Книга мечей - Фред Саберхаген

На второй день он снова отправился в путь спозаранку. Его мозолистые руки были привычны к труду, и целый день гребли его не очень-то утомлял; зажившая рана на руке его совершенно не беспокоила. В тот день Денис внимательно высматривал некие приметы и ориентиры, вспоминая инструкции Бена. Около полудня он без труда заметил нужный ему приток — извилистую речушку, впадающую в Корго с северо-востока. Эта речка, называемая здесь Споде, вытекала из Великого болота — но, к сожалению, не вела напрямую к тем местам, где вероятнее всего отыскался бы сир Эндрю со своей армией. Чтобы добраться до тех краев, Денису потом придется тащить каноэ волоком к другой реке.

Следующие три-четыре дня прошли для путешественника столь же приятно. С каждым днем он видел все меньше людей, а те, кого он видел, обычно приветливо махали служителю Эрдне. Некоторые предлагали еду, которую он с благодарностью принимал.

Большую часть времени Денис размышлял о своем спрятанном грузе. Теперь он по личному опыту знал кое-что о мече Милосердия. Но как в таком случае действует меч Правосудия? Денису не хотелось об этом спрашивать, чтобы никому не пришло в голову, будто он замыслил похитить меч и сбежать. (А такая предательская мысль посещала его, замаскировавшись под очередную восхитительную мечту. Но пока — пока — другие, более сильные чувства удерживали Дениса от искушения.)

А Бен не счел нужным хоть сколько-нибудь обсуждать с Денисом свойства меча Правосудия. Хозяин дома Кортене сказал на эту тему лишь одно:

— Денис, если дойдет до того, что тебе по дороге придется с кем-то сражаться, то советую — если успеешь — достать Судьбоносец и отбиваться им. Однако не пытайся сражаться Целителем, если твоя задача нашинковать кого-нибудь, а не сделать человеку хорошо.

Но пока что даже малейшей опасности схватки не возникало. Единственной физической встряской в путешествии становились грозы — с их молниями и проливным дождем, во время которого белые одеяния Дениса промокали насквозь.

На пятый день Денис плыл среди спокойной сельской местности, погода стояла прекрасная. Вечером он опять устроил себе лагерь на островке.

И снились ему, как это нередко бывало, женщины. Няня Куан-йин, которую он обнимал в реальной жизни и на которой подумывал жениться, призывно манила его. А сегодня ему приснилась еще и хозяйка дома Кортене, которая в реальности никогда не прикасалась к нему — за исключением того единственного раза, когда перевязывала раненую руку. Денису снилось, как та, которую он знал под именем госпожи Софи, заходит в его комнатку возле мастерской. Садится на его кровать, улыбается, берет за руку и благодарит за то, что он сделал. А может, еще сделает. Ее белый халатик наполовину распахнут, но она — поразительно! — этого не замечает.

Сон как раз приближался к моменту наивысшей напряженности, и тут Денис пробудился. Он лежал, залитый мягким лунным светом, и ему казалось, что мир, в котором он открыл глаза, — всего лишь идеальный сон. В воздухе разливался аромат — прибрежных цветов? — невероятно сладкий и прекрасный, но слишком тонкий, чтобы назвать его запахом.

И еще в воздухе ощущалось… нечто иное. Возбуждение без тени страха. Кровь Дениса быстрее заструилась по жилам в предвкушении… он и сам не знал чего. Он сознавал лишь, что не спит.

Он посмотрел на реку, и его взгляд остановился на дорожке отраженного лунного света. А еще он увидел, как эту дорожку пересекла тень, похожая на плывущий корабль. То было какое-то судно — барка, подумалось ему, — усеянное пятнышками фонариков и плывущее совершенно бесшумно. Почти бесшумно — секунду спустя Денис расслышал тихий всплеск весел.

Когда барка приблизилась, он понял, что она больше, чем сперва показалось, — настолько крупная, что просто поразительно, как она смогла пройти по узким местам этой речушки. Фонарики вдоль низких бортов оказались мягко светящимися янтарными лампами. Светили они столь же ровно, как и хорошо ему знакомый фонарь Прежнего мира, но намного мягче.

К тому времени Денис уже встал. Он и сейчас не сомневался, что не спит и правильно все воспринимает. Происходящее с ним — реальность, но у него не возникло ощущения опасности, лишь волнующее предвкушение. Он на шаг приблизился к берегу. Вода журчала у его ног, подобно смеху любовников. Денис стоял, поставив ногу на дно перевернутого каноэ, благоразумно вытянутого на берег.

Барка подплывала все ближе, и теперь Денис разглядел в ее середине небольшой домик или павильон, прикрытый навесом из какой-то тонкой ткани. Чуть впереди стояло похожее на трон кресло, и все это располагалось между двух рядов странно молчаливых и легко одетых девушек-гребцов.

В кресле, утопая в мягких подушках, сидела женщина. Ее освещали лишь лунный свет из-за спины и неяркие лампы по бортам, и поначалу Денис разглядел только очертания ее тела. Разгоряченное воображение даже заверяло его, что женщина обнажена. Но постепенно глаза оказались вынуждены признать, что это не так, хотя ее одеяние скорее напоминало переливающийся туман и звездный свет, чем ткань. Эта дымка окутывала все ее тело, удивительным образом почти не скрывая его.

Сердце Дениса встрепенулось, и он все понял. В голове промелькнуло имя, и он мог произнести его вслух, но как раз в тот момент ему не хватило дыхания, чтобы издать хотя бы звук. Он никогда еще не видел бога или богиню и никогда не надеялся увидеть кого-либо из них раньше смерти.

В ответ на невидимую и неслышимую для Дениса команду не по-человечески молчаливые девушки-гребцы синхронно замерли. Он смутно сознавал, даже не глядя на них в тот момент, насколько они все привлекательны и как соблазнительно одеты. Но когда перед ним находилась сама богиня любви, он не смог бы перевести взгляд на любую из девушек, даже если бы и захотел.

Барка, явно направляемая не только природными силами, медленно подплыла к берегу и остановилась точно напротив стоящего на островке Дениса. Из павильона послышалась музыка, прелестная, как аромат, и пересекла узкую полоску все еще разделяющей их воды. Теперь, когда серебристое журчание весел смолкло, каждая нотка обрамлялась безупречным мгновением тишины.

Афродита поднялась одним плавным движением и приняла позу, исполненную изящества.

— Молодой человек, — негромко окликнула она Дениса. Голос богини полностью соответствовал ее внешности. — Я должна с тобой поговорить.

Денис шагнул было к ней, но споткнулся. Он тут же обнаружил, что надо обойти какой-то длинный и незнакомый предмет — ах, да, это же каноэ, — непонятным образом оказавшийся у него на пути.