Рыцари света, рыцари тьмы - Джек Уайт

Де Монбар изо всей силы налегал на перекладину, но она словно окоченела. Сен-Клер зарычал от досады, поднялся с корточек и принялся рассматривать другой анк, выгравированный на поверхности алтаря. Заметив, что брат Андре все еще возится с непокорной перекладиной, он сказал:

— На твоем месте я бы бросил, дружище. Нам ее не поднять. Можно потом возвратиться сюда с ломами и кувалдами, подрыть напольные плиты и посмотреть, что внизу. Я, впрочем, подозреваю, что там просто земля и больше ничего.

— Нет, судя по звуку, там пустота, — рассудительно заметил де Монбар, разглядывая каменное изображение на полу. — Может, и нелепо так считать, но я слышал эхо.

— А как ты узнал, что здесь алтарь? И этот анк?

— Мне говорили. В наших древних архивах имеются соответствующие записи — там до мелочей описана планировка этой залы. Самих манускриптов я не видел, зато до путешествия в Иерусалим не раз встречался с самыми учеными людьми нашего ордена, пытаясь запомнить как можно больше подробностей о чертоге. Так я и узнал его местоположение и обстановку. К сожалению, записи в архивах очень скудны и касаются, в основном, самого анка — и то не напрямую. Он упоминается как ключ… поэтому ссылки могут быть неточными. Заглянув в прошлое, начинаешь понимать, что очевидцы тех далеких трагических событий, спрятавшие сокровища, не могли даже предполагать, сколько им придется пробыть в изгнании. Вероятно, они надеялись вернуться или своим детям передали знание, открывающее путь под эти своды. — Он печально улыбнулся и, озираясь, прихлопнул в ладоши. — Ты сам говорил, что обычному человеку невозможно представить промежуток в тысячу лет!.. Этот чертог невероятно древний. Ты, верно, понимаешь под древностью истекшее тысячелетие, но сама зала гораздо старше, чем ты думаешь. Она была здесь еще до того, как был замыслен храм Соломона. Все в ней: и форма, и планировка, и конструкция — все египетское. Ее выстроили сразу после возвращения евреев из египетской кабалы, с единственной целью — разместить в ней и тем самым спрятать сокровища храма. Согласно архивным записям, в зале два входа, и мы их непременно обнаружим, когда вплотную займемся ее освоением. Впрочем, я подозреваю, что коридоры, ведущие снаружи к обоим входам, были нарочно завалены, скрыты от посторонних глаз, и доступ в них с поверхности невозможен. Те, кто последним уходил из чертога, не оставили грабителям ни малейшей возможности проникнуть сюда.

— Разумеется, — согласился с ним Сен-Клер, — и правильно сделали. Когда же будем открывать кувшины?

Стефан вынул из жаровни факел и направился к ближнему ряду глиняных сосудов. Де Монбар пристально наблюдал за ним, как вдруг, дойдя до вертикальной стелы в середине алтаря, Сен-Клер позвал его из темноты:

— Андре, иди-ка сюда и посмотри.

Заинтригованный его взволнованным тоном, де Монбар поднялся, тоже взял себе головню и пошел на голос. Он застал Стефана в оцепенении — приподняв факел, молодой монах неотрывно взирал на алтарь, и, проследив за его взглядом, де Монбар сам застыл в неподвижности: поднимавшаяся к жертвеннику лестница, еле заметная в скудном освещении, выглядела не совсем привычно. Неожиданно де Монбара осенило: нижний ее пролет обрывался у вертикальной стелы.

— Сам не знаю, почему посмотрел туда, — пояснил Стефан. — Сначала заметил краем глаза… Мы стоим слишком далеко, чтобы делать выводы, но…

— Не хватает нижних ступеней.

Подойдя поближе и присмотревшись, они увидели, что де Монбар ошибся: ступени никуда не делись. Пролет лестницы, ранее восходивший к церковному престолу, повернулся на неведомой оси и теперь уводил вниз, в зияющее темное отверстие, скрытое под алтарной частью. Рыцари довольно долго стояли над провалом, пока Стефан наконец не произнес:

— Вот откуда взялись странные звуки. Спустимся?

— Думаю, надо спуститься, только давай захватим каждый еще по факелу. Кажется, воздух там не спертый, но что в глубине — неизвестно.

Сказано — сделано. Свалив факельные заготовки в кучу у входа в провал, они стали пробираться вниз по лестнице, но вскоре остановились, пораженные необъятностью раскинувшегося перед ними помещения. Спустившись вниз на один пролет от пола чертога, являвшегося, соответственно, потолком нижней залы, монахи прикинули, что ее высота никак не меньше двадцати футов. Стефану показалось, что по своей форме она зеркально повторяет расположенный над ней алтарь. Направо и налево вдоль стен тянулись высокие стеллажи, составленные из полых каменных кубов со стороной длиною в руку — от плеча до кончиков пальцев. В них хранились некие предметы неопределенных форм и размеров, но монахам с мерцающими факелами в руках пока было некогда различать подробности.

Сен-Клер окинул помещение беглым взглядом, пытаясь определить примерное число кубов. Он решил, что галерея — судя по соотношению длины и намного уступающей ей ширины залы, это была именно галерея — тянется приблизительно на пятнадцать шагов или даже больше, и наспех сделанный подсчет квадратных отверстий на уровне пола показал, что их всего восемнадцать. Это число, помноженное на семь громоздящихся до самого потолка уровней и удвоенное, учитывая обе стороны галереи, давало двести пятьдесят два ящика. Вычтя из общего количества три яруса, место которых занимала лестница, Стефан получил двести тридцать один куб.

По обеим сторонам, на уровне человеческого роста, на стенах виднелись скобы для крепления факелов — как раз таких, что запасли монахи. Де Монбар, шедший впереди, озирался по сторонам с не меньшим любопытством, что и Сен-Клер. Наконец он, крякнув, потянулся к одной из консолей и укрепил в ней свой факел, а затем обернулся к Стефану.

— Мало света, — произнес он, и по подземелью гулко разнеслось эхо. — Помоги-ка мне — надо заполнить все эти канделябры. Посмотрим, что тут такое.

Вскоре галерею заливал свет дюжины ярко горящих факелов, а собратья, придвинувшись друг к другу, рассматривали протянувшиеся вдоль стен каменные полки.

— Опять кувшины, — прошептал Сен-Клер. — Похоже, у них тут была гончарная мануфактура, изготавливавшая почему-то одни кувшины.

— Не только, — возразил его напарник. — Давай-ка посмотрим, что вон в тех сундуках.

Действительно, большинство полых кубов были забиты в точности такими же сосудами, что и в чертоге, но среди них попадались сундуки, или лари. Открыв первый попавшийся, монахи обнаружили в нем разнообразные украшения, примитивные по форме и более вычурные, — все они заманчиво поблескивали в свете факелов. Драгоценности были сложены как попало, словно их в спешке побросали в сундук.