория посмотрела на него полными слез глазами и вышла. Конечников больше никогда не видел ее живой.

Выпроводив свою бывшую любовницу, Конечников наведался к терминалу и несколько раз подряд перегнал казенные деньги со счета на счет, открытые при помощи саморегистрирующихся чипкарт.

После этих операций, найти средства СБ стало весьма затруднительно.

Утром Конечников попрощался с профессором Огородниковым, с врачом и медсестрами. Он получил выписку медкомиссии, в которой капитану Конечникову Федору Андреевичу был рекомендован лечебный отпуск сроком на один год. Он собрал свои нехитрые пожитки, купил в военторге подарки для родни и навсегда покинул Центральный эвакогоспиталь ВКС.

Для того, чтобы с комфортом спровадить гостя, капитан Застенкер, входя в роль начальника, приказал задействовать приписанный к эвакогоспиталю транспортный звездолет.

Конечников опасался, что в самый последний момент ему помешают: появится чиновник с предписанием или пара «особистов» с наручниками. Можно было ждать появления и самой княжны Александры. Она непременно бы поинтересовалась: — «А куда ты, сукин сын Федя, с моей побрякушкой линять собрался?». Но все обошлось. Бессмертная не препятствовала его отъезду.

Конечникова с превеликим почетом усадили в кресло первого пилота, подключили обзорные системы и мануальное управление.

Корабль начал подьем. В экранах мелькнули корпуса госпиталя, парки, сады. Он узнал неприметное здание библиотеки, место, где ему открылись иные миры, отдаленные океаном времени от берегов нынешней нищей, конкретной, убого-мелочной реальности. Конечников со стыдом подумал о том, какую роль ему приходилось играть ради возможности побывать на другой стороне.

Он вдруг с острым испугом осознал, что бронированная коробка звездолета больше не опирается на твердую поверхность, а летит в свободном пространстве, мягко и пружинисто раскачиваясь на поплавках антигравитаторов. Тут по телу прошла холодная волна слабости, а завтрак настойчиво попросился наружу.

Больше всего ему хотелось забиться куда-нибудь в темный уголок, чтобы не позориться на людях.

Конечникову долго удавалось сдерживаться. Ведомый им корабль благополучно поднялся в космос и совершил гиперпереход.

Но когда транспортник оказался на высокой орбите родной Амальгамы, немощь тела одолела волю Федора. Он лишь успел крикнуть пилоту, чтобы тот взял управление. Но рука как назло застряла в боксе…

Кораблик мотало и колотило, пока его не отключили от управления. Рубка наполнилась восклицаниями и матом. Понемногу ругань унялась, но пилоты брезгливо кривились, слушая как колбасит человека, по документам являющимся боевым офицером.

Конечников, замотанный в поля гашения антиускорительной системы без конца опорожнял свой желудок, уделывая его содержимым скафандр.

Все 300 мегаметров до планеты Конечников, как сопливый новичок, выворачивал наизнанку свои внутренности. Временами на него наваливался удушливый страх, он с ужасом прислушивался к потрескиванию едва сросшихся костей.

Пилоты, которым надоело слушать неаппетитные звуки, отпускали издевательские замечания по поводу блевунов со слабым вестибулярным аппаратом.

На низкой орбите радист связался с комендантом космопорта, сообщив, что везут тяжелобольного, которому нужен транспорт до поселка Хованка.

Комендант в ответ пролаял, что единственный глайдер был отправлен 2 часа назад со специальным поручением, а другого транспорта у него нет.

Пилот заметил, что его это волнует мало. Они выгрузят носилки с больным, а дальше не их забота. Если тот помрет, то виноват будет комендант.

Зампотех навел камеры на Конечникова и дал послушать те звуки, которые издавал не оправившийся после тяжелого ранения капитан.

Корабль снижался в сплошной облачности. Блистеры заливало дождем, который временами переходил в снег. На экране локатора плыли контуры сложнопересеченной местности в окрестностях космодрома, красными огнями горели сигнальные радиомаяки, включенные ради нежданного гостя. Транспортник приземлился.

Конечникова аккуратно, боясь испачкаться, переложили на носилки. Скафандр снимать не стали, желающих мазаться в блевоте не нашлось. Где-то далеко заурчал и залязгал механизм трапа, пахнуло мокрой землей, лесом, промозглой сыростью, которой был пропитан воздух.