Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan

Нотт не умел держаться так же нагло, как Малфой, и сразу съежился от всеобщего не слишком доброжелательного внимания. Однако слова Гарри установили идеальную тишину, так что все присутствующие смогли его услышать.

— Нет, я не подчинялся директору и не планировал присоединяться к противникам Темного лорда, — признался слизеринец. — Я ношу фамилию Нотт, и, когда я заметил, что намерения Малфоя изменились, и многие в классе его поддерживают, мне это не понравилось. Я родился среди Упивающихся смертью. Для меня не было ничего естественнее, чем стать одним из них.

— И вы что, позволили ему быть рядом с вами? — поразился Эрни.

— Да, — с вызовом ответила Пэнси Паркинсон. — Чтобы вы знали, среди нас нет предателей!

Гарри поразился ее наивности. Он не сомневался, что методы Волдеморта быстро развязали бы любой слизеринский язык.

— Многие решили бы, что я ненадежен, Паркинсон, — примирительно произнес Нотт. — На меня надеялись, очень ревностно относясь к моему воспитанию, — методично продолжал он. — Два моих двоюродных брата порвали с семьей и женились на полукровках и магглофилках. Потом от Лорда отвернулись мои товарищи, я видел, что происходит с Драко, но не делал поспешных выводов. Мне предложили посетить дом Лорда, когда туда отправлялся тот человек, для того, чтобы вытащить тебя, Поттер. Тогда я понял, что мне страшно, но когда-то следовало попробовать. Совершенно верно, ты видел меня. Я пробыл с ними некоторое время, посмотрел, к чему приду, если останусь там. Возможно, мне пришлось бы убить тебя, Поттер, — без выражения констатировал Нотт; это вышло у него так занудно, что никто даже не вздрогнул. — Отказаться от планов моего отца и деда далось мне непросто, но я чувствую, что поступил правильно. Мне совсем не хочется пачкать руки и пытать, если честно.

— И вы все состоите в Ордене? — сурово спросила Джинни.

— Нет, один Малфой, — неожиданно мощный бас Крэбба после безжизненного голоса Нотта прозвучал, как удар гонга. — А мы ему просто помогаем!

— Не только вы, я думаю. Кто-то же покупает вам оборудование, — указала Гермиона. — У вас есть маховики времени, да и другие вещи…

Слизеринцы переглянулись.

— А, вот ты о чем, — протянул Малфой. — Некоторые из нас, между прочим, передавали пожертвования в Орден, но нам, конечно, слепящий порошок и времявороты не продадут. Снабжение — это забота Серого Кардинала.

— Чья? — переспросил Гарри, припоминая, что так Малфой назвал копию Крэбба, вытащившую его из лап Волдеморта.

Во взгляде Драко мелькнуло явное превосходство.

— Серого Кардинала, — вальяжно повторил он. — Это — преемник Дамблдора, новый глава Ордена Феникса. Только он знает всех членов Ордена по именам и в лицо. А его не знает, гм, почти никто.

Это был переломный момент, после которого Гарри, как ни странно, начал верить словам слизеринца. Весь год ему хотелось знать именно это, и становилось понятным, почему Орден продолжает работать. Отношение Гарри к личности Кардинала резко переменилось, и он постарался во всех подробностях припомнить тот эпизод. Несомненно, новый глава Ордена был храбрым человеком, рискующим, но расчетливым и осторожным; он умел и любил командовать.

— Кончай выпендриваться, гадюка! — не выдержал Рон. — Уж ты-то знаешь этого Кардинала!

— А. Случайно знаю, — самодовольно кивнул Малфой, игнорируя оскорбления. — Так вышло, что я без предупреждения явился как-то ночью к кабинету Дамблдора, возникли проблемы с проходом, а он в это время как раз передавал свои дела. Надо сказать, это был неприятный сюрприз — и для меня, и для Кардинала. Он, кстати, уже работал с моим отцом, и…

— Я так понимаю, — ледяным тоном произнес Гарри, — что, если я не вступил в Орден, то мне нельзя знать, кто теперь его возглавляет, так?

В эту минуту Малфой бесил его, как никогда раньше.

— Слушай, даже я этого не знаю, — пробасил Крэбб. — Сказано — чем меньше народу может заложить Кардинала, тем лучше, и завали варежку!

Гарри почувствовал, как его запястье накрывает ладонь Гермионы. Затем она успокоительно похлопала его по пальцам. «Держи себя в руках», — говорил ее взгляд.

— А этот Кардинал, — не пожелал отстать просто так Рон, — он что делает?

— Координирует, — почти дружелюбно ответил Малфой, весь облик которого сочился сарказмом. — У него самая полная информация обо всем — о Министерстве, о том, что делается в школе, и о делах Темного лорда, разумеется. Он занимает такое положение, что ему нетрудно все это разнюхивать и оставаться в тени. Кстати, вам бы он скорее понравился! Хотя кто же тебя разберет, Уизли… Мне вот не очень приятно перед ним отчитываться, как и перед Дамблдором. Но именно он заставил меня придти на вот эту дурацкую встречу и отчитываться перед вами.

Малфой не притворялся — ему это действительно не нравилось. Но для Гарри это было подарком: если Малфоя обязали объясниться, это означало, что с ним, Гарри Поттером, считаются.

— А что нужно Ордену от твоего отца? — с недоверием обратилась к Малфою Гермиона.

Гарри считал этот вопрос закономерным, но слизеринцев он, похоже, позабавил. Миллисента Булстроуд покрутила пальцем у виска, Крэбб и Гойл заржали.

— Тебя еще умной считают, — проворчал Нотт. — Ты думаешь, война — это размахивание палочками?

— А что? — только Эрни оказался способен придержать свою гордость.

— Война — это деньги, — ответил Малфой. — Финансовые потоки, и надо знать, как они перемещаются. Кто стоит за делами Темного лорда. И мой отец в этом отлично разбирается.

Слизеринцы отлично разбирались не только в этом, но и в других сферах, могущих оказывать влияние на все. Пока Гарри пытался переварить и упорядочить услышанное, зашла речь о Вриттер, и как пришел конец их сотрудничеству с Драко из-за того, что она стала писать гадости про его семью.

— Она же была твоим другом, — напомнила Гермиона.

— У нее нет друзей, — покачал головой Драко.

— А ты — такой же? — презрительно спросил Рон.

— Нет, я не такой, — огрызнулся слизеринец, и тут же высокомерно добавил. — А впрочем, думай, как знаешь. Тебе вообще этого не понять. Нас объединяет дух нашего колледжа, и мы всегда можем рассчитывать друг на друга.

— Но, как я понимаю, вы не очень рассчитываете на профессора Слагхорна, — заметила Гермиона.

Слизеринцы насупились; Гарри предположил, что, заговорив о делах «Слизерина», она ступила на запретную территорию.

— Почему же? Слагхорн, как и МакГонагол, прикрывали меня, когда получалось, — пожал плечами Драко и, заметив, как недоверчиво восприняли гриффиндорцы упоминание своего завуча, мрачно пояснил: — Да, она ругалась каждый раз, как я оступлася, как с времяворотом. А старик выдумывал, будто я хожу к нему на дополнительные занятия и все прочее.