Восьмое правило волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

— Ладно, ступайте, — кивнул Ричард. — Мы будем ждать тебя с Томом здесь.

Кэлен вымеривала шагами маленькое и сырое подвальное помещение. Остальные сидели, прислонившись к стенам, и молчаливо ждали. Женщина не могла больше выносить напряжение. Это слишком напоминало бодрствование у постели умирающего.

Они подошли так близко, что цель начала казаться невообразимо далекой. Они ждали так долго, что мгновение обратилось в вечность, которая никогда не кончится. Кэлен велела себе успокоиться. Вскоре Ричард получит противоядие. Тогда ему станет лучше. Он излечится от отравления.

Но что, если зелье не сработает? Вдруг он ждал слишком долго, чтобы излечиться? Нет, человек, который готовил яд и противоядие, сказал Оуэну, что последняя доза излечит Ричарда. Исходя из верований этих людей, они бы не дали ему яда, если бы не были уверены, что его действие обратимо. Они никогда не угостили бы отравой, зная об существовании опасности для жизни.

Но что если эти люди ошиблись?

Кэлен похлопала себя по плечам, шагая по комнате, и приказала своему уму перестать придумывать проблемы для беспокойства. У них достаточно реальных сложностей и без тех, что может изобрести ее богатое воображение. Надо получить противоядие, а после этого им необходимо разобраться с даром Ричарда. А затем они должны обратить внимание на Джеганя и его армию.

Взглянув через плечо, Кэлен увидела, что Ричард задремал. Она решила выйти на улицу и ждать Оуэна и Тома там. Кара сидела напротив Ричарда, прислонясь к стене, и охраняла его сон. Она кивнула, когда Кэлен шепотом поведала ей о своих намерениях. Дженнсен, заметив, что Кэлен направляется к двери, молча последовала за ней. Бетти спала рядом с Ричардом, так что девушка оставила ее в доме.

Прохлада лунной ночи напомнила Кэлен, что ей следовало бы поспать, но она чувствовала себя бодрой. Женщина пошла по кирпичной дорожке между зданиями к улице.

— Оуэн скоро вернется, — сказала Дженнсен. — Постарайся не волноваться. Уже скоро.

Кэлен всматривалась в темноту.

— Даже после того, как Ричард примет противоядие, дар будет продолжать доставлять ему мучения. Зедд слишком далеко. Мы должны будет добраться до Никки как можно скорее. Из тех, кто может знать, что нам делать для его спасения, только она достаточно близко.

— Ты думаешь, что от его дара будет еще больше неприятностей?

Душу Кэлен терзала боль, которую она так часто видела в глазах мужа. Но дело было не только в боли.

— Когда Ричард в последние два раза пользовался мечом, я увидела, что даже магия меча оставила его. У него уже сейчас гораздо больше сложностей, чем он признает, — поделилась она.

Дженнсен поджала тонкие губы, наблюдая, как Кэлен бродит из стороны в сторону.

— Этой ночью мы получим противоядие, и вскоре будем уже на пути к Никки, — наконец уверенно сказала она.

Кэлен обернулась, услышав какой-то шум. Звук походил на шуршание шагов. Две темные фигуры появились из темноты в конце улицы. Один из идущих сильно возвышался над другим, так что Кэлен была уверена, что это Том и Оуэн. Она хотелось бы бросится к ним, но знала, что враг может использовать хитрые уловки. Поэтому она толкнула Дженнсен за угол здания, где они укрылись в самой густой тени. Сейчас не время быть беззаботными.

Когда двое подошли к узкому проему между стен и повернули, Кэлен вышла из темноты прямо перед ними, приготовившись воспользоваться своей силой, если возникнет такая необходимость.

— Мать-Исповедница, это я, Том, и Оуэн, — прошептал Том. Дженнсен с облегчением вздохнула. — Мы очень рады снова видеть вас.

Оуэн осматривал улицу. Закончив проверку, он повернулся, и Кэлен увидела в свете луны, что слезы текут по его лицу.

— Мать-Исповедница, у нас беда, — сказал Том. Самые горькие вести иногда звучат так просто.

— Мать-Исповедница, я, я… — заломил руки Оуэн.

Кэлен схватила его за рубашку обеими руками.

— В чем дело? — трясла она парня. — Противоядие у вас, не так ли? Вы же принесли его, так?

— Нет, — Оуэн, глотая слезы, достал сложенный листок бумаги. — Вместо бутылки с противоядием я нашел в тайнике вот это.

Кэлен выхватила у него листок. Дрожащими пальцами развернув бумагу, она поднесла его поближе к глазам, чтобы можно было в свете луны разобрать написанное.

«Противоядие у меня. Также в моих руках нити жизни всех жителей Бандакара. Я могу пресечь их жизни, так же как и жизнь Ричарда Рала.

Я отдам противоядие и жителей в обмен на Мать-Исповедницу.

Приведете Мать-Исповедницу на мост в миле к востоку от вашего убежища. Если я не получу Мать-Исповедницу в течение часа, я вылью противоядие в реку и прослежу за тем, чтобы все люди в городе умерли.

Кэлен, чье сердце вырывалось из груди, направилась на восток.

— Мать-Исповедница, я знаю, о чем идет речь, — потянул ее назад Том, схватив за руку.

Д'харианец ощутил, как тряслись руки Кэлен.

— Тогда ты знаешь, что у меня нет выбора, — с горечью сказала она.

— Что сказано в письме? — встала перед ней Дженнсен, не давая пройти.

— Николас хочет меня в обмен на противоядие.

Девушка обняла Кэлен за плечи, останавливая ее.

— Что?

— В письме сказано, что Николас хочет получить меня в обмен на жизни всех жителей и противоядие, которое спасет жизнь Ричарду.

— Жизни всех жителей… Но как он сможет осуществить такую угрозу?

— Николас — могучий колдун. У таких людей найдется множество способов. Если Николас не придумает ничего более подходящего, он может использовать магический огонь и испепелить весь город.

— Но магия не причинит вреда людям здесь — они изначально неодаренные, как и я.

— Если он воспользуется магическим огнем и подожжет дома, как поступили мы с теми спящими солдатами в городе Оуэна, то людям, оказавшимся внутри, будет неважно, отчего начался пожар. Если дома загорятся, огонь будет самый обычный — огонь, который убивает любого. К тому же у Николаса есть здесь солдаты. Он может приказать им казнить людей. Он может уничтожить тысячи за короткое время. Я даже не могу представить, что еще может выдумать такое чудовище, но он положил это письмо в тайник, где было спрятано противоядие, и, значит, он не блефует.

Кэлен обошла Дженнсен и пошла дальше. Она не могла заставить себя избавиться от дрожи, и, как ни пыталась успокоить, казалось, выскакивающее из груди сердце, у нее ничего не выходило. Ричард должен получить противоядие. Только это важно. Женщина сконцентрировалась на этой мысли, быстро шагая по темной улице.