Путь Святозара - Елена Асеева

— Знаешь Искрен, если мы сейчас выпьем с тобой эту чашу, то нашим другам придется выдворять нас со свадьбы, а я еще не сделал подарок своему другу и его молодой жене. Так, что ты мне не приноси больше медовухи, да и сам не пей, гляди, тебя уже покачивает.

Искрен потряс головой и заметил:

— И то верно, Святозар, хватит к медовухе прикладываться, а то мы с тобой, словно Молчун, отправимся спать так, и не проводив молодых со свадебного пира, — он подошел к столу и незаметно поставил на него чаши, — А, что ты им приготовил? — спросил он, вернувшись к другу.

— Погоди, скоро увидешь, — улыбнувшись, ответил Святозар.

Когда солнце опустилось еще ниже, уже собираясь отправляться на покой, Стоян и Белослава поднялись, чтобы идти к себе в покои, которые временно были созданы для них, в доме Дубыни, пока они не обзаведутся собственным домом.

И тогда Святозар обогнул стол, за которым сидела родня молодых и подойдя к столу, за которым затихли стоявшие Стоян и Белослава, увидевшие, что к ним спешит наследник, обратился к ним:

— Добрый мой друг Стоян, человек который закрыл меня собой, пожертвовав своей жизнью ради моей, и ты верная возлюбленная моего друга Белослава. Я хочу тоже сказать вам добрые слова, пожелав долгой и счастливой жизни, и как сейчас сияют ваши лица, так пусть всегда этот свет оза-ряет ваш жизненный путь. А теперь, — и Святозар поднял руку, направив ее на все еще парящих над молодыми прозрачно-белых голубков, и что-то шепнул.

Стоян и Белослава подняли головы и в тот же миг голубки рассыпались на множество алых лепе-стков розы, которые упали на молодых. Лишь два из оставшихся лепестков вдруг ярко вспыхнули и запылали, да начали, медленно вращаясь, опускаться к рукам Стояна и Белославы, те вытянули руки, раскрыли ладони и пылающие лепестки легли на них, а затем, вздрогнув, развернулись и показали сокрытые в них золотые кольца, обвитые серебряными завитками.

— Когда-то, — начал говорить Святозар, — Бог любви Кама встретил прекрасную Богиню Оку, и полю-бил ее, он приподнес ей в дар золотое кольцо, обвитое серебряными ветвями, как символ их вечной любви. И когда Кама и Ока умерли и обратились в реки, то смогли отыскать друг друга в бескрайних землях, благодаря этому кольцу, — наследник говорил речь, прерываясь и тяжело вздыхая, словно не мог справиться с волнением, а потом и вовсе, замолчал, но мгновение спустя досказал, — Наденьте эти кольца на правый мизинец, ибо мизинец, это палец возлюбленных…Носите эти кольца не снимая, я вложил в них магию, и их свет и чистота будут беречь, и охранять вашу любовь, и ваше счастье.

Стоян стоял, держа на вытянутой ладоне лепесток с кольцом, а когда Святозар закончил говорить, посмотрел благодарно на него. Затем взял свое кольцо и надел на правый мизинец Белославе, тихо шепнув ей: " Люблю, тебя!". Белослава вся зарделась, взяла свое кольцо, и, надев на палец Стояна, также тихо ответила: " Во век буду верна лишь тебе одному!" Потом они отвели влюбленные взгляды друг от друга, посмотрели на наследника и низко ему поклонились. А когда Святозар поклонился в ответ, Стоян подхватил на руки любимую, и, обогнув стол, понес ее к дому, а зайдя на крыльцо, скрылся с Белославой за распахнутыми дверьми.

Святозар стоял все еще на прежнем месте, низко опустив голову, когда к нему подошел отец и приобняв за плечи заглянул в лицо, спросив:

— Ты, чего сын, такой смурной? Какой прекрасный дар сотворил для своего друга и словно сам не рад.

— Да, нет, отец, — еле слышно ответил Святозар и поднял голову, — Это совсем по- другому, совсем о другом я вспомнил.

— О чем, — усмехнувшись, спросил правитель, — А, Любавушке?

— Нет, отец, ни о Любавушке, — улыбаясь правителю и качая головой, сказал Святозар, — Ее красу мою милую, не надо будет к себе никак привязывать.

— Да, ты, я гляжу хмельной уже вовсю, и когда же ты успел, вам же не положено… Ну, тогда давай домой отправляться. Ты свой долг перед другом выполнил, пора и честь в гостях знать. Поехали, — добавил отец, и, взяв сына за плечо, повел за собой.

— Правитель, — подведя к Ярилу и Святозару их лошадей, обратился Дубыня, — Вот кони ваши. Ах, Святозар, какой же ты молодец, такое чудо создал. Жена моя расплакалась, глядя на такую красоту, — сказал Дубыня, придерживая коня наследника.

— Спасибо Дубыня, — поблагодарил наставника Святозар, и сел на коня, да развернул его и глянув на другов, которые все еще продолжали нести свой долг, провожая покидающих свадьбу, громко крикнул, — Други мои, жду вас завтра поутру во дворце, мне надо с вами погутарить, — и тронув коня поспешил догнать правителя.

Святозар поравнялся с отцом и поехал с ним рядом, опустив голову и уставившись в гриву коня. Правитель оглядел сына и тихо ему сказал:

— Сын, ты, должен научиться жить не оглядываясь назад, а иначе… Иначе, сын, ты не только поте-ряешь смысл жизни, но и свою бесценную душу. Смотрю я на тебя, и кровью обливается моя ду-ша, наблюдая, как сжигаешь ты себя изнутри. Не надо все время думать о прошлом, не надо сын. Надо жить настоящим, сегодняшним днем, завтрашним. ДажьБог дал возможность познать тебе свою душу, совсем не затем, чтобы ты ее испепелял теперь… нет, не за этим. Он хотел, чтобы ты исправил ошибку, а исправив жил дальше, не обжигая себя стыдом и страданиями. Посмотри на себя со стороны, ты на себя не похож, у меня все други спрашивают, что с тобой случилось, что произошло, голова опущенная, все время ходишь печальный, слезы на глазах, постоянно блестят, и ведь это видят не только други, но и слуги и люди кругом. Так нельзя, мальчик мой, нельзя… Ну, что-то тревожит приди, расскажи мне, я помогу тебе, подскажу, поддержу, а так как ты, себя мучаешь, так нельзя. И я думаю, что не только мне это не нравится, но и ДажьБогу тоже, ему тоже больно видеть, что ты с собой делаешь. Прошу тебя, успокойся, что смог ты уже исправил, а дальше… ну, дальше как получится мальчик мой.

— Да, отец, ты во всем прав, — подняв голову и посмотрев на правителя, заметил Святозар, — Просто иногда так бывает тяжело… Внезапно наполнит тебя какая-то горечь. Вот как сейчас… Вспомнил я, что до супруги моей, еще впервой своей жизни, любил я… Любил я женщину. Я был тогда очень молод. И я любил ее так, как не любил никогда больше. Она ждала от меня дитя, и я предложил ей стать моей женой, но она поставила условие, чтобы я привез ей кольцо Бога Камы. Я собрался в путь. Помню, пришел тогда ДажьБог и стал меня отговаривать, говоря мне: " Не верь ей, сын, не верь. Она изменчива и не постоянна, как ее душа. Она не дождется тебя. А путь, который ты выбрал очень трудный и тяжелый, ты молод, тебе его не пройти, я не пущу тебя…". Но я не послушал ДажьБога, моя душа горела в любовном порыве, и мне казалось, что я могу сделать для нее все. Мне так хотелось, чтобы она была рядом, что я готов был ослушаться отца, подвергнуть свою жизнь любой опасности. ДажьБог долго меня уговаривал, но видя, что я его не послушаюсь, отправился вместе со мной в путь. В те времена, людское племя было не так многочисленно как сейчас. На земле жили разные народы: альвины, гомозули, великаны, лесные друды, волотоманы, псиголовцы, одноглазые орики, чудь белоглазая, ягыни и другие. И на каждой из дорожных развилок высились подобно Сумрачному лесу, высокие и дикие леса, полные лесных и водных духов. Однажды мы проходили с ДажьБогом мимо одного селения и на нас напали одноглазые орики, этот народ был похож на великанов высокие, сильные с белой кожей, белыми волосами и в середине лба у них горел один темно-карий глаз. Они потребовали от нас платы, за проход через их земли, а так как нам нечем было заплатить, схватили ДажьБога за руки желая оставить его у себя в работниках вместо платы. Однако незнали они, что схватили самого Бога, — Святозар прервался, широко улыбнулся, посмотрев на отца и вспоминая былое, — ДажьБог обернулся вдруг золотым, пылающим шаром, да принялся их обжигать, орики стали перекидывать его друг другу, а он, словно отскакивая от них, сжигал их тела до волдырей. Орики поняли, что перед ними Бог и опустились на колени. ДажьБог упал на землю обернулся собой, и приказал им — более никогда так не поступать к путникам, а проявлять уважение и гостеприимство. Помню, когда мы возвращались обратно с отцом, орики стоявшие на дороге и все еще покрытые волдырями, увидели его и поспешили скрыться в своих огромных каменных постройках, а ДажьБог посмотрел им вслед и сказал: " Хорошо бы их излечить, а то они не белые, а какие-то красные, но я боюсь, что как только им полегчает, они вновь принятся бесчинствовать на дорогах.", — Святозар опять прервался все еще улыбаясь, а немного погодя продолжил, — Когда мы пришли с отцом к реке, в которую был обращен Бог Кама, то отец попросил его от своего имени подарить его сыну кольцо любви. Бог Кама поднялся из воды, он был едва мерцающим полупрозрачным духом и сказал, что подарит мне кольцо взамен рыбы-золотое перо, что живет недалече от Южного моря в Ильмень-озере. Пришлось нам отправиться к Ильмень-озеру, по дороге на нас с отцом напали племя псиголовцев, полулюди- полусобаки, с головами псов. Это племя было очень злобное и воинственное, среди них рождались прекрасные лучники и копейщики. Мы не успели с отцом и опомниться, как в нас полетели стрелы и копья, но ДажьБог укрыл нас щитом, а затем, увидев, что я ранен в левый бок, так рассердился, взял свой горящий лук и молнии-стрелы Бога Перуна, и начал жечь посе-ление и самих псиголовцев, а когда те в страхе бежали, вытащил стрелу и излечил меня.